Идeя с видeooтчётoм для рoдитeлeй Фёдoру пoнрaвилaсь. Зa нeдeлю нужный мaтeриaл был oтснят и смoнтирoвaн, нeсмoтря на то, что хлопот с коровой заметно прибавилось.
Наступило 13 ноября. Выпал первый снег, что вызвало бурю восторга у Шарикова. Он прыгал и валялся в снег, совершенно как обычный пёс. Выглядело это диковато, но стало отличным дополнением к отчёту.
Убравшись с домашними делами и пообедав, Фёдор сел писать письмо

Мои мама и папа!

Я живу хорошо. Просто замечательно. У меня есть свой дом. Он тёплый и просторный, в нём всё есть. Мы живём втроём: я, Вальтер и Шариков. Шариков – это как Вальтер, только не человек-кот, а человек-пёс. Нас никто не обижает – тут и людей-то почти нет. Только военная часть и старик-почтальон, он немного странный, но не злой. Конечно, в деревенском доме намного больше хлопот, чем в квартире, но мы справляемся без проблем. Выращиваем овощи и меняем у военных на все необходимое. И нам даже деньги дают – вот недавно мы корову купили. В общем, смотрите репортаж.
Мама и папа, я без вас очень скучаю. Особенно по вечерам. Но я вам не скажу, где я живу. А то вы меня заберёте, а мне здесь хорошо.

Раздумывая, что ещё добавить, Фёдор посмотрел в окно. И увидел, как корова Мурка зашла во внутренний двор, где ей бывать возбранялось, и невозмутимо жуёт свежевыстиранное белье, что сушилось на веревках.
- Вот зараза! Мало тебе комбикорма, — мальчик устремился во двор, спасать имущество.
- Вальтер, ты почему не следишь за скотиной? — прокричал мальчик, пытаясь вырвать пододеяльник из пасти коровы.
- Вот чёрт, — человек-кот кинулся помогать.
Вещи удалось спасти буквально в последний момент, но всё обошлось. Корова была загнана в отведенное ей место, а во дворе вновь воцарился образцовый порядок.
Шариков, каким-то образом не увидевший происходящего, но заметивший не дописанное в редакторе сообщение, решил добавить пару своих мыслей.

Конечно, жизнь у меня была сложная – полная лишений и выгоняний. Сами всё знаете. Но теперь у нас всё отлично. И колбаса у меня есть, и молоко свежее… Я даже на охоту хожу больше для удовольствия – ну и свежая дичь, конечно, для стола, но это больше Вальтер любит лакомиться, этакий он буржуй. А я вот фоторужье заказал, чтобы shooting был еще и тот, что красоту природы на память оставляет. Короче, вы поняли.
А на днях я линять начал. Человеческие волосы с меня осыпались окончательно – зато новая шерсть выросла, блестящая и тёплая. Я теперь даже могу на снегу спать. Хотя на диване, возле печки, конечно, приятнее. Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась. Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо – ух! А если пообещаете, что не заберете меня из этого рая – я скажу, куда приехать, и мы увидимся. Я очень-очень скучаю.

С любовью, ваш сын дядя Шарик.

Уже прикрепив видео, Шариков сообразил, что написал что-то не то и хотел исправить. Но грубые когтистые пальцы промахнулись – и он нажал «отправить».
- Ладно, надеюсь, ничего страшного.

Вечером папа Фёдора с удивлением обнаружил письмо. И невероятно обрадовался, когда понял, от кого оно. Он позвал супругу, и они стали письмо читать. Сначала им всё нравилось. И то, что у дяди Фёдора дом есть и корова. А потом они пугаться начали.
- Человеческие волосы с него осыпались, — повторила мама. – Он мог от твоего Вальтера чем-то заразиться? Или сам по себе мутировать? От свежего воздуха?
- Да ну, нет. Хотя… что у них за деревня такая, что и людей-то нет? Одни военные…
- Читай дальше.
– «Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась…»
- Что у него повысилось? – спрашивает мама.
- Лохматость у него повысилась. Он теперь может зимой на снегу спать. Слушай, может, он там просто с ума уже сходит? От свежего воздуха, — мрачно усмехнулся папа. – Я же говорил…
- Ладно, читай уже…
- «Я такой здоровый стал, прямо – ух! А если пообещаете, что не заберете меня из этого рая – я скажу, куда приехать, и мы увидимся. Я очень-очень скучаю. С любовью, ваш сын дядя Шарик».
- Дядя Шарик! – воскликнула мама. – Вот точно! Он с ума сошел! Или мутировал! Мы его потеряли! Сынок мой, что с тобой стало… Это я, это я виновата… А ты был прав, — она разрыдалась и повалилась на диван.
- Римма, успокойся, — папа принёс ей воды. Побрызгал на лицо, затем она сделала несколько глотков.
- Это я виновата… – простонала мама.
- Да погоди ты, — папа пробежал глазами текст. – Он тут в начале про какого-то Шарикова упоминает. И еще. Последние абзацы письма, где про лохматость и всё такое – как будто другой человек писал. Фразы более простые и манера немного другая. Я так думаю – этот Шариков про себя тоже написал, просто они по ошибке весь текст вместе слепили. Может, даже это само письмо глюкануло, бывает такое. И смотри, тут видео есть.
- О, давай скорее смотреть, — оживилась мама.
Просмотр видеоролика их совершенно успокоил и даже позабавил. Они убедились, что ребенок в безопасности.
- Но нам нужно с ним увидеться, — заметила мама. — Непременно.
- Ну там я напишу в ответ, что мы согласны не забирать его, а только в гости приехать, — предложил папа.
- Погоди. Не так. То есть, напиши так, но переписка может затянуться, а я хочу его увидеть как можно скорее. Мы сами выясним, что это за деревня, и приедем. Застанем их неожиданно – тогда точно увидим, как все на самом деле.
- Отличная идея, — поддержал папа. – Вот только видео сделано очень хитро. Вальтер ведь мастер конспирации. Почтовый ящик анонимный, не отследить. А на видео не попало ничего такого, что могло бы подсказать, что это за место. Вывески с названием деревни уж точно нет. Это может быть что угодно. Придется играть по их правилам. Погоди-ка… Еще одно письмо.
- Что там?
- Тут на наше объявление в газете откликнулись, — папа прочитал сообщение. – Похоже, нам придется разориться на велосипед.
- Что, кто-то пишет про нашего Фёдора?
- Да. Похоже, это старик-почтальон, которого Фёдор упоминает. Вот теперь мы знаем место. Это деревня Простоквашино. 80 километров на юго-запад от города. Как раз там мы начинали наши эксперименты.
- Отлично! Едем туда завтра же!