Этo был eгo eдинствeнный шaнс, eгo eдинствeннoe убежище. Андрей не раздумывая, периодически оглядываясь назад, прибавил шагу и подойдя к дому, открыл дверь. Запах плесени и чего-то сладковато ударили в нос, отчего голова немного закружилась.

Дом был небольшим и состоял из одной комнаты. Старая печка-буржуйка стояла сразу у входа, в некоторых местах давно прогнила и была покрыта ржавчиной. Вдоль стены стояла лежанка, сколоченная кем-то много лет назад, от сырости покрытая плесенью и мхом. У противоположенной стены комнаты стоял стол и табурет. Чуть выше стола было небольшое окно, через которое в дом проникал лунный свет. Единственным украшением в этом доме была небольшая висящая над лежанкой картина, на которой в полумраке просматривались очертания лица мужчины.

Андрей, не обнаружив крючка на двери, подошел к столу и с усилием надавил на него. Стол с хрустом поддался. Одна сломанная ножка стола мягко ударилась о трухлявый деревянный пол. Андрей надавил еще раз и через минуту дверь была забаррикадирована. Теперь он мог выдохнуть и обдумать все, что с ним произошло сегодня.

Расстегнув рюкзак он начал в нем истерически ковыряться, пытаясь что-то отыскать. Достав небольшой перочинный нож, он, ругаясь, с силой задернул замок рюкзака.

Сидя на полу, опершись спиной о столешницу перевернутого стола, он, заостряя ножом сломанную ножку, иногда переводя взгляд на окно, мысленно перебирал в голове ночные события.

Последнее, что он помнил, перед тем, как он очнулся один в автобусе, это то, как он читал книгу. Дальше все. Провал. Ну конечно, он же уснул. Что было дальше? Дальше.

«Пустой автобус и бег с препятствиями», — шепотом произнес он. Мысли хаотично прыгали в голове Андрея, не давая ему сосредоточится.
«И кто это вообще был? Или что это было? И куда все подевались из автобуса? Бред какой-то. Может, я до сих пор сплю, и это только сон?» — металось у него в голове.
Андрей поднес правую руку к левой и что было сил ущипнул себя, оставив красноватый след. Нет, он не спал.

«Ты еще уставился», — тихо сказал Андрей на висящий портрет. На мгновение Андрею показалось, что лицо человека, изображенного на картине стало немного другим. Точнее не лицо, а взгляд. Он стал злее.
«Нет. Скорее всего, это просто переутомление. Мне просто нужен был отдых. Либо это просто чья-то дурная шутка. Сейчас зажгутся фонари и все крикнут: «Мы тебя разыграли!», или что-то в этом роде», — подбадривал себя Андрей.
Луч света, проникающий через окно, на мгновение оборвался и на крыше что-то зашуршало.

Андрей затих, сильнее сжав в руках сломанную ножку стола, теперь более походившую на небольшую дубинку, и затаившись, стал прислушиваться.

Стояла тишина. Мертвая, она буквально обволакивала Андрея. Сковывала ему горло, не давая вдохнуть. Голова кружилась. Сказывалась нехватка кислорода. На какой-то миг ему даже показалось, что весь этот дом, есть что-то живое, которое пытается выдавить его наружу.

«Нужно просто успокоиться. Дыши ровно», – говорил он себе.
Казалось ночь никогда не закончится. По всем подсчетам Андрея прошло не менее пяти часов, после того как он вышел из автобуса. Воздуха в доме явно не хватало. С каждой секундой дышать становилось все хуже.

«Что это?», — словно в тумане произнес Андрей. «Что с картиной? Где лицо?».
Картина была пустой. Черный лист бумаги, обрамленный в раму, неподвижно висел на своем привычном месте.

В этот момент что-то с немыслимой силой ударило в дверь. Старая и от сырости трухлявая дверь треснула. Сотни мелких деревянных обломков полетели на пол, осыпав Андрея.