Eсть в Aрxaнгeльскoй oблaсти крoшeчнaя дeрeвeнькa. Здeсь, в стaрeнькиx кривыx дoмишкax, дoживaют свой век люди. Бабушек и дедушек практически никто не навещает — у кого родственников не осталось, а у кого родня из страха в деревню не наведывается. Вокруг «проклятой» деревни пустует огромное количество земли, так как даже заядлые дачники не рискуют разжиться клочком огорода в этом «нехорошем» месте. А живущие здесь старички не выходят из дома без молитвы.
Но любопытство зачастую сильнее страха. Мы отправились в заколдованные места, чтобы своими глазами посмотреть на «аномалию» и поговорить с местными жителями. Мы — это банда из трех практикантов, мечтающих стать журналистами.
Тамара Тимофеевна прожила в родной деревне всю жизнь. Вырастила троих детей, которые давным-давно перебрались в города, где и живут со своими семьями. Так сложилось, что пожилая женщина три года назад похоронила мужа и теперь совсем одна вела свое небольшое хозяйство, не рассчитывая на чью-либо помощь. Своя скотина и сезонные дары леса помогали хоть как-то свести концы с концами. Старший сын пытался уговорить ее уехать, но это значило бы навсегда покинуть родные края.
Тамара Тимофеевна осталась. Жизнь ее вполне устраивала. Только однажды странная встреча нарушила размеренный ход жизни.
— Пошла я пару лет назад в августе за грибочками. Встала в 4 утра, перекусила и в путь. Чтобы до леса добраться, нужно перейти два больших поля. Еще до конца не рассвело. Туман стелился по земле. Иду я, огромный короб за спину забросила. Тишина, только сверчки стрекочут в мокрой траве. И вдруг вижу — по полю едет машина, старая такая. Сейчас подобных и нет нигде — антиквариат. Я особо в машинах не разбираюсь, но точно знаю, что такие можно увидеть только в старых черно-белых фильмах. Я остановилась, начала вглядываться в туман. И, хотя было не особо холодно, меня словно обдало ледяной водой. Машина ехала, словно по ровному асфальту, несмотря на рытвины и ухабы. Она словно плыла, причем беззвучно. Деревня наша небольшая, вроде не к кому гостям на такой машине ехать, да еще в такую рань, да со стороны леса. Испугалась что-то я, аж присела. Ну а что увидела потом — вовеки не забыть! Эта древняя тарахтелка практически сравнялась со мной. И тут я подумала, что меня сейчас «Кондратий» хватит! Водителя за рулем не было. А вот на заднем сидении я рассмотрела чей-то размытый силуэт, очень сильно мне кого-то напоминающий… На заднем сидении сидел мой муж-покойничек. Он улыбался и похлопывал рукой по соседнему сидению. Я заорала, как оглашенная и, бросив короб, понеслась почему-то в сторону леса, а не в деревню. У леса обернулась — машины не было, растворилась в тумане. С тех пор не могу найти себе места. Спать нормально не могу. Вдруг это означает скорую смерть? А дети-то далеко…
Дом бабушки Агафьи врос в землю по самые окна. Тамара Тимофеевна подвела нас к кровати, где среди подушек и одеял затерялась хрупкая фигурка старушки. Когда она поняла, о чем ее спрашивают, то, утирая слезы, поведала…
- Пять лет назад мой единственный сыночек (которому стукнуло 64 года) ушел по осени в лес за грибами, да так и не вернулся, родимый… Всей деревней искали, да так и не нашли моего Алексашу. Даже до милиции на телеге доехала. Но и от милиции никакого толку! Наверное, дикий зверь какой загрыз. С потерей смириться не могла, все глаза выплакала. Ведь мы одни были друг у дружки. Он у меня несуразный уродился, смешной, с плохим зрением. С бабами не получалось, да и где здесь кого найдешь, а в город он ехать не хотел. Сидела, ждала у окошка… Все 5 лет. Ведь не нашли мертвым-то Сашеньку моего. Вдруг вернется? Сплю как-то ночью и слышу — машина гудит, много раз. Встала с кровати, посмотрела в окно — думала к Ефимовне наконец-то внучка приперлась. Недалеко от дома стояла древняя, как я, колымага, а фарами светила прямо мне в окно. Я вышла на крыльцо — думала, может про сына что-то стало известно. За калитку вышла, фары погасли. Вижу — за рулем Сашка мой непутевый сидит, веселый такой. В той же куртехе, в которой в то утро из дому ушел.
- Сыночек, где же ты был?
Смотрит на меня:
- Нет меня больше, мама, медведь заломал. Я звал на помощь, никто не пришел. Мам, я скучную жизнь прожил, тебе ничем не помог — вон дом развалится скоро. Давай хоть на машине прокачу!
- Нет, Саш, боюсь я, ты знаешь.
Машина начала плавно удаляться. Меня утром Тамара Тимофеевна нашла. С тех пор лежу, не встаю. Жалею, что не прокатилась, сына обидела. Ведь всю жизнь мечтал он, что накопит на машину, будет меня в город катать. Я тоже с ним мечтала…
Алексея Ивановича мы встретили у колодца. Напрямую спросили про машину.
- Собственными глазами видел это чудо. Дом мой стоит на окраине — поля эти злосчастные — как на ладони. Я старый человек, мучаюсь бессонницей, поэтому видел не единожды. Вижу, как-то по полю машина едет. Решил, что заплутали. Вышел из дома. Смотрю, а в машине пусто. Что же, она на автопилоте, что ли по ухабам-то ехала, как в кино? Вгляделся — а на заднем сидении Настасья из соседней деревни с тремя детьми сидит, плачет. Было дело, прошлой зимой сгорела она со своими чадами в доме. Вижу, что она рот открывает что-то говорит, но ничего не слышно, однако видно, что гневное что-то. И вспомнил я, что когда Настина изба горела, вся наша деревня, кто мог, побежала на выручку, а я слег тогда и наблюдал через окно за отсветами пламени. Еще не один раз видел это чудо. Колесит оно по полям туда-сюда, только из дому я больше не выхожу, страшно. Вон Агафья-то совсем после встречи повредилась умом — кататься хочет с ветерком!
В сторону соседней деревни, где нами был снят угол на два дня, отведенные под «расследование», мы выдвинулись в двенадцатом часу. До ночлега было около сорока минут спокойного ходу. Шли, обсуждали услышанное. Решили, что завтра снимаемся в город, так как к рассказанному больше добавить было нечего. Минут через двадцать пути мы увидели свет фар. Думали уже, что нас подбросят до деревни. Но, мимо нас, тихо дребезжа, проплыла старая колымага темно-зеленого цвета.
Понимание пришло, когда мы рассмотрели пассажиров. В салоне, рядом с лысым очкариком, прижимаясь лицом к стеклу и счастливо улыбаясь, сидела, теперь уже явно новопреставленная, бабка Агафья. Таки прокатил её сынок Сашенька.