Кoнeц – игрaют финaльныe aккoрды; oнa призeмлилaсь нa кaфeльный пoл oкoлo биoрoбoтa, внутри кoтoрoгo, придaвлeнный, лeжaл мёртвым eё брaт. Прeдпoслeдний из спискa, чья смeрть нe смoглa принeсти oблeгчeния. Нo Кeйгaн… зaплaтит за всё! Рейн встала, отряхнулась, уверенной походкой зашагала вперёд, по длинным, словно растягивающимся резиной, коридорам, которые своими деталями раз за разом возвращали её в прошлое: портреты убитых родственников развешаны по стенам, отовсюду с углов на неё выскакивали каменные изваяния бывших лордов семьи отца и постоянные упоминания о том, что будущее уже наступило: человеческие изуродованные чучела сжимали в руках облитые кровью глобусы. Но ярость в груди стала гореть сильнее, когда она встретилась с фарфоровой копией ненавистного родственника: присевший на одно колено, он сжимал в тисках весь чёртов мир – эго важности ему не занимать. Рейн остановилась у статуи, прошлась вокруг, а затем выстрелила ублюдку в голову – камень пошёл трещинами, цепочкой-молнией устремляясь ниже, раскрошился. Дампиру хотелось, чтобы всё было так просто, но реальность иная. И развернулась, даже не удосужившись пронаблюдать за тем, как величественная скульптура её отца осыпалась фарфоровыми кусками.
Она сделает с ним всё то же самое.

Разрушения оглушал треск поленьев в камине.
Впереди – последний шаг к предполагаемому будущему. Сделать его не просто; Рейн остановилась, принимая происходящее за действительность: открыть двери и встретиться с ним, наконец, спустя столько времени, лицом к лицу… чертовски трудно. Девушка усмехнулась; как жаль, что сейчас рядом нет Северина, способного одним метким словцом заставить её двигаться дальше и отбросить любые предрассудки и сомнения.

Она. Просто. Должна. Победить!
Как истина, как финал многолетней борьбы, почти вековой беготни за справедливостью и жаждой мщения. Точка. Больше ничего.

Список не нужен.

Дампир приняла окончательное решение; ладонь легла на ржавую ручку и, наклонив её, отворила двери, входя внутрь. И совершенно не ожидала увидеть такой сильный контраст: коридоры, которые были наполнены аристократическим изыском и богатством, вели в практически полностью разрушенный тронный зал: помещение в кровавых пятнах, с растущим по центру фонтаном, созданным из человеческих тел, плачущими своими останками, а на кресле из костей неверных восседал он – человек – вампир, — которого она ненавидела больше всего на свете. Кейган, её отец… Его кровь текла по её жилам. Дампир схватилась за клинки, наблюдая за ним: с момента их последней «встречи» папочка сильно изменился: заметно оброс морщинами, волосы посветлели до седины, сменился гардероб — из обычных кожаных тряпок на доспех и плащ, что скрывали изуродованную рубинами руку; осколки Веспера почти захватили его полностью. Лорд вампиров смотрел на собственное создание, сжимая в руках меч; камень в рукояти опасливо блестел кроваво-красным.

Они оба знали, что это конец. Для них обоих. Последняя глава в истории их семьи.
Которой никогда не было.

Лорд встал на пошатывающихся ногах, опираясь о собственный меч; Рейн приняла боевую стойку, готовясь к нападению, но Кейган почему-то не спешил: он улыбался, глядя на неё, понимая, что убийца, сократившая его армию, скоро сгинет в иной мир.

Ему хочется быстрее растрепать её, вгрызться в эту тонкую шею и напиться грязной крови.
Она умрёт так же, как и её мать.
Пусть последнюю он совершенно не помнил.

- Так… Это опять ты, — разрубил затянувшееся молчание между ними Кейган. – Ты доставила мне неприятности. Даже больше, чем я мог предположить. Я даже начинаю сомневаться, а стоило ли вообще создавать тебя.
Тебе надо было хорошенько подумать прежде, чем уничтожать семью моей матери, — стиснула клыки дампир, все ещё ожидая от папочки подвоха.

Кейгану не нравилось, как она говорила; впрочем, не нравилось вообще всё в ней, но скрутить шейку птенчику с одного удара – слишком скучное занятие. Лорд вампиров желал повеселиться с ней: убьёт её, а потом примется возрождать собственную армию, плодить союзников ещё сильнее, чем прежде… Да, план был идеальным. Он расхаживал вокруг своего трона, подметая полами плаща ступени; Рейн не спускала с него глаз, все ещё не веря в происходящее. Она не должна отвлекаться, особенно сейчас, когда в любой момент может прозвучать выдуманный гонг, и кто-то должен будет нанести первый удар.

Это право должно быть за ней.

- Возможно. Мы оба знаем, что дальше. Начнём? – неожиданно – для них двоих – Кейган упал на одно колено, хватаясь за руку; осколки Веспера удлинились в гранёные колья. Вампир болезненно застонал, но всё же, превозмогая слабости, выпрямился, выдыхая. Рейн сжала сильнее рукояти клинков. – Осколок Веспера прижился в моём теле. Это было… неприятно. Зато не совсем бесполезно…
- Но тебе это не поможет.

Дампир кинулась на него, замахиваясь острыми мечами; свист, лучевой блеск в глазах и очевидно – промах. Кейган мастерски ушёл от удара, парируя; девушка продолжала идти на него, замахивалась металлическими тонфами, хотела не просто оцарапать, а расчленить его, вырвать каждую косточку, чтобы его кровь окрасила весь тронный зал… Вампир пригнулся, отошёл в сторону, и полукровка снесла верхушку костяного трона, а именно — человеческий череп, упавшего и покатившегося к ногам.

- Так на что ты способна?! — ухмыльнулся вампирский лорд, блокируя её клинки.
- Кончай болтать! – Рейн снова промахнулась. – Я хочу сосредоточиться!

Девушка отступила, когда отец снова отбросил её встречным ударом меча; клинки здесь бесполезны. Она решила воспользоваться гарпуном: быстро достав цепь и кинув её, надеясь зацепиться за это вампирское отрепье, она никак не ожидала, что Кейган… поймает оружие голыми руками. Девушка на несколько секунд впала в ступор, в то время как мужчина одним ударом ребра руки расколол звенья; некогда подарок одного старого друга теперь дохлой змеёй лежал на полу.

Чёртов сукин сын!

- Саван нельзя уничтожить! – Кейган уходил от любых ударов: даже когда Рейн решила держаться от него подальше, стреляя с Карпатских Драконов, он игнорировал пули так, словно был на прогулке, а кровавые сгустки – не опаснее мыльных пузырей. – Мир наш! Навечно!
- То есть мир принадлежит тебе! – выругалась полукровка и вскрикнула, когда пушки вгрызлись остриями в её запястья, начиная высасывать кровь из неё. – Вряд ли ты захочешь делиться!
- Это просто бедность твоего воображения! Неужели ты думаешь, что я мог совершить такое в одиночку?! Ты слишком высокого мнения обо мне! Таких как я – много! По всей земле! Каждый владеет своим вампирским королевством!

Зажала спусковой крючок, и совершенно не ожидала, что снаряд попадёт в цель: на груди, некогда белоснежной рубашке выступило кровавое пятно. Кейган посмотрел вниз, на рану, не веря, что только что произошло: его самая большая ошибка — его ребёнок достал его. Он отбросил свой меч. Дампир внимательно наблюдала, но не выпустила пистолеты из рук: Кейган схватил себя за плечи, и кровь закапала на пол. Первый шаг, второй, третий… давалось нелегко, но полукровка всё же решила пойти навстречу, чтобы покончить с его мучениями, чтобы добить окончательно.

Но ошиблась.

Резко встав, возродившись в ином обличии, теперь уже практически демон налетел на неё, хватая за шею, и пригвождая к стене. Рейн, больно стукнувшись, оглушила отца собственным криком; по лбу из рассечённой раны полилась тонкой струйкой кровь. Дампир зажмурилась, стиснула зубы, но всё же пересилила себя, одним глазом наблюдая за отцом, державшим её крепко, как в стальных оковах. Он заметно преобразился, мутировал: на его голове выросли две пары рогов, клыки вытянулись в крупные бивни, когти теперь точно сабли – такими можно легко отрубить чью-то голову; и в довершении – огромные перепончатые крылья, на которых созвездием рассыпались камни Веспера.

- А теперь ты отдашь то, что принадлежит мне! – рыкнул Кейган, схватив девушку за руки.
Рейн только и смогла, что покачать головой, не веря в происходящее.
Ей страшно.
Потому что через секунду Кейган схватился за пистолеты и вырвал их с рук дампира, выкидывая в сторону.

Он отлетел, позволив ей осесть на пол. Дампир кричала так, словно её порезали наживую, выставили на улицу под палящее солнце, лакомившись её мучениями; она была ослеплена шоком, болью, не чувствовала собственных ладоней; лицо жгло от предательских слёз. Вампир хохотал, видя киллера его преданных солдат таким беспомощным: неужели она думала, что могла тягаться с ним по силе? Он развернулся, сложив крылья на груди в подобие плаща, чтобы в следующую минуту подобрать меч и встать под потоки крови в фонтане, напитываясь живительной силой.

Рейн ползла на локтях, попыталась встать, но её шатало; она не могла даже взяться за рукояти клинков, но всё же не могла позволить ему победить. Дело принципа. Дело всей её жизни.

«Я убью тебя!»

Аура вокруг неё вспыхнула алым пламенем; глаза налились блеском ярости.
- Твоё последнее слово, доченька? — Кейган даже не обернулся, когтями царапая лезвие меча. Рейн молчала. Стояла на месте. И это злило вампира. – Говори!
Он хотел обернуться, наброситься на неё, насадить на свой меч, чтобы потом повесить её тело в качестве трофея над троном, но неожиданно… она встала первой. Дампир просто за долю секунды преодолела расстояние в пару метров, хватаясь за его руки, крылья, намертво вцепляясь в них… Злость, гнев, агрессия – всё это туманило разум. Воспоминания жгли огнём, особенно от образа тех, кого давно нет в живых. Она хотела сотворить с ним всё то же самое.

Боль отступила; но эхом продолжала биться в сердце.

- Это – за мою мать! – полукровка вырвала из спины крыло; Кейган орал, истекая кровью. – Это – за мой город! – клинки прошлись по ногам, отрезая их от туловища. – А это – за потраченную зря, полную злобы, жизнь!.. Крысоед! Сукин сын!
Последний штрих: она обезглавливает его. И швыряет оставшееся в фонтан, принимая настоящее.
Кончено.

Девушка упала на колени рядом с изуродованным телом её некогда отца; она думала, что его смерть принесёт облегчение, что она, наконец-то, свободна от оков прошлого, что теперь всё изменится… Ни черта! Она не чувствовала ничего, забирая у него жизнь. И поэтому, наверно, встала, на пошатывающихся ногах подошла к трону, и села в кресло, закинув ногу на ногу.

- Ого!.. – послышался знакомый голос в динамике.
- Вот именно.

И снова тишина. Но напрягающая, душащая. Северин будто не мог подобрать слов, чтобы сказать ей, какая она молодец, добилась своего. Жаль, что Рейн себя ощущала противоположно.

- Вот и всё. Ты это сделала. Кейгана и его команды больше нет. Как ощущения?
Дампир усмехнулась. И смотрела на собственную работу: как голова ненавистного ей отца плавала в фонтане.
- Были бы лучше, если бы мир не отправили в вампирский Ад. Я почти надеялась, что, убив Кейгана, верну всё к норме. Наивная мечта, правда?
- Да уж. Но ведь есть множество людей, которым очень нужна помощь. И руководство. А мы с тобой – в тронном зале.

Рейн хотелось его поправить: «почти мы» — в конце концов, Северин всё ещё продолжал прятаться где-то на этажах.
- Знаю, — продолжил напарник, — ты никогда их не любила, но ты сама наполовину человек. Может, этого достаточно?
- Да, возможно, — улыбнулась, стало заметно легче. – К тому же, сейчас я безработная. «Императрица» — неплохое название должности. Пока не найдётся что-нибудь поинтереснее. Итак, что на повестке дня?
- Надо собрать команду побольше. Потом заняться вампирами, бегающими по городу. Это потребует усилий, но без главаря — это просто стая диких собак. А у нас, к тому же, есть солнечная пушка.
- Правильно.

- Это очень важно, если Кейган сказал правду, то существуют и другие могущественные лорды вампиров, — Северин изменился в голосе. – Как только они узнают о кончине Кейгана, они тут же соберутся на делёжку его собственности. Причём прибудут они не одни. А переговоры вести они не привыкли.
- Как насчёт Бримстоуна? Всё молчат?
- Молчат. Но если Бримстоун существует, они готовились к такому повороту. Не думаю, что они встретят нас с распростёртыми объятиями. Думаю, они провели черту и объявили войну всему, что хоть как-то связано с вампирами. А это и мы с тобой.

И им надо бы подвести финальную черту:
- Следующие несколько лет обещают быть очень интересными…
И Рейн знала: она больше никогда не отступит. Война не закончилась. Война – только началась!..
Ради того, чтобы выйти из неё победителем, стоило сражаться.
И жить.

***

Мир разрушен, город лежал в руинах; пламя пожирало его остатки. Они только этого и добивались: практически у цели – им удалось найти ту, которая послужит им в дальнейшем. Распивая горячительную кровь, прячась друг от друга в длинных плащах, восседая вокруг круглого стола, они наблюдали за сотканным их руками миром, перешёптываясь; кто-то кинул чёрно-белую фотографию – на изображении девушка, которая даже не представляла, какие адские муки ждут её душу.

Их лидер встал, подошёл к окну, наблюдал: развернувшееся за стеклом – прекрасно; их будущее – прекрасно. Осталось лишь построить его. И он вскинул руку, сжимая кулак: локдауны воспарили в кровавые небеса, разыскивая её.

Ключ к новой Эре почти у них в руках. Нужно только дождаться, когда он сам попадёт к ним в руки.
Будущее ещё никогда не было столь… любопытным.

***

Он бежал по тоннелю, боясь обернуться; она говорила ему: беги, беги и не останавливайся! И он слушал её. Слушал и тогда, когда она умерла на его глазах. Страх преследовал его: все эти монстры, нечисти… Его часто пугали этими страшилами, но сейчас всё иначе. Всё реально. И он продолжал бежать, надеясь найти способ улизнуть от них.

Но он просчитался, пойдя на поводу у любопытства: обернулся и… врезался в ногу вооружённого до зубов солдата.

Он упал, силился встать, но тяжёлый ботинок пригвоздил его к полу; незнакомец пулемётной очередью отправлял монстров обратно в Ад.
- Ложись! – приказ – подчинение.

Мальчишка, затаив дыхание, наблюдал, как всех этих уродов разрывало на части, как кровь лилась фонтаном, как… их крики раскатами грома проносились по всему подземному тоннелю. Он закрыл уши, зажмурился, но чувствовал, как чужое алое попадало ему на лицо; страшно и мерзко. Поскорее бы всё это закончилось.

Но свинцовый дождь не переставал литься на врагов: вампиров было намного больше. Дополнительные турели, выросшие из-за баррикад, также не справлялись с задачей. Пришлось заканчивать бой другим способом: солдат нажал на пульт управления, отрезая выход; монстров придавило бетонным блоком, а те, кто успели просочиться, пробыли в живых всего несколько секунд. Парнишка открыл глаза, даже не успел подняться и осмотреться, как его насильно поставили на ноги.
Он в безопасности. Больше не нужно бежать.

- Не бойся. Всё закончилось, — солдат приподнял маску-визор, демонстрируя своё лицо. Человек. Живой. Как давно он таких не видел.
Да и ещё улыбался. Мальчик не мог не ответить ему тем же: в груди засело заметное облегчение.

Он повёл его к массивной железной двери. Постучался несколько раз, и им двоим открыли – добро пожаловать домой. Двери разъехались, заскрежетав механизмами, впуская их в секретное убежище – последний оплот человечества. Мама говорила ему об этом месте: то, что похоже на склад, но секрет кроился в изображении креста Левиафана. Если висят с ним красные полотна – здесь безопасно, здесь всем помогут.

И мальчишка, затаив дыхание, осматривался. А потом, заметив, что его новый друг уходит, догнал его: у него было столько вопросов. И ответы он надеялся найти в этом месте.

Двери за ними закрылись.
Их история завершена…
На открытой странице неизвестности.

Заключение: Месть от боли не исцеляет, всё решает борьба за власть. И раз уж тут есть отклонения от канона, за Рейн стало по-настоящему страшно, когда она чуть не проиграла. Да, она не раз оказывалась на волоске от смерти, в том числе и в предыдущей главе, но тогда у неё была, так сказать, сюжетная броня: всё же не положено протагонисту помирать до финальных разборок с главгадом! Здесь же всё могло сложиться куда хуже, но, к счастью, Рейн нашла в себе силы для решающего рывка и покончила с ненавистным родственничком.

Вот только, победив в битве, Рейн еще не выиграла войну. Мир в руинах, орды нежити бесчинствуют в разрушенных городах, а врагов у нашей героини намного больше, чем союзников. Очень жаль, что на этой невесёлой ноте закончилось каноничное повествование — и мы так и не узнали, что было бы дальше.