Кoгдa-нибудь приxoдит врeмя, и мир кaтится кo всeм чeртям. Тaкoвы зaкoны всeлeннoй, пo кoтoрым oнa живёт. Извeчнaя бoлтoвня прo прeслoвутый кoнeц свeтa, тaк или инaчe, стaнoвится рeaльнoстью. Стaрый мир в oдин прeкрaсный дeнь нeизбeжнo гибнeт и рaствoряeтся во мраке преисподней. Ему на смену зарождается новый. Каков он будет? Для нас это уже не важно. Но почему же, чёрт возьми, эта гибель выпала на долю нашего поколения…
Вот так всегда и получается. Живёшь себе, живёшь, строишь планы, ждёшь чего-то хорошего, позитивного, но не думаешь о том, что жизнь-то полосатая. Дерьмо проливается на голову негаданно-нежданно, и у Елены Ковалёвой вдруг появились проблемы со зрением. Вначале мелькание мушек по утрам и ощущение пелены перед глазами. Дальше – больше. Помутнение в глазах постепенно усиливалось. Появились какие-то блики, что сильно напрягало и делало невозможным нормально читать. Трудилась Елена Петровна в обычной средней школе делопроизводителем, практически всё время печатая за компьютером рутинную документацию. Работать становилось всё труднее, буквы расплывались, глаза от напряжения слезились. Пришлось топать в поликлинику на запись к окулисту. Как водится, отстояв двухмесячную очередь и пропустив вперёд блатных, чьих-то родственников, каких-то хамов, женщина всё же попала на приём уже едва зрячая.

— На что жалуемся? — спросил седовласый пожилой дядька в помятом белом халате, оторвав усталое лицо от вороха бумаг.
- Стала плохо видеть. И эти блики проклятые. Ни читать, ни писать уже толком не могу.
- Прошу сюда, – указал эскулап на стул.
Он тыкал указкой в буквы на листах, приклеенных к стене, по порядку, от больших до малых, но Елена Петровна смогла одолеть лишь две верхние строчки.
Затем доктор провёл пациентку в тёмную комнату и долго светил в глаза ярким лучом из какого-то прибора. В заключение он развёл руками и невесело пробубнил.
- У вас катаракта обоих глаз, бич нашего времени. Но ещё не созрела. Когда созреет, ослепнете полностью.
- О, боже, – запаниковала женщина, – я думала, может какие капли закапать, и всё пройдёт, я слышала, что катаракта только у стариков бывает. А мне и пятидесяти нет.
- Нынче болезни молодеют. Катаракта – не исключение. Чем мы питаемся? Какое солнце сейчас яркое! Ультрафиолет провоцирует. Живём в дурдоме, нервы, беготня. А здоровья на все нервы не хватит. Я выпишу вам направление в стационар. Вы сдадите анализы, и вас прооперируют. Катаракту можно вылечить только хирургически. На глазные капли даже не тратьтесь. Не помогут. К бабкам и парамедикам обращаться не советую. Операция длится пятнадцать минут, при этом никакой боли.
- Что-же, придётся под нож ложиться – Елена Петровна обречённо покачала головой.
Ковалёву госпитализировали и поместили в палату. Больничный воздух и больничная атмосфера угнетали. Повсюду сновали врачи и медсёстры. Елозили тряпками по полу санитарки, шаркали тапками болящие. В коридоре царила суета, в палате – гнетущее напряжение. Рядами койки, одинаковые тумбочки. Время здесь остановилось. Они сказали, что операция несложная, обычная. Но ведь когда-нибудь у каждого случается что-то не так. Врачи ведь тоже люди, они не боги, и не автоматы, всем свойственно ошибаться. Елена Петровна тяжело вздохнула, нервно проведя рукой по краю казённой простыни. А если ошибутся на ней? На кроватях лежали пожилые люди с повязками на глазах и о чём-то сплетничали. Елена Петровна присела на табурет, положив на подоконник пакет с вещами. Больница. Совсем не такая, как по телевизору. Вскоре пришла молодая врачиха в зелёном костюме и встала посреди палаты.
- Кто Ковалёва? – деловито спросила она.
- Я, – подняла руку Елена Петровна.
- Я — ваш лечащий врач, Нина Станиславовна. Надеюсь, про свою болезнь вас достаточно просветили. Завтра утром операция. Вечером вы уйдёте домой. А пока отдыхайте.
- Скажите, а видеть я смогу? – дёрганым голосом спросила Елена.
- Конечно. Вы же задавали этот вопрос не единожды. Не считаю целесообразным повторять одно и то же по сто раз.
На этом докторша ушла. Какие же они чёрствые и равнодушные. Словно технари колотят по железке. Вот так и с больными. Наверное, всё же стоит сунуть на лапу. Вмиг подобреют и стараться будут. Елена Петровна похлопала по карману, в котором лежал конверт с двумя пятитысячными купюрами – всё, что удалось собрать, и почему-то вспомнила про старые совковые времена. Улыбки на лицах людей. И отношения были другими. Ну а теперь. Все будто с катушек слетели в погоне за деньгами.
До обеда оставалось около часа, и Елена Петровна решила прогуляться по больничному скверику. Но едва она поднялась с кровати, в палату вошла другая врачиха.
- Ковалёва, – сказала она, указав на женщину пальцем, – я — заведующая этим отделением. У меня к вам одно рацпредложение.
Надо же, какой ангельский голосок, – отметила про себя Елена Петровна. И в то же время неестественно механический.
Елена Петровна вопросительно посмотрела на заведующую.
- Так вот, Ковалёва, – звонко сказала начальница, – у нас есть возможность сделать операцию прямо сейчас. Как говорится, не откладывая в долгий ящик. Я просмотрела вашу историю болезни и нашла, что вы самый подходящий кандидат.
- Кандидат? – не поняла Ковалёва, – Кандидат чего?
- Ну, в плане анализов. А домой можно будет уйти уже сегодня. Согласны?
Елена Петровна подумала, как тяжело ей будет засыпать в непривычной обстановке, ворочаться в неудобной продавленной койке, считать часы до операции, и нехотя согласилась.
- Распишитесь здесь и здесь, – потребовала заведующая.
- Что это? Я ничего не вижу.
- Согласие на операцию. Через десять минут я за вами зайду.
И Елена Петровна подмахнула. Она действительно не видела, под чем подписывалась. А если бы увидела…
Вскоре заведующая явилась. Подошедши к Елене Петровне, она молча уставилась в неё пронзительным взглядом. Елене стало не по себе. Так смотрят на подопытных кроликов и лабораторных крыс. Но что-то во взоре врачихи было ещё. Что-то таинственное. Неотвратимое. Елена Петровна вдруг подумала, как же хороша заведующая. Прямо роковая красавица. Таким на высоких подиумах выступать, да деньги лопатами загребать, а не в бюджетных больничках за копейки вкалывать.
- Итак, поднимайтесь и идите за мной. Всё уже готово. Надо идти, – проговорила начальница, медленно поворачивая головой. Вот как-то не наискосок, а сначала по горизонтали, а потом уже вниз. И в голосе что-то не то. Возможно, в смысловом построении речи. Впрочем, чепуха, у всех свои тараканы.
Елена Петровна молча последовала за докторшей. Они прошли через больничный коридор и встали у лифта. Дверь распахнулась. С виду обычная кабина. Кушетка у стены. Санитарки не было. Лифт дёрнулся, поехал, и через пару секунд перед глазами Елены Петровны картинка неожиданно поменялась. Вначале полосы, потом немного в другом ракурсе, как будто бы объект переключили на соседнюю камеру. Свет стал ярче, глубже, стены расширились. Елена Петровна изумлённо огляделась.
- Что-то не так? – спросила заведующая.
- Вы видели? Что это было?
- Не знаю, о чём вы. Ровным счётом ничего.
Дверь распахнулась, докторша провела женщину по пустынному коридору и ввела в просторное помещение с задрапированными окнами. В центре стояло вместительное кресло, рядом столик с какими-то инструментами.
- Сюда, – сказала заведующая, помогая Елене Петровне забраться в кресло.
- А-а, это что? – спросила в недоумении Ковалёва.
- Все вопросы потом, – ответила та, – сейчас расслабьтесь и ничего не бойтесь. Я закапаю вам в глаза обезболивающее, и скоро всё будет в полном порядке. Я обещаю, что верну вам зрение. Вы будете видеть, как никогда ещё не видели.
- Не поняла.
- Скоро поймёте, – врачиха взяла со столика какой-то пузырёк и пипеткой набрала из него мутноватую жидкость.
- Доверьтесь мне, – заведующая закапала Елене Петровне глаза.
Убогий интерьер стал расплываться. Свет мигнул и исчез. На тело навалилась приятная истома. Что было дальше и сколько это длилось, Елена Петровна уже не ведала. Она пришла в себя лежащей на ровной упругой поверхности с повязкой на глазах, и кто-то гладил её по руке.
- Операция прошла успешно, – послышался рядом знакомый голос заведующей, – сейчас я сниму повязку.
И Елена Петровна увидела свет. Он мягко проник в мозг полутонами, обрисовав очертания комнаты. Резкости не было, но цвета. Яркие, свежие, необычные.
- Не бойтесь, – сказала заведующая, – очень скоро ваши глаза адаптируются, и вы будете видеть лучше. Зрение будет возвращаться постепенно. Каждым вечером будет намного лучше, чем утром.
- А где я? – спросила Елена Петровна, обводя пока ещё затуманенным взором очертания квадратного помещения с серыми стенами без окон и потолком с вмонтированными светодиодами.
- Модуль перемещения, – вдруг изрекла заведующая каким-то жутким каркающим звуком. Лицо её покрылось рябью, но лишь на мгновение.
В следующую секунду перед Еленой Петровной сидела та же красавица и мило улыбалась.
- Какой такой ещё модуль?
- Ой, вам показалось, — тут же оправилась заведующая, — это побочное действие препарата. Иногда такое случается. Итак, вы видите?
- Да, но не совсем чётко. Вы сказали, что я сегодня могу уйти.
- Конечно. Вот выписные документы. Вы идёте с ними в свою поликлинику, и вам откроют больничный лист. Через две недели вы вернётесь к работе здоровой с прекрасным зрением.
- Что, прямо сейчас можно идти?
- Прямо сейчас.
Елена Петровна сунула руку в карман халата и извлекла конверт.
- Денег не надо, – сказала заведующая, как-то странно улыбнувшись, – я вознаграждена уже.
Она провела потрясённую Елену к лифту и нажала кнопку вызова.
- Можете собираться и идти домой. Ваши вещи внизу в палате. Более не задерживаю.
Елена Петровна шла в сторону остановки, размеренно цокая каблучками и размышляла. Что-то в этой больничке, да и в самой заведующей было не таким, неправильным. Что? Вот эта комната и кресло. Не похоже на операционную. Разве оперируют в кресле? Где эти лампы под потолком на штативах? Где ассистенты в масках и бахилах? Или всё это было, когда она спала? Елена Петровна достала из пакета выписку. Обычная распечатка на обычном бланке с подписями и штемпелями. Сегодня госпитализирована, сегодня же и выписана. Но в платных клиниках ведь тоже катаракту лечат за один день. И всё же. Ведь она не ослышалась про ту короткую фразу о каком-то модуле перемещения. Что, чёрт возьми, могло бы это значить? Уже дома Елена Петровна поняла, что так не давало ей покоя. Тогда в палате, когда Нина Станиславовна приходила. Из окна на неё падал свет, и на стене от её фигуры отчётливо проявлялась тень. Она была от вазы, стоявшей на тумбочке, от вентилятора, от вешалки. Все предметы, живые, неживые, отбрасывают тень. Особенно, если солнце яркое бьёт из окна. Тень не отбрасывала заведующая. Точно. Да, Елена плохо видела, но тени-то определять пока ещё могла. Было и другое. Некоторые странности в поведении и речи. Елена Петровна потёрла глаза и ощутила явное улучшение зрения. Поднеся к глазам газету, она вдруг с лёгкостью и без очков прочла весь мелкий шрифт. Так быстро? Невероятно. Усевшись за компьютер, Елена Петровна зашла на сайт больницы, нашла глазное отделение и просмотрела информацию о сотрудниках. Нина Станиславовна была, а вот заведующей не было. Вернее, заведующая присутствовала в лице той чопорной полной дамы. Елена не ошиблась. Вот только той, которая её оперировала, по фотографиям не значилось. Она даже не представилась. А был ли на ней бейдж? Этого Елена не заметила. Ну и кто эта красавица на самом деле? Известно, что во многих религиозных культурах тень не отбрасывают демоны и служители сатаны. Но это в религиях. А в жизни такое возможно? Невозможно. Оставалось снова ехать в больницу и выяснять все обстоятельства на месте.
Наутро проснувшись, Елена Петровна отметила, что видит вовсе хорошо. Глубина цветов, теней, объём пространства просто поражали. Собравшись наскоро и накинув на плечо сумочку, Ковалёва отправилась в больницу. В теле чувствовалась необычная лёгкость. Как будто лет пятнадцать скинула. Каблучки бойко отстукивали: вперёд, вперёд. Поднявшись на третий этаж больничного корпуса, Елена Петровна прошествовала в ординаторскую. За столом восседала Нина Станиславовна и писала очередную историю болезни. Подняв голову, она взглянула на посетительницу и строго изрекла:
- Кто разрешал уходить на ночь? На сегодня запланирована ваша операция, а вас на месте нет. Вот выпишу за нарушение больничного режима, будете знать, как шляться по ночам.
- Но ведь меня вчера прооперировали и выписали, – ошарашенно пролепетала Елена Петровна, вынимая выписку из сумочки.
- Шутки шутите? — Нина Станиславовна протянула руку.
Она прочла выписку и в недоумении уставилась на Ковалёву.
- Ничего не понимаю, – наконец изрекла врачиха.
Уткнувшись в монитор, Нина Станиславовна пощёлкала на клавиатуре.
- Ну так и есть, вы вчера оперированы. А ну пошли со мной. Я сейчас кому-то устрою заведование за моей спиной.
Нина Станиславовна вошла в кабинет заведующей без стука, втащила за руку Ковалёву и положила на стол выписку. В её лице сквозило негодование.
- Я жду объяснений, – бросила она
Заведующая хмурилась, перечитывая документ.
- История болезни заведена, закрыта, – бормотала она, есть описание операции. Все подписи мои.
Но она впервые видела эту пациентку!
- Ладно, это наши корпоративные дела, – проговорила наконец заведующая, – здесь оформлено всё правильно. К нам какие претензии?
- В общем, никаких, — пожала плечами Елена Петровна.
- Тогда идите и долечивайтесь в своей поликлинике. Мы сами разберёмся с нашими накладками. Так или иначе, вы пролечены. И судя по вашему виду, даже очень неплохо. А это – главное.
Остаток дня Елена Петровна проторчала в поликлинике и открыла больничный лист. Вообще-то к работе можно было приступать хоть завтра. Но хотелось повалять дурака, выспаться и отдохнуть. А почему нет? Год, как в отпуске не была, и начальство намекнуло, что работы валом, не до отпусков. Однако на следующий день случилось нечто.
Проснувшись, Елена Петровна отметила в себе способность видеть сквозь стены. Именно насквозь. Она видела, как за стенами в соседних квартирах суетились люди. В квартире слева двое школьников сидели за столом и делали уроки. А справа соседка, выпроводив мужа на работу, кувыркалась в постели с любовником. Невероятно. Елена Петровна видела сами стены, видела их структуру, из чего они сделаны, но видела и пространство других квартир. По желанию она могла запретить себе это, и тогда всё приходило в должный вид. Однако измену соседки досмотрела с интересом. Надо же, а? Себе завести мужика надо. Давно ведь не было, да как-то в последние годы не хотелось. А теперь вот снова захотелось. Выйдя на улицу, Елена Петровна каким-то образом смогла увидеть и читать мысли в головах прохожих. Вначале это испугало, но немного привыкнув к необычным ощущениям, женщина успокоилась. Этим, как оказалось, тоже можно было управлять. И применить себе во благо. На этом можно даже неплохо заработать, пройдя курсы тех же экстрасенсов и заполучить нужные сертификаты. К вечеру Елена стала видеть не только людей, но и потусторонние устрашающие сущности, проникавшие в обыденный мир откуда-то из параллельного измерения. Они сновали повсюду. Они были рядом. И люди их не замечали, не видели. Словно привидения, они перешёптывались на каком-то шелестящем языке. Стало по-настоящему страшно. Всю ночь Елена Петровна не сомкнула глаз. Какой ещё сюрприз готовит ей грядущий день? Сюрприз произошёл, и превзошёл все самые неприятные ожидания. Выйдя на балкон, Елена Петровна увидела в небе нечто ужасное. Огромные полчища страшных чудищ, шевеля щупальцами, приближались к границам реального мира. Закрыв лицо руками, Елена Петровна впрыгнула обратно в комнату.
- Уж вам-то не стоит их бояться, – послышался звонкий мужской голос.
Елена Петровна подняла взгляд. В её любимом кресле по-домашнему развалился молодой человек, лет тридцати от роду, в строгом чёрном костюме с бабочкой, лакированных туфлях, и преспокойно листал журнал женской моды.
- Какую чушь вы читаете, – скривился он и брезгливо швырнул глянцевую обложку на столик.
Елена Петровна изумлённо отворила рот.
- Поговорим наконец-то? – произнёс красавчик, указывая женщине на стул.
Не смея противиться, Елена присела.
- Так вот, я раскрыл вам глаза на этот мир совсем не случайно.
- Я не понимаю.
- Вы, жалкие людишки, ничего и не поймёте. Однако, среди вас есть избранные. И вы в их числе. Как она вам нравится, настоящая реальность? Ещё парочка деньков, и вы смоли бы разглядеть структуру атома. Но у нас нет времени.
- Кто вы такой?
- Я – хозяин мира, если вас удовлетворит такой ответ. Вообще-то у меня много имён.
- Вы дьявол?
- Ну, если хотите, пусть будет так.
- Вам что-то от меня понадобилось? Что вы хотите со мной сделать?
- Уже сделал. Вы подписали вот это, — он развернул вчетверо сложенный лист и поднёс к лицу женщины.
Елена Петровна вгляделась. Она подписывала согласие на операцию, но в конце была приписка. «Я даю согласие на использование себя тому, кто вернёт мне настоящее зрение. Я присягаю хозяину мира и клянусь служить ему вечно».
- Какая-то чертовщина, – произнесла Ковалёва.
- Вот именно, – констатировал мужчина, пряча бумагу в нагрудный карман, – но что написано пером, не вырубишь топором. Из дому не выходить. Сидеть тихо. Вечером придут мои слуги и подготовят тебя к переходу. Мне нужно всевидящее око у себя под рукой. Битва грядёт.
С этими словами мужчина поднялся, отряхнул костюм и на ходу бросил:
- Мужика ей захотелось. Делом надо заниматься милочка, делом. А не прелюбодействовать и о прибыли скорой мечтать. А ещё верующая с крестиком моего компаньона. Ай-яй-яй, как нехорошо, ну ни стыда, ни совести!
Он как-то заговорщически подмигнул, погрозил пальцем и преспокойно вышел через дверь.
Елена Петровна потрясённая раскачивалась на стуле подобно китайскому болванчику и беззвучно шевелила губами. Ей не привиделось, и она это знала. Страх парализовал тело, когтистой лапой закрался в душу. Умирать не хотелось в расцвете лет, но она сама добровольно подписала договор с дьяволом, и навеки продала ему душу.
Через какое-то время в комнате стало холодно. Появилось присутствие чего-то потустороннего. Люстра на потолке задребезжала. Подойдя к зеркалу, Елена Петровна увидела за своим отражением зияющий чернотой коридор, в котором мелькали какие-то тени. Невольно вздрогнув, Елена Петровна обернулась. Показалось? Но в голову навязчиво лился поток чужеродной информации. Её готовили. Через час её не станет. Сердце остановится и она умрёт. Умрёт в этом мире. Она будет служить Сатане в мире том, параллельном. Грядёт битва добра со злом. А после – Армагеддон. Елена Петровна почувствовала в теле гнетущую тяжесть и прилегла на диван. Веки сомкнулись. Она увидела приближавшийся чёрный тоннель, на краю которого мерцали тусклые звёзды. Её обволакивала неведомая сила и увлекала в ту чёрную бездну.
…В дверях квартиры толпились соседи, а за столом сидел участковый полицейский и что-то писал.
- Пригласите понятых, – сказал он топтавшемуся рядом сержанту.
- Входите, – позвал тот.
Двое соседей подошли к дивану, на котором лежало тело ещё не старой женщины.
- Елена Петровна Ковалёва, это она? – спросил участковый.
- Она, – подтвердили соседи.
- А что у неё с глазами? Они как будто чем-то выколоты, – изрёк пожилой пенсионер из квартиры напротив.
- Вот это мы и собираемся выяснить. Я сообщил в следственный отдел. Оперативная группа уже выехала.
Утро следующего дня обозначилось на востоке багровыми сполохами. В предрассветной мгле ни с того, ни с сего вспыхнуло полярное сияние. Нестерпимо яркий свет пролился на город, и пламя охватило землю. Наступал очередной конец света. Но почему же, чёрт возьми, это выпало на долю нашего поколения?