Дoгoвoрeннoсть былa слeдующeй.
Нe рaньшe, чeм в пoлнoчь Вaсилий дoлжeн был прийти нa клaдбищe, a для того, чтобы проверить действительно ли он там находился, необходимо было вбить в указанную могилу деревянный кол.
Идя по проселочной дороге, Василий и Оксана молчали. Оборвал тишину голос Оксаны.
- Ну зачем? – спросила она. – Зачем тебе это надо?
- Не знаю, — ответил Вася. – Предложили спор, я согласился. Не терплю задавак, — засмеялся он, повторяя слова Оксаны.
Оксана тоже улыбнулась.
Близилась полночь, когда пара подошла к дому.
- Ну что, я пожалуй пойду, а ты хату не запирай. Думаю, что не больше получаса меня не будет, — с ухмылкой сказал Василий.
- Хорошо, — сказала Оксана. — Я буду ждать.

Деревенское кладбище было недалеко от дома Николая, буквально в пятистах метрах по прямой.
Было заполночь, когда Василий, не особо торопясь, плелся, размышляя о своем.
Ему вспомнилось его детство.
Когда Васе было примерно столько же, сколько сейчас было сыну Николая, Вася до невозможности боялся темноты. Он не мог спать, когда оставался один в темной комнате. Он постоянно прибегал в комнату к родителям и, захлебываясь в слезах, просился к ним в постель. Он постоянно кого-то видел в своей комнате. Но однажды страх исчез. Исчез надолго.
Ему вспомнилась его старенькая прабабушка, Поля, которая его очень любила и маленького везде таскала с собой.
Была у нее подруга, баба Наташа. Очень добрая, хотя Василий и очень плохо ее помнил, но, как рассказывали, умела она болезни заговаривать.
В один из летних дней прабабушка сидела у дома на лавочке, а маленький Вася ковырялся у ее ног в песке.
- Здравствуй, Василек, — поздоровалась баба Наташа, присев на лавочку рядом с прабабушкой.
- Здравствуйте, — ответил Вася.
Пока Вася перебирал камешки и строил из песка домик, старушки о чем-то разговаривали, изредка поглядывая на разыгравшегося малыша.
Проболтав какое-то время, прабабушка окликнула Васю и позвала домой, вместе с ними в дом пошла и баба Наташа.
Зайдя в дом, Вася удобно устроился на стуле и с удовольствием теперь болтал ногами, опершись маленькими ручками за края табурета. Рядом на такой же стул подсела и баба Наташа, поставив стакан с водой и достав маленький огарок церковной свечи.
То, что происходило дальше, Василий помнил с трудом. Баба Наташа зажгла свечу и начала что-то шепча водить свечой над стаканом, потом над Василием. После затушила свечу и подала стакан Васе.
- Выпей, внучек! – сказала баба Наташа и поднесла стакан Васе.
Вася сделал глоток, голова немного закружилась, и дальнейшее он помнил с трудом.
После произошедшего случая Вася начал спокойно спать в своей комнате. Темноты он больше не боялся.
Но в какой-то момент все мысли о детстве испарились.
Он вдруг осознал, что ни молотка, ни деревянной палки, из которой он бы мог вытесать кол, у него нет. «Ладно, там что-нибудь найду», — мысленно проговорил он.
Сквозь сумерки уже виднелся край старого покосившегося забора кладбища. Почему-то ему вдруг стало как-то не по себе, и как-то нехорошо стало ныть его когда-то раненное плечо. Он остановился. Подул легкий прохладный ветерок, отчего высокие тополя, которые росли на кладбище, зашумели. Вася поднял ворот шинели и засунув руки поглубже в карманы пошел дальше.
Говорят, что бояться нужно не мертвых, а живых. Но почему-то в тот момент, когда Василий открыл калитку и зашел на погост, он так не думал.
Томными, грузными шагами, медленно, боясь напороться на оградку какой-нибудь из могил, Василий продвигался вовнутрь сердца кладбища. Именно там была захоронена старушка, которую считали в деревне ведьмой. Именно в ее могилу нужно было вбить деревянный кол.
Продвигаясь все дальше и дальше, Василий заметил одну странную особенность. Ветер на территории кладбища отсутствовал полностью, хотя, как он помнил, за забором дул ветерок.
Что-то скрипнуло. Василий начал прислушиваться.
Снова скрип. Еще скрип, уже более громкий и отчетливый. «Так скрепят заржавевшие гвозди, когда соприкасаются с высохшей древесиной» — мелькнуло в голове у Васи.
Василий стоял практически в центре кладбища, возле совсем свежей могилы.
Чиркнув спичкой, он осветил надгробие. «Она», — сказал он тихо. Что-то зашуршало за спиной, как будто кто-то пробежал по сухой траве. Василий обернулся, но никого не было.
Хотя старушка умерла более полугода назад, в свете освятившей могилу спички земля казалась очень рыхлой. Недалеко от стоящего креста лежал гладкий серый камень.
«Так, из чего бы кол смастерить?», — оглядевшись, подумал Вася.
Метрах в тридцати то могилы росли тополя. Подойдя ближе и выбрав подходящую ветку, Василий с силой надавил на нее. Громкий хруст ломающегося дерева разнесся по кладбищу.
Вернувшись к могиле, Василий присел на лавку и, достав перочинный нож, начал затачивать один конец недавно сломанной им толстой ветки тополя.
Снова жуткий скрип донесся до Василия. Василий затих. Тишина обволакивала. Даже лая собак в деревне не было слышно. Он продолжил.
Что-то с еще большей силой заскрипело и Васе показалось, как будто кто-то хихикнул.
«Ах вы ж, суки!», — подумал Вася. — «Напугать меня вздумали. Щас!».
Скрипы и шорохи уже доносились отовсюду, но Василий, уверенный, что это проделки Алексея и его товарищей, не обращал на них никого внимания.
Закончив, он отложил в сторону деревянный кол. «Ну, вот и кол готов», — усмехнулся Вася, доставая сигарету. Закурил.
Шумы, скрипы, чей-то топот и стоны ни на секунду не прекращались.
«Да заткнитесь вы уже! Я знаю, что вы здесь!» — крикнул Вася на все кладбище.
В один миг все стихло.
«Ну вот! Давно бы так!», — усмехнулся он.
Докурив, он бросил окурок и взял рядом стоящий деревянный кол.
Подойдя земляному холмику он, немного наклонившись, воткнул в землю кол и потянулся за камнем.
Удар, еще удар. Кол все глубже и глубже уходил в землю.
«Ну, вот и все», — проговорил он вслух. «Готово!», — прокричал он.
Попытался встать, но что-то крепкое и сильное держало его.
Он дернулся еще раз. Снова не удача. Еще раз и еще…
«Да, что за?!..». Он достал коробок и чиркнул спичкой. Небольшой порыв ветра ее сразу погасил. Следующая спичка снова погасла.
«Да что ж такое?!».
В гневе Вася достал горсть спичек и одновременно чиркнул всеми сразу.
Вспыхнув все сразу, они осветили могилу и небольшое пространство вокруг нее. Вася наконец-то смог отчетливо увидеть, что так сильно держало его.
Старая кривая с перегнившими сухожилиями рука крепко сжимала Васину шинель. Пухлая земля была будто живой. Она будто дышала. Василий будто завороженный уставился на нее.
Сквозь земляные камешки начало что-то пробиваться.
Лицо. Грязное, сморщенное, в некоторых местах сгнившее лицо женщины.
«Смотри», — прошептала она, указав за спину Васи.
Василий обернулся.
Сотни полуразложившихся тел стояли и смотрели на него.
«Я знал», — последнее, о чем подумал Вася.
Снова порыв ветра… И пламя погасло. Что-то тяжелое ударило Васю по голове. Боль была нестерпимой. Кровь густой массой заливало его лицо. И все те, что стоял за его спиной разом набросились на него.
Послышались мерзкие звуки чавканья. Плоть рвалась на куски, утоляя жажду напавших. Через минуту все стихло.

Утром Алексей и его товарищи пришли, чтобы проверить, приходил ли Вася на кладбище.
Зайдя, ребята что-то обсуждали. Вдруг Алексей замер.
«Смотрите», — крикнул он и побежал, что было силы в сторону могилы. Ребята рванули за ним.
На рыхлой земле могилы не дыша лежал Василий. Край его шинели был намертво вколочен в землю толстым деревянным колом, который он забил собственными руками.