Двeнaдцaтoe сeнтября. Пaру днeй нaзaд Иринa Плoтникoвa прaзднoвaлa свoй двaдцaть пeрвый дeнь рoждeния. Нa этoт дeнь былo дoвoльнo мнoгo гoстeй, дaжe бoльшe, чeм нa пoxoрoнax Aндрeя Плoтникoвa, и этo ee нeмнoгo рaсстрaивaлo. Вся ee сeмья смирилaсь с пoтeрeй, нo oднo лишь упoминaниe ввoдилo в глубoкую дeпрeссию и ee, и рoдитeлeй, и Нaстю. Пoслeднeй несколько раз предлагали не жить прошлым и найти себе новую «вторую половинку», но она вставала в упор рогами и говорила, что теперь никого в жизни больше не полюбит. На этом ее и оставляли в покое.
Ира тоже никак не могла найти себе парня по понятным причинам, но это ее мало волновало. Она больше была расстроена тем, что ее родной брат больше никогда не сможет веселиться с ней на праздниках, не сможет обмениваться с ним подарками, легонько ссориться, шутить и говорить, каким козлом он порой бывает. Это сводило ее с ума, как и кошмары, где прокручивались предыдущие события: пытки и жестокие убийства. Во снах она вытворяла с теми несчастными те же самые ужасы, что и раньше наяву. Сначала Павел, потом Никита и другие, вплоть до самого Василия. Она пытала их и пытала, совершенно не щадя, как демоны в Аду разрывают и расчленяют людские души с настоящим счастьем.

В том, что она была причастна к убийствам никто не знал. Отчасти из-за ее невинного вида, отчасти из-за того самого «Анонима» (который куда-то пропал после того, как исчез ее однокурсник Олег), на которого вся череповецкая полиция открыла чуть ли не настоящую охоту. Ни одного пропавшего не нашли, и полиция вскоре прекратила все поиски. Комендантский час оставался на две недели, но потом и его отменили.
Тем не менее психика нашей маленькой твари сильно пострадала, хоть и слишком поздно, когда дело было сделано. Она, как говорила ее подруга Наташа, скалила зубы, словно волк. От любых парней она начала шарахаться, а в университете однажды избила младшекурсника за то, что он назвал ее «рыжей куропаткой». Это напомнило ей последний день убийства, когда она встретила главного убийцу своего брата и одновременно того подонка, из-за которого на ее спине красовался размытый, но очень заметный шрам. Из-за драки ее отстранили от занятий на три дня, но не выгнали.
— Ир, успокойся! — кричала Наташа, оттаскивая ее от того самого парня. — Отпусти его, пожалуйста!
— Рыжая куропатка?! — в гневе орала она, набивая ему морду. — Рыжая куропатка, мать твою?! Ты сдох, Василий! Ты сдох, тварина! Я лично тебя убила! Я сама тебя потрошила и расчленяла!
— Прости, пожалуйста! — слезно извинялся тот. — Я…
— Заткнись! — орала она и била еще сильнее.
— Ира!!! — уже навзрыд ревела Наташа.
К несчастью того паренька, все это происходило на улице, где никто не мог помочь ему, но на рыдания Наташи прибежали другие студенты и студентки, которые, увидев, как Наташа отчаянно и с ревом пытается оттащить свою взбешенную подругу от несчастного, начали активно помогать ей.
— Да что с тобой не так?! — кричала одна девушка на Иру. — За что ты его так покосила?
Ира только тяжело дышала и сверлила взглядом того, кого она чуть не убила. У того из носа обильно текла кровь, а все лицо было опухшим от многочисленных ударов.
— Что здесь происходит?! — услышали все голос одного из лекторов.
Мужчина с выпученными глазами смотрел на напуганных студентов, избитого Владимира, обезумевшую Иру и на плачущую Наташу.
— Ирина, — сказал он, — пройдите со мной.
Посмотрев на Влада еще три секунды, она резко успокоилась (чем очень всех удивила) и пошла за лектором.
— Я с тобой, — сказала Наташа.
— Твоя чокнутая подруга чуть не убила моего брата! — визжала Света. — Сначала ты попыталась увести у меня Олега, а теперь ты и она пытаетесь забрать у меня родственника! То, что подох ее брат еще не означает, что она имеет права отнимать их у других!
— Заткнись, шалава! — заорала Ира.
Мигом схватив крупный камень, она повернулась и кинула его в Свету. К несчастью последней, снаряд угодил ей в лоб и почти разбил его. По всему ее лицу потекла теплая кровь.
— Психопатка! — кричала она, плача. — Ты — настоящий монстр! Слышишь меня?! Чудовище!
Ира только на шаг приблизилась к ней. Не желая получить добивающего удара, Света скрылась за спинами своих однокурсников, которые сами начали закрывать ее, хоть и боялись обезумевшей девушки.
— Ирина! — послышался более настойчивый голос лектора. — Что Вы себе позволяете?!
— Мне плевать. — Сухо ответила она, медленными и широкими шагами идя к мужчине.
— Что ж, тогда Вы, я так полагаю, плюете и на то, что Вас могут выгнать?
— Именно. Пойдемте уже.
Все трое без слов вошли в здание. На улице остались лишь избитый Владимир, ревущая от полученного ранения Светлана и кучка остальных людей, пораженные безумием Ирины.

***

Несмотря на выходки девушки, ее простили (не без просьб Наташи) и, как говорилось выше, отстранили от занятий на три дня.
— Ирина, это переходит все разумные границы! — строго говорил директор. — Зачем Вы напали на несчастного?
— Простите ее, пожалуйста, — извинилась за нее Наташа. — Вы же знаете ее вспыльчивый характер.
— Пускай она сама оправдается, — возразил мужчина.
Ира просто сидела перед Николаем Антоновичем и молчала. Их разделял только стол, на котором лежали документы, справки, ручки, карандаши, монитор и клавиатура. Наташа стояла возле своей подруги и надеялась на лучшее.
— Мне плевать, — наконец сказала девушка. — Я вам уже ясно сказала, что мне на все наплевать.
— А на исключение Вам тоже наплевать? — спросил мужчина более сердито и серьезно.
«Он издевается? — пронеслась в голове Наташи мысль. — Алексей Сергеевич говорил то же самое».
— Хоть убейте, — с недовольностом сказала Ира. — Я сделала лишь то, что посчитала нужным. А то, что я разбила той светловолосой шкуре лоб — просто подвиг для меня.
— Николай Антонович, — вновь вмешалась Наташа, — ну Вы же знаете, какая беда произошла в ее семье в середине весны?
— Помню, — ответил он, — и соболезную, но это тут ни при чем.
— Из-за потери у нее пошатнулся рассудок! — перешла она на высокий голос. — Неужели вы не заметили этого? Вам бы какого было, если бы Вы узнали, что дорогого Вам человека убили семеро ублюдков?
— Попрошу Вас не выражаться, — сказал он, — но отчасти Вы правы. Это сильно вредит человеческой психике.
— И Вы должны это понять. У Вас же имеется психологические образование?
Мужчина ничего не сказал. Посмотрев сначала на Наташу, а потом на Иру, которая все еще была напряжена, он вздохнул.
— Ну, ладно, — сказал он, а потом повернулся к Ирине, — но Вам, дорогая моя, все равно придется понести ответственность. Сначала я Вас отстраню от занятий на три дня. Я думаю, что вы успеете за это время побывать у психолога. По возвращении я жду с Вас курсовые работы.
— Три дня? — удивилась Наташа. — Этого разве достаточно?
— Для такой проблемы — вполне.
— А Вы? Вы ведь хороший психолог.
— Пф, здрасьте! — эта фраза звучала чуть ли не с нотками веселья. — Можно подумать, что у меня работ мало.
— Ну, ладно, — сказала Ира. — До свидание.
— До свидание, — попрощалась Наташа и вышла вместе с подругой из кабинета.
— Как маленьких детей, ей-богу, — сказала Наташа, когда они вышли в коридор. — Как будто школьников к директору повели.
— Забей, — без энтузиазма сказала Ира.
— Слушай, может, у тебя какая-то более серьезная проблема?
— Ты о чем?
— Когда ты избивала того парня, ты называла его Василием и приговаривала, что убила его.
Ира замешкалась.
— Серьезно? — она сделала вид, что не помнит.
— Да, — ответила Наташа. — Кто этот Василий?
— Понятия не имею.
— Ир, — она схватила ее за руку, — с тобой реально что-то не так. У меня такое чувство, что ты что-то скрываешь, и это тебя съедает. Скажи, что тебя беспокоит?
— Наташ, — она осторожно, но в то же время резко вырвала свою руку из хватки. — Не будь такой ванильной. Это не какой-то там сериал, который ты смотришь сутками напролет. Это — реальность. Меня беспокоит то, что я натворила.
— Ты жалеешь, что избила парня и разбила Светке лоб? — удивилась Наташа, забыв предыдущие замечания своей подруги.
— Про эту дуру ты преувеличила. Я только жалею, что перегнула палку и чуть не убила ее брата. Блин, надо бы извиниться перед ним, но так неловко.
— Еще бы. Он скорее всего свалит куда подальше, если увидит тебя.
— Ты права. Как-нибудь в другой раз, после психолога.
— Хорошо.

***

Об инциденте в университете знала только Настя. Ира просила не рассказывать это родителям, чтобы те не беспокоились за нее. Про психолога она узнала от нее.
— Боже! — с ужасом сказала Настя, когда Ира приехала к ней в гости и рассказала о случившемся. — Тебя не выгнали?
— Нет, и спасибо Наташе, — ответила она.
— За что ж ты так избила его?
Ира опять замешкалась.
— Обозвал «рыжей куропаткой», — сказала она. — Меня так дразнили в садике и во дворе. Детская травма резко всплыла.
— Не пойми меня неправильно, но, может, тебе нужно проконсультироваться у психолога?
— Да мне это и Наташа сказала, и директор. Вот только я не знаю где он.
— Я ходила к одному, — с некими нотками стыда сказала Настя.
— Что? — удивилась Ира.
— Понимаешь, мне сильно не хватало Андрея, и это сводило меня с ума. От родителей я узнала, где работает психолог с большим стажем. Он мне, признаюсь, мало помог советами, но они были очень хорошими.
— Как они оказались хорошими, если не помогли тебе?
— Из-за того, что я всегда была ранимой, они не сработали. Может, тебе хоть как-то помогут? Адрес и номер дать?
— Ну, давай.
Настя взяла свой телефон и начала листать номера, пока не наткнулась на нужный. Продиктовав его Ире (которая все быстро сохранила на телефон), она начала вспоминать адрес.
— Слушай… — виновата сказала она. — Я только улицу и помню. Не ходила к нему два месяца.
— Да забей, — сказала Ира. — Я позвоню ему и он скажет мне адрес.
— Ну, ладно. — Она взяла маленький фарфоровый чайник. — Будешь еще чай?
— Нет, спасибо, теперь мне нужно идти.
— Ты на машине?
— Да.
Проводив Иру до коридора, она попрощалась с ней. Теперь Ирине срочно нужно было позвонить психологу и записаться раньше, чем кто-либо другой. Как назло, на ее счету закончились деньги, и ей пришлось ехать до ближайшего аппарата, чтобы пополнить баланс. К ее счастью, очереди к такому аппарату не было, и она зачислила себе триста рублей, которые пришли к ней ровно через восемнадцать секунд.
Приехав домой, она первым делом позвонила по номеру.
— Алло, здравствуйте, — раздался мужской голос после пяти гудков. Судя по голосу, мужчине было лет пятьдесят с лишним.
— Здравствуйте, — поздоровалась в ответ Ира. — Это Вы являетесь психологом?
— Да, — ответил собеседник, — Вы хотели бы записаться на прием?
— Да, пожалуйста.
— Назовите мне, пожалуйста, Ваши имя и фамилию.
— Ирина Плотникова.
— Спасибо. Когда Вам удобно приехать?
— Следующие три дня у меня свободны.
Мужчина назвал нужный адрес, и, к счастью для девушки, он был относительно недалеко.
— Приезжайте завтра в четыре дня, — сказал он.
— Хорошо. Спасибо.
— Пожалуйста. Всего хорошего.
— До свидания.
Через три секунды Иру хватила дрожь. Что же сказать ему? Правду? Если она это сделает, то он с большой вероятностью вызовет полицию после ее приема. Если же нет, то точно отправит в дурдом. Может, солгать ему? Вполне возможно, но тогда он будет решать несуществующую проблему, и толку от всего этого будет ноль, только зря деньги выкинет. Выходит, что вариантов больше не остается, и придется рассказать о всех зверствах, которые она совершала несколько месяцев назад. Тогда она попадет либо в тюрьму, либо в психбольницу, но с легкой душой (хотя нынешнее состояние она и так сравнивала с тюрьмой, моральной тюрьмой). Тогда она сможет спать спокойно, а когда (если) выйдет, то сможет продолжить счастливо жить.
Однако… Родители. Если отец с Настей будут в глубоком шоке и только, то ее мать попросту не выдержит этого. Шансов на ее выживание почти не остается. Придется солгать? Возможно, но теперь ей предстоит трудный выбор: либо она, либо ее семья. Конечно, в большинстве случаев люди бы пожертвовали собой ради своей родни, но зачем, еще раз, решать проблему, которой нет? Следует сделать вывод, что эгоистические поступки порой могут быть необходимы. Необходимы, чтобы оставаться в здравом уме и не потерять рассудок, а маленькие проявления пошатанной психики Ира уже получила, и проявила их на лице Вадима и на лбу Светы. Если отбросить все раздумья, то она должна сказать мужчине правду, и точка. Хотя… Может, еще есть шанс? Может, мужчина все спишет на то, что ее рассудок пошатнулся в тот же момент, когда она узнала о смерти брата, и это послужило причиной убийства? Да, он может сделать логическо-психологические выводы, которые смогут сделать и обычные люди, и это может спасти ее от тюрьмы и дурдома, но шансы на это малы. Крайне малы. Однако стоит надеяться на это, ибо, как гласит старая поговорка — «Надежда умирает последней». Если же и это не сработает, то придется убрать и психолога и замотать следы, а она, как уже известно, мастерски это делает. Но это на крайне-крайний случай, да.

***

Уже половина четвертого. Ира уже была наготове и по тысячи раз прокручивала в голове будущие события. Она скажет ему все как есть. Скажет, что она ответственна за похищение семерых парней, но заранее предупредит, что причастна не ко всем похищениям. Скажет, что ей повезло и на охоту вышел новый маньяк, который в частности похищал детей, а реже — подростков и взрослых. Только как к этому мягко подойти? Нельзя же сразу так: «Здравствуйте, я ответственна за похищение семерых людей и их убийства жесточайшим образом. Что на это скажете, док?». Все, что она придумывала, были просто абсурдны, и в любом случае получалось, что она это говорила с резкостью. Что ж, резко — так резко, если нет другого выхода.
Через пятнадцать минут она вышла из квартиры, заперла дверь, убедилась, что ключи от машины у нее, спустилась вниз. Погода была жаркой и солнечной, и это напомнило ей день похорон Андрея. Но теперь она чувствовала не тоску по нему, и даже не жалость, а гнев. Если бы он не умер, то ничего бы этого не было. Сейчас, наверное, они бы просматривали фотографии, которые сделали бы где-то на море. Никто бы не тосковал, и Настя была бы счастлива.
Она судорожно отбросила эти мысли. Как она может такое думать о нем? Он ведь умер не по своей воле, а из-за крыс, которые, если и существует Ад, варятся в зловонном кипящем дерьме, терзаются вилами или поедаются бесами. От последних мыслей у нее сорвался смешок, но она хотела, чтобы с ними происходило все это. Почему нет?
Сев в машину, она посмотрела на показатель горючего. Как раз вчера она полностью заправилась, так что она сможет сгонять хоть пять раз туда и обратно. От этого она успокоилась, но немного, потому что все еще волновалась.
По дороге встречались редкие машины. Не удивительно, воскресенье. Мало кому нужно по делам, и она была из их категории.
Подъехав к зданию (а минутой ранее она чуть не сбила мелкого парнишку лет восьми, который решил испытать свою судьбу), она вышла из машины, заперла ее, попыталась открыть дверь, чтобы убедиться в надежности замков, и потом зашагала в сторону небольшого обветшего здания, который, как ей казалось, стоял тут со времен Сталина. Что удивительно, внутри здание было более привлекательным. Сразу были заметны мелкие психологические трюки, которые проявлялись в дизайне. Ира хоть и плохо знала психологию, она понимала такие мелочи: вся красота должна была заставить человека чувствовать себя более комфортно и позволить ему лучше и глубже раскрыть себя. Да, психологические трюки — вещи хорошие.
Подойдя к кабинету, она не без волнения трижды постучала.
— Войдите, — раздался тот самый голос, который слышала Ира прошлым вечером.
Открыв дверь, в глаза ударил яркий, но приятный солнечно-золотой свет, который отражался от обоев, кожаной мебели приятного алого цвета и стеклянных предметов, что лежали на столе перед мужчиной. Был странный запах, но Ире он пришелся по нраву. Это был запах, который был в каждом помещении. Неизвестно, подвергали ли этот запах «психологической обработке».
— Здравствуйте, — поздоровалась Ира.
— Здравствуйте, — поздоровался мужчина. — Проходите, садитесь на диван.
Ира без слов подошла к дивану, обшитому алой кожей. Сумку она положила чуть в сторону, а сама села поближе к мужчине.
— Какие-нибудь проблемы? — спросил он, садясь перед ней на кресло с такой же обивкой. — Семейные? С людьми?
— Ну… — протянула девушка, — я даже не знаю с чего начать.
— Начинайте с самого начала, — улыбнулся мужчина. — Это всегда помогает.
«Если всегда, то мой случай будет исключением» — подумала девушка, а потом сказала. — У меня убили брата несколько месяцев назад. Думаю, вы помните девушку, которая приходила к Вам на прием месяцами ранее — Настя Лисова. — Она сделала паузу.
— Да, — ответил он. — Она несколько раз приходила. У бедняжки убили молодого человека, и она никак не могла забыть его. Зачем Вы спросили о ней? Она Вам кем-нибудь приходится?
— Да, она моя подруга, и ее молодой человек и есть мой брат. Она порекомендовала мне Вас, аргументируя, что Вы имеете высокий стаж работы.
— Понятно. Может, теперь Вы перейдете к самой сути проблемы?
— Да. Когда мне сообщили об убийстве брата, моя психика, признаюсь, получила неслабые травмы. Я не могла нормально спать, потому что гнев по отношению к убийцам и бездействию полицейских просто сводил меня с ума. Все дошло до того момента, что мне начали сниться кошмары, где я жестоко расправлялась с ними, и при этом наслаждалась их страданиями. Мне было очень страшно за свой рассудок, и…
— Ну? — мужчина приподнял бровь. — Говорите.
Ира вздохнула.
— А Вы мне поверите? — спросила она. — Совершенно сумасшедшей не сочтете?
— Даже если это будет так, то я не имею ни малейшего права делать такое, — ответил он.
— Ну, ладно. — Девушка почувствовала, как внутренности сводит. На секунду даже показалось, что ей очень хочется в комнату для девочек. — Это я ответственна за исчезновения людей.
Мужчина, даже всеми усилиями пытавшийся не проявить свои эмоции, выдал свое изумление и ужас. Он побледнел на глазах, и теперь его лицо и его седые волосы были почти одним целым.
— Звучит очень безумно, не так ли? — спросила Ира. — Но я Вас уверяю, что именно я похищала этих людей. Все из-за отвращения к ним и из-за желания отомстить. Знаете ли, страна у нас такая: если не поможешь себе, то никто тебе не поможет.
Мужчина еще молчал и анализировал информацию. Аркадий Павлович хоть и действительно имел высокий стаж работы и за многие годы наслушался многого, но такого не было никогда. Он бы решил, что все это является не более чем глупым розыгрышем, но его клиентка говорила с таким серьезным лицом, что невозможно было не поверить ей, потому что, как его учили в институте много лет назад, невозможно сымитировать серьезность, обязательно будет что-то, что выдаст лгуна, притворщика и даже самого профессионального актера (к слову, именно из-за этого он не мог нормально смотреть фильмы). Тем не менее, он находился в глубоком шоке и потрясении от осознания, что перед ним сидит человек, который терроризировал весь город в течении месяца.
— Вы слушаете меня? — спросила Ира, когда она заметила, что Аркадий Павлович погрузился в свои мысли.
— Слушаю, слушаю, — сказал он спокойно. — Но у меня к Вам вопросы.
— Какие?
— Если Вам нужно было просто отомстить этим семерым людям, то за что Вы похищали других?
— К этому я не причастна, — резко возразила девушка. — Я похитила только тех семерых, а остальных — «Аноним».
— Кем Вам является этот «Аноним»?
— Никем, — со вздохом сказала она. — Честно признаться, я вообще не знаю этого маньяка-похитителя. Просто мне повезло, что он вышел на свою охоту именно тогда, когда я начала совершать самосуд. Он отвлек на себе полицию всего города, и я воспользовалась случаем, чтобы похитить нужных мне людей. Этот человек даже не знает, как сильно мне помогал.
— Могу ли я спросить, что Вы делали со своими жертвами?
— Это уже самое интересное, — с полуулыбкой сказала она. — В основном, я подкрадывалась к ним сзади и вырубала мощным ударом биты. Затем быстро связывала, закидывала их в багажник и отвозила на дачу родителей, где я их привязывала к трубам в подвале и на следующий день жестоко их пытала и убивала. — Небольшая пауза. — С некоторых трупов я срезала мясо и складывала в полиэтиленовые покетики, и хранила их в морозильной камере. Сами же тела я разрубала, складывала в нескольких мусорных пакетах и выкидывала в небольшой пруд.
Мужчина пришел в еще больший ужас, и Ира это заметила.
— Мне продолжать? — спросила она.
— Да, — нехотя согласился мужчина, — вот только скажите, зачем Вы срезали мясо?
— Чтобы… — она замешкалась, но быстро взяла себя в руки, — чтобы подать их к столу на сороковой день поминок.
Аркадий Павлович с трудом подавил рвотный рефлекс. Теперь он понял, что перед ним сидит не только жестокая маньячка, но и настоящий людоед.
— Знаю, — сказала она, — звучит мерзко, но всем очень понравилось жаркое из них. Все думали, что это экзотическое животное, наивные.
Чтобы отвлечься от мыслей пожирания человечины, психолог спросил о пытках.
— Не думаю, что Вам будет приятно это слышать, — сказала Ира.
— Вы уже потрясли меня, сказав, что съели этих несчастных всей семьей, — сказал он уже настороженно.
— Ну, ладно, — сев поудобнее, она начала: — У первого я вырывала ногти с корнями, а потом отрезала пальцы. Он умер от болевого шока. У второго были длинные волосы, и я намотала их на трубу и начала ими вертеть, пока не оторвала с его головы скальп. Дальше я проделала в его голове дырочки раскаленной отверткой, где потом насыпала соли и налила стопроцентный спирт. Третьего я заживо жарила газовой горелкой и дробила молотком кости.
Четвертому выдергивала вены и срезала плоть. Пятого я порезала, долго била током, а на обугленном месте на голое мясо я лила уксус. Шестому я разрезала рот до краев и жестоко избила цепью. Седьмого… — она начала вспоминать, а мужчина, хоть и напуганный, продолжал слушать ее. — А последнего я, как тогда обнаружила, знала. Он в детстве столкнул меня с горки и я сильно порезала спину. От этого я сильнее возненавидела его. Я просто наслаждалась его страданиями: до жути избила битой, обкидала острыми дротиками, разбила колени, заставила его выпить кислоту, а под конец подожгла его голову. Я успешно скрывала свое участие в убийствах, и спасибо моим родителям, что в детстве несколько лет водили меня в театральный кружок.
— Девушка, Вы… — он сердито покачал головой и, напряженный, встал.
Ира смотрела на него с удивлением.
— Вызывайте полицию, — сказала она. — Я даю Вам на это право.
Аркадий Павлович ничего не ответил. Он подошел к окну и долго смотрел на улицу. Солнце почти скрылось за горизонт, а машин не было.
— Вы — героиня, — наконец вымолвил он со вздохом.
— Прошу прощения? — недоумевала Ирина, которая все это время сидела на диване и тряслась от страха.
— За все это время я наслушался много чего, — сказал он. — Если Вы не против, я расскажу свою трагичную историю.
— Не против, — она встала, — конечно не против.
Мужчина вздохнул, опустил голову.
— Пару лет назад погибла моя дочь, — начал он. — Как Вы думаете, от чьих рук?
— Я… я не знаю…
Аркадий Павлович повернулся к ней и сказал:
— От этих бестолочей!
Ира пришла в замешательство. Мужчина продолжал:
— Моя дочь была чуть младше Вас, и она возвращалась из университета домой. Она решила срезать путь через парк, где ее настигли эти гады. Они начали к ней приставать в очень неприличной манере, и к ее несчастью рядом не было никого. А этих людей было восемь.
— Восемь?! — почти закричала она. — Клянусь, я сегодня же найду этого подонка и…
— Спокойно, спокойно, — сказал он. — Он уже мертв.
— Мертв? — она немного расстроилась, что пропадает «веселье».
— Да. Он домогался до нее больше всего, и она схватила то, что лежал под ее ногами, и это был длинный ржавый металл. Она с яростью воткнула это ему в глаз. К его несчастью, металл оказался слишком длинным, из-за чего она проткнула ему мозг. Как итог — мгновенная смерть. Оставшиеся семеро сильно избили ее за это и жестоко изнасиловали, — голос начал изменяться, как у людей, которые сдерживают слезы. — Через пару минут кто-то прибежал на ее крики, а перепуганные крысы перерезали ей горло и быстро скрылись, оставив ее умирать, как и труп своего товарища. Ее доставили в больницу, где я ее навещал все свободное время. Она рассказывала мне это плача. Через три дня ее не стало — психологическая травма взяло над ней вверх, и она выдернула капельницу. И вот так я, вдовец, остался без своей дочери. Я писал заявление в полицию и подавал на них в суд, но я остался неуслышанным. До сих пор жалею, что не стал добиваться своего. Полиция в третий раз меня не пустила.
— Потому что один из этих ничтожество был сыном офицера полиции, — сказала Ира с резкостью, чуть не плача. Она слышала новости два года назад об убийстве, но никак не могла догадаться, что это случится и с ее братом.
— Я знаю, — ответил мужчина. — Я даже писал на них жалобы в прокуратуру, но ни один из них не был принят.
Иру вновь охватила ярость. Теперь она злилась не только на тех, кого убила и довела до самоубийства, но и на весь мир. Она возненавидела людей, их легкомысленные и эгоистичные цели во вред остальным, равнодушие и все, что хоть как-то было связано с подобным.
Аркадий Павлович посмотрел на нее. В его глазах читалась глубокая и искренняя благодарность.
— Большое спасибо Вам, что Вы сделали это, — сказал он. — Пусть хоть и таким жестоким образом, но справедливость восторжествовала. Я не буду вызывать полицию, и не возьму с Вас деньги. Это меньшее, чем я могу Вас отблагодарить.
Ира немного смутилась.
— Мне… пора идти, — сказала она.
— Удачной жизни, — с улыбкой сказал мужчина.
— И Вам тоже, — сказала она, выйдя из кабинета.
Она быстро вышла на улицу и села в машину. Минут пятнадцать она просто сидела и думала. Что же это все было? Еще полчаса назад она думала, что психолог ее выгонит со скандалом после первой фразы и вызовет полицию, а тут случилось то, чем она не смогла это предсказать даже своим синдромом Кассандры. Да, ей крупно повезло, что у этого психолога была подобная беда, но его все равно очень жаль, как и его дочку, которая попала в лапы этих мерзавцев. Хотела бы она, чтобы к ней в логово тогда попал и этот восьмой, но прошлое уже не вернуть, и ей придется смириться с тем, что один из них, как по закону подлости, не попал к ней в паутину и на стол. Но это уже совсем неважно. Даже несмотря на то, что она не успела рассказать о своих кошмарах (а они теперь уже казались мелочью), она чувствовала себя куда лучше. Ей просто следовало выговориться и не держать в себе этот страшный секрет.
Когда солнце уже село, и на небе уже начали показываться первые следы ночи, она завела машину и поехала по той дороге, по которой приехала, радуясь тому, что своими жестокими действами помогла еще одному человеку.