Утрoм, xoть и ужaснo xoтeлoсь пoспaть пoдoльшe, пришлoсь встaть oчeнь рaнo. Я нe xoтeлa пoдвeргaть пoдругу oпaснoсти из-зa тoгo, чтo oнa нaс приютилa. Сытный зaвтрaк и чистaя oдeждa заметно подняли настроение и ужасы прошедшей ночи казались теперь простым сном. Как проснулась, я не заметила ни ангела, ни теней, ни даже той собаки, которую растерзали на улице. Но, даже если всё произошедшее оказалось лишь сном, люди Ордена в любом случае не оставят нас в покое. Да ещё военные, которые недавно наполнили город хаосом… Не из-за нас, но всё же. Лучше нам не оставаться у Вероники.
Первым делом, когда я, выспавшись и наевшись досыта, смогла снова адекватно размышлять, что делать дальше, то, наконец, задумалась, как мне обращаться к ребёнку. Когда мы сбежали из Ордена я думала, что этот мальчик просто не понимает немецкую речь и поэтому молчит. Потом я предположила, что молчит он из-за сильного стресса после того, что люди Ордена сделали с его деревней. Но, возможно, он с самого начала был немой? В любом случае узнать хотя бы имя было сложно. Общими с подругой усилиями удалось понять, что немецкий язык он знает, хоть и, судя по реакции на наши вопросы, слабо. Потом было решено дать ему новое имя. Не знаю, понял ли он, но согласно закивал. После непродолжительных дебатов, больше между собой, мы с Вероникой выбрали «Гензель» и «Конрад». Мальчику больше понравилось последнее имя, поэтому так и назвали его. Далее подруга дала мне два комплекта маминой одежды, а Конраду нашла два из своих детских вещей не сильно ярких оттенков. Так же она не пожалела нам свою старую дорожную сумку, куда собрала еды, лекарств и немного денег на первое время. Жаль, что с документами ничего не сделать — возвращаться домой опасно. Но, если действительно разгорелась война, то это было не так важно. Хотелось убежать подальше, как-то выжить, может быть найти мою мать… А там дальше видно будет.

Ближе к обеду, попрощавшись с Вероникой, мы с Конрадом выдвинулись в путь. Мы шли по непривычно опустевшему городу, словно это место настигла внезапная природная катастрофа или какая-то мистическая аномалия. Я старалась не смотреть по сторонам на остатки творившегося на улицах два дня назад хаоса и, крепко держа ребёнка за руку, спешила на юг. Теперь передвигаться в нормальной одежде, в плотных штанах вместо неудобного платья с каркасом, было намного удобнее. Конрад наверняка тоже чувствовал себя гораздо лучше в нормальной удобной одежде вместо тех тряпок, что остались на нём после сорванного ритуала. Так же идти в удобных ботинках вместо тесноватых туфлей и босых ног можно было намного быстрее.
Уже от центра, ближе к южной части города, нам стали попадаться люди. Одиночки и небольшие группы. Они либо, нагруженные вещами, покидали город, пешком и на машинах, либо бессмысленно бродили по улицам, словно сами не знали, что ищут. Порой в окнах домов мелькали испуганные лица тех людей, которые предпочли остаться в своих домах в надежде, что ничего плохо не случиться и беспорядки в стране не перерастут в гражданскую войну. Вот только я была уверена, что перерастут. Я знала, что переворот в стране и пришествие к власти Гитлера, о котором все говорят, является лишь началом. Орден давно готовился к полномасштабной войне, целью которой было объединить континент под единым правлением Германии. Возможно, дальше бы они замахнулись и на другие континенты. Поэтому я знала, что здесь оставаться нельзя. По крайней мере в Мюнхене. Стоило выбраться за границу как можно быстрее, пока военные действия происходили лишь внутри страны. Возможно, меня подталкивал не столько страх перед грядущей войной, сколько страх встречи с теми, от кого мы сбежали. Я давно уже скептически относилась к планам отца и остальных людей Ордена, но почему-то слушалась. Привычка. Я привыкла, что отец всегда прав. Но именно в этот раз что-то изменилось. Этот абсолютно непродуманный спонтанный побег и кража жертвы, встреча с жителями Агарти, странный ангел, начало войны… Все эти события произошли так быстро и неожиданно, что я удивлялась, как вообще не сошла с ума и могла что-то делать, куда-то идти. Первая цель — выбраться из Мюнхена. Потом — сбежать из страны. Ну и затем отправится в Италию на поиски матери. Что делать потом можно было обдумать и позже.
Теперь в нормальной одежде и с сумкой через плечо я не привлекала к себе ненужного внимания, и мы с Конрадом легко смешались с такими же беженцами. Казалось бы, что могло пойти не так? Но, когда мы уже были в южном округе города, солдаты почему-то вернулись. Может, они и не уходили, а просто где-то отсиживались?

События следующих нескольких часов смешались в один сплошной кошмар. Мы куда-то бежали в толпе людей, где-то прятались. Хоть эти солдаты и были военной мощью нашей же страны, я инстинктивно чувствовала, что нам нельзя с ними контактировать и даже попадаться им на глаза не стоит. В себя я пришла, немного успокоив своё паническое состояние, когда мы спрятались в каком-то старом пустом подвальном помещении в узком проулке между двумя домами. Когда бродившие поблизости солдаты ушли, мы с Конрадом осторожно выбрались на поверхность и проследовали к выходу из проулка, откуда слышались чьи-то голоса. Замерев у края стены одного из домов, я осторожно выглянула на широкую улицу за ним. На этой улице бегали простые люди и военные, время от времени раздавались звуки стрельбы, крики практически не смолкали… Теперь вблизи это выглядело ещё хуже. Я уже пожалела, что решила покинуть подвал и теперь лихорадочно размышляла, что нам делать.
Вдруг несколько солдат направились к проулку, где мы прятались. Стараясь не шуметь, мы с Конрадом осторожно прокрались к противоположному выходу из проулка. Голосов оттуда не было слышно, поэтому, скорее всего, там было безопаснее. Когда мы уже практически оказались на другой улице, где беспорядки уже утихли, чей-то знакомый голос очень громко воскликнул, словно в моей голове: «Иди за этим человеком, тогда спасётесь!» Под «этим человеком» я поняла какого-то мужчину, явно не арийца, но и не еврея. Скорее всего, кто-то из беженцев или гражданских южной окраины города. Я покрутила головой в поисках источника голоса, но никого не нашла. Вспомнив ангела, который помог нам ночью, и решив, что это знак свыше, я последовала совету этого голоса.
Мужчина, на которого мне было указано, тем временем украдкой продвигался к небольшому фургончику, видимо намереваясь на нём уехать. Недолго думая, я побежала за ним, таща Конрада за собой. Этот мужчина резко обернулась, когда мы подбежали к нему, и выставил перед собой нож. Я машинально остановилась, оттолкнув ребёнка себе за спину. В проулке, где мы были пару минут назад, послышались голоса военных, которые «что-то слышали с той стороны». Я резко оглянулась назад и, убедившись, что солдаты ещё где-то там в глубине проулка, умоляюще посмотрела на нашего возможного спасителя. Мужчина тоже скосил взгляд на проулок, потом ещё раз посмотрел на меня, на мальчика за моей спиной… Потом снова взглянул мне в глаза, недовольно нахмурился и, убрав нож, тихо махнул нам рукой следовать за ним. Я кивнула, и мы с Конрадом подошли ближе. Тем временем этот мужчина взломал дверь, видимо, чужого фургончика и забрался внутрь. Мы по очереди залезли следом. Забравшись внутрь последней, я закрыла дверь и вопросительно посмотрела на незнакомца. Тот приложил палец к губам, показывая нам чтобы молчали, и опять махнул рукой. На этот раз для того, чтобы мы отползли в сторону от двери, но не вставали на уровень окон машины. Я снова кивнула, давая знать, что поняла, и мы с Конрадом отползли в сторону от двери, да затихли в углу, отчаянно цепляясь друг за друга. Тем временем мужчина тщательно запер дверь и прополз к водительскому сидению, где замер, не решаясь пока сесть на него и тем самым стать видимым в окне. Он, как и мы, настороженно прислушивался к происходящему снаружи. Военные ходили по улице, осматриваясь и негромко переговариваясь друг с другом.
Не было ясно, сколько времени мы трое так просидели в этом небольшом семейном фургончике. Страх отступал, сменяясь раздражением. Почему они так долго ходят по пустой улице?!
- Проверяют подвалы. — очень тихо ответил наш спаситель, словно прочтя мои мысли. — У тебя всё на лице написано. — с лёгкой усмешкой ответил он на мой вопросительный взгляд.
Я улыбнулась его ответу и крепче обняла Конрада, который смотрел на мужчину с явной опаской. Неудивительно, что после всего случившегося он боялся людей. Странно, что ко мне так прикипел и совсем не боялся. В этот момент я решила, что, если выберемся из этой войны живыми, я обязательно его усыновлю и будем жить как семья. Если Конрад, конечно, не будет против этого каприза.
Пока мы прятались от солдат, я смогла лучше рассмотреть нашего спасителя. Это был молодой мужчина, может, немногим старше меня. Короткие каштановые волосы не вились и карие глаза были слишком светлыми для еврейской расы, скорее ближе к золотистому оттенку. Чертами же лица он куда больше напоминал славянина. На нём была неброская одежда тусклых серо-коричневых оттенков обычного гражданского человека. Разве что по состоянию её изношенности можно было сказать, что он либо из бедняков, либо из беженцев.
Заметив моё любопытство, этот человек так же тихо, как и раньше, представился:
- Майк.
- Элизабет. — так же тихо ответила я. — А это Конрад. — указала я на ребёнка. — Он немой, поэтому не сердитесь на молчание.
- Не буду. — гораздо теплее, чем раньше, улыбнулся Майк и дружелюбно подмигнул Конраду. Мальчик же смущённо отвернулся, спрятав лицо у меня на плече. Я тихонько хихикнула, успокаивающе поглаживая его по спине. Забавная компания у нас наметилась.
- Что будем делать дальше? Они ушли? — полюбопытствовала я, вытягивая шею, чтобы заглянуть в окно над нами. Майк шикнул на меня, мотая головой, мол, не высовывайся, и сам осторожно выглянул в другое окно, частично прикрытое шторкой.
- Ушли. — тихо сказал он, забираясь на водительское сидение и шаря в проводах под рулём. — Что дальше… А какие у вас были планы? Хотите выбраться из города?
- Хотим. — ответила я. — Мы хотим добраться до Италии и найти мою мать.
- Понятно. Мне надо в Швейцарию, так что нам по пути. Могу проводить до границы Италии.
- Спасибо…
Я не знала, что ещё можно сказать в такой ситуации, но ничего говорить и не пришлось. Майк завёл машину и, как только мы стали покидать улицу, послышались голоса военных. Они заметили нас и хотели задержать. Но каким-то чудом фургончик под чутким руководством нашего внезапного попутчика, достаточно удачно уворачивался от выстрелов и мы сумели-таки оторваться от преследующих нас солдат боковыми улочками, а затем выехать из города.
Как только из поля зрения пропали последние дома южного округа Мюнхена, стало гораздо спокойнее на сердце. Было очень приятное чувство, словно у меня выросли крылья. Я перебралась на пассажирское сидение возле водителя и разговорилась с новым знакомым о всяких мелочах. Майк оказался хорошим человеком и приятным собеседником. Во всяком случае первое впечатление о нём было именно таким. Конрад же облазил фургончик и нашёл кое-какие полезные вещи, оставленные бывшими хозяевами машины. Например, какие-то одеяла и бутылки с питьевой водой.

Начинающаяся гражданская война осталась позади. Казалось, словно жизнь резко наладилась. И, хоть я и понимала, что это лишь временно, хотелось верить в лучшее. Я не хотела рассказывать Майку о преследующих нас людях и странных тенях. Но, если мы будем путешествовать вместе, то рассказать стоило…
Наконец, когда Конрад уснул, закопавшись в найденные им одеяла, я рискнула довериться и рассказать, кто мы и от чего бежим. Новый знакомый терпеливо выслушал меня с мрачным выражением лица. А после сказал, что использовать людей в качестве жертв для всяких там оккультных ритуалов неприемлемо. Он пообещал доставить нас до Италии в целости и сохранности. На душе значительно полегчало, словно огромный камень, наконец, раскрошился и осыпался песком.

Мы ехали целый день. Лишь дважды остановились ради туалета и непродолжительного отдыха. На ночь решили остановиться в лесу, куда свернули ещё засветло, чтобы избежать возможных преследователей на основной дороге. Пока ещё можно было ехать по нормальной дороге, поскольку военный переворот ещё не успел охватить всю страну. Но всё же стоило сохранять осторожность. Мы с Майком договорились дежурить по очереди. Не стоило ложиться спать сразу всем. Конрад же был уложен спать, несмотря на его попытки, пусть и бессловесные, тоже вызваться на дежурство. Поэтому я легла спать первая, заодно удерживая ребёнка от ненужных подвигов. Пусть не ёрничает и позволит взрослым защитить себя! Подобные размышления заставляли меня невольно улыбаться, поскольку считать себя взрослой, когда тебе чуть больше двадцати, было странно и непривычно…
Я отдала свой кулон Майку, чтобы в случае появления теней, он защитил его. Мы же с Конрадом спали в обнимку и для защиты хватало одного кулона. Однако тени, по словам Майка, не появились. Когда меня разбудили около двух часов ночи и отдали кулон, я тоже не заметила ничего подозрительного. Мы поменялись местами и, оставив спящего мальчика под его защитой, я перебралась на передние сидения и всеми силами старалась не спать, то всматриваясь в ночь за окнами машины, то рассматривая в тусклом свете найденного в бардачке электрического фонарика какие-то развлекательные журналы, найденные там же. Это не очень помогало. Стоило остаться одной в темноте, как начинали накатывать мрачные мысли. Отец назвал предателем. Подруга осталась в городе, где шла война, а я ничего не сделала, чтобы постараться увести её оттуда. Мы украли машину. Последняя негативная мысль вызвала неловкий смешок. Было глупо беспокоиться о подобном в сложившихся обстоятельствах. В конце концов эта кража спасла наши жизни. И всё же на душе было гадко.
В итоге мне это надоело, и я вышла из машины подышать свежим воздухом. Ночь была звёздная, хоть и облачная, поэтому света было немного. Яркий полумесяц периодически то скрывался за тёмными облаками, то появлялся на небосводе, немного освещая округу. Обычно я не любила ночные прогулки, да и вообще опасалась оставаться на улице ночью. Однако сейчас хотелось побыть одной, немного расслабиться. Лесной воздух приятно наполнял лёгкие, прогоняя плохие мысли.
Вдруг боковым зрением я заметила какое-то движение в ночи. Было страшно посмотреть в ту сторону, но я всё же взглянула — там ничего не было. Я уже хотела с облегчением выдохнуть, как кулон на моей груди начал светиться, совсем как прошлой ночью. Громко выругавшись, я стремительно оказалась в машине, захлопнув дверь. Мои действия разбудили Майка и Конрада. Последний, заметив свечение моего кулона, достал из-под плотной кофты свой. Он тоже ярко сиял. На удивление понятливый Майк сообразил, что не спроста это происходит, да и реагируем мы слишком испуганно. Поэтому быстро очутился на водительском сидении и вскоре машина покинула лес.
- Это были тени, о которых ты говорила? — мрачно спросил он, когда мы снова оказались на широкой дороге.
- Да. — так же мрачно ответила я. — Я не успела расслышать что они шептали на этот раз, потому что среагировала слишком быстро. Не очень хочется узнать, что будет, если они от нас доберутся.
- Что это за родитель такой, что готов убить собственную дочь из-за каких-то глупых оккультных взглядов?..
Майк выглядел очень сердито, но злился он не на нас, а на наших преследователей. От подобной реакции на нашу проблему на душе было немного спокойнее, чем если бы пришлось бороться с этим самостоятельно.