При уничтoжeнии пoслeднeгo гнeздa, Кeйт в вoздуxe выбилa кoнeчнoсть мaрaскe и тoт пoпрыгaл нa пяти лaпax, oнa пoдбeжaлa и, пeрeпрыгнув чeрeз нeгo, выбилa пoд eгo рёв втoрую кoнeчнoсть. Сдeлaв пoдсeчку, Кeйт прoдeлaв обманный манёвр, взмыла в воздух и выбила с ноги ещё одну конечность, мараска, заревев пуще прежнего, тяжко передвигалась на четырёх конечностях. С кувырка в воздухе, она выбивает ещё одну и, проделав вертуху всё в том же воздухе, одна из предпоследних конечностей отлетает на несколько метров. И так несколько раз, пока мараска не погибла. Кейт вздрогнула от громкого хруста и вопля мараски, чьи конечности она смело била своим арбалетом. Очередная тварь решила прыгнуть на неё сзади, со спины, но, раскрыв мутированную морду в полёте — не успела, как стрела с серебряным окрасом пронзила, вонзаясь вглубь пасти. Мгновение спустя существо погибло, и Кейт отошла в сторону, чтобы оглядеться.

Мира. Пламенные кудри её рыжих волос окутывали её лицо, и она сделала шаг вперёд, чтобы осмотреть обстановку. Разрушенное гнездо уже не представляло угрозы, но всё же она чувствовала, что имеет дело с гораздо более значительной угрозой. Именно тогда её подруга Мира, член их сообщества, которую не совсем можно было назвать истребительницой вампиров, подбежала к ней.

— Кейт, взгляни! — крикнула она, указывая на руины Бернанской стены.
Удивление охватило Кейт, когда она увидела разрушение. Она и Мира раздумывали обо всех решениях, касающихся стены, обсуждались на еженедельных совещаниях в сообществе. Если стена разрушена, значит, кто-то действовал против их интересов. Не говоря ни слова друг другу, они последовали по следу оборотней, который вёл за пределы руин. Внутри Кейт проникло мрачное чувство предательства, сердце её сжалось в груди. Больше всего её раздражало, что предатель оказался косвенно связанным с оборотнями и помогал им. Вскоре охотница поняла, что она стала частью опасной игры смертей и переворотов, в которой ей придётся выслеживать того, кто оказался на стороне оборотней. В неясности лежало имя предателя, и только они обе могли раскрыть его.

Кейт несла арбалет на плече и прикрывала своё тело окровавленной золотистой защитной бронёй. В её поисках была только одна цель — спасти своё сообщество и отомстить предателю, которого она некогда считала своим близким. Таинственный арбалет, обычно спрятанный под плащом, теперь был готов к использованию. Серебряные стрелы, особенно изготовленные для уничтожения оборотней, имели способность наносить им смертоносные раны. Когда Кейт и Мира наконец-то догнали амуницию предателя, они решили наступить на его след неожиданно. Выжидали момента, когда он останется один на один с ними. Тёмная ночь поглощала их, когда Кейт сделала свой последний шаг и оказалась лицом к лицу с предателем. В глазах её светилась горящая ярость и в её руках были полукруглые клинки-мечи с острыми лезвиями.

Они начали танец смерти, оба вращали своим оружием в специально разработанной боевой хореографии. В их движениях была сила, грация и агрессия. Время от времени они уклонялись от смертельных приёмов друг друга, но Кейт была решительна в своём намерении. Оборотни (Homo Lupus, Lycanthrope) — симбиотические гоминиды, плотоядные хищники. В основном рождаются естественным путём, но в редких случаях ликантропией может заразиться и человек. Штамм вируса ликантропии — особо стойкий патоген. Поражает жертву через слюну и кровь, вызывает клеточные мутации. Эти мутации довольно уникальны, поскольку они не только изменяют генетический состав клеток, но и активно изменяют заражённого, его внешний физический облик . В этом случае Homo Sapiens, мало приспособленный для охоты «голыми руками» приобретает «орудия» хищника. Эти физические мутации изменяют кости и мускулатуру, начиная с плоских, перетирающих пищу зубов, до более острых, подходящих для разрывания плоти. Пищеварительная система — это, пожалуй, самое радикальное изменение. Обычные люди плохо переваривают сырое мясо, из-за слабой желудочной кислоты и длинного кишечника, что даёт время для размножения вредных бактерий. У заражённых пищеварительный тракт заменяется гораздо более простой системой и экспоненциальным увеличением кислотности пищеварительных кислот. Трансформация из человека в ликантропа настолько болезненна, что почти 70% инфицированных умирают во время изменения. Заразившийся человек не принимается в общество настоящих ликантропов, поэтому жизнь инфицированного одинока, болезненна и коротка, большинство заражённых сходят с ума, умирают от голода или становятся жертвами охотников.

Эпидемия распространялась. Негромкий стук женских каблуков донёсся за его спиной. Он неторопливо разворачивался лицом к истребительнице.
- Надо же. — Протянул он, держал колбу с красной жидкостью в руке. — Годы тренировок не прошли зря, как видать. — Насмешка? Мужчина средних лет, на вид, обычный житель деревушки, где-нибудь на окраине города.
- Это всегда так. — Со стальной интонацией проговорила она, даже не моргнув. — Мир несправедлив и по ту сторону баррикад окажется тот, о ком меньше всего думаешь. Но о тебе даже и не думалось.
Говард встал полубоком, не спуская с неё глаз.
- Мы же были семьёй. — Сделав пару шагов вперёд, тот вытянул руку со своим «Довольно!», тем самым останавливая девушку. Та встала на месте не отводя взгляд. Вода была заражена, но проявления начались не сразу, поскольку водоёмы не имели характерного запаха и цвет ещё не сменился на тот период.
- Это всё из-за них! Когда мой брат подвергся трансформации с их стороны!
Брови нахмурились и черты лица Кейт напряглись.

Фото погибшего брата Говарда:

Экспонат погибшего брата представляет собой неполное превращение человека в оборотня, его поймали и обезглавили за кражу овцы. Стоит обратить внимание на короткую морду и всё ещё сохранившиеся черты лица, похожие на человеческие.

В начале ХIХ века археолог-любитель, американец Эдвард Харрелл отправился на Ближний Восток, чтобы раскопать руины на территории Месопотамии в поисках истоков земледелия. То, что он обнаружил, было свидетельством гораздо более древней цивилизации, которая, казалось, была формой ранних гоминидов, отличающейся от человеческой. Увлечённый исследованиями того, как и когда эта культура исчезла с лица Земли, он выискивал источники и легенды, в поисках свидетельств того, что представители этого вида действительно могли выжить.
Получив описания очевидцев из первых рук и обрывки вещественных доказательств, он сосредоточил свои усилия на поиски этого призрачного существа, в конечном итоге обнаружив небольшую колонию в лесах Скандинавии. Этот вид был назван Homo Lupus из-за его физического сходства с обыкновенным волком. У него не было никаких биологических черт с этим видом, но наличие удлинённой морды, волос на всём теле, больших ушей и крупных когтей породило оборотня из мифов и легенд. Вообще, Homo lupus — очень скрытное кочевое млекопитающее, которое держится подальше от человечества.

В конце концов Харрелл поймал для изучения нескольких ликантропов и обнаружил, что существо несло в своей слюне переносимый патоген, который мог заразить другие виды гоминидов, вставив генетические черты в ДНК инфицированного. Вирус адаптирует жертву к своим потребностям, но при этом приносит мучения или смерть. Большинство заражённых умерли от инфекции, лишь немногие мутировали в Homo Lupus. Вирус получил название штамм «волчья болезнь», а последствия заражения — ликантропией.

В 1820 году на Эдварда напал мужчина-ликантроп, и он заразился. Три года он провёл в поисках средства от болезни. Это событие сильно повлияло на его жизнь, и он решил более серьёзно отнестись к учёбе и освоению новых знаний. В 1830 году в университете на Гауэр-стрит он встретил Томаса Мерлина. Они узрели этот вид ликантропа:

Этот ликантроп родился естественным путём, но всё же имел некоторый порок развития лёгких. Экспонат представлен в красивом шкафу, который раскладывается, чтобы показать серию иллюстраций, изображающих анатомию ликантропа. В ящике под ним — большой ящик для препарирования. Был передан Мерлину Эдвардом Харрелом.

А вот так выглядел сам Эдвард Харрелл:

В начале исследования и поисков ликантропов Эдвард Харрелл собрал много особей молодых животных, многие из которых были взяты у кубитых самок, на которых он охотился, при выслеживании миграции кочевых групп через северную Европу. В более поздние годы он сожалел о своей убийственной жажде познания, относящейся к этому призрачному ответвлению древних гоминидов.

Homo Lupus, симбиотический гоминид, не имеет реальных генетических черт с обычным волком, кроме тех, которые мы все разделяем как млекопитающие. Внешнее сходство поразительно, но все эти природные характеристики присущи большинству, если не всем хищным млекопитающим. Интересной биологической аномалией ликантропа является его способность заражать других гоминидов (в основном людей, хотя были случаи ликантропии внутри меньшинства групп гоминидов, с которыми мы живём на нашей земле).

Инфицированный человек мучительно изменяется на протяжении полугода, реорганизация структуры скелета и органов не является мгновенной реакцией — энергия, потребляемая «метаморфозой», огромна, отправляет большинство заражённых в кому.

Трансформация происходит, когда патоген вводит собственную ДНК в здоровые клетки человека. Это провоцирует гипотрихоз, удлинение конечностей, морды, ушей. Руки удлиняются, ногти отваливаются в результате одной из мучительных реконфигураций костной и мышечной ткани.

Однако естественные ликантропы — это вид и размножаются они как и любые другие животные. Обычно рождается один детёныш, период беременности составляет около 8 месяцев. Ликантропы — умны, способны решать множество проблем, хотя их страх перед человечеством и вынужденная привычка скрываться, не позволяют им сформировать собственное развивающееся сообщество. Последний известный город, населённый ликантропами, относится к 10 000 летней давности в Месопотамии и, по-видимому, оказал влияние на зарождение человеческого сельского хозяйства. Хрупкое перемирие между агрессивными людьми и чрезмерно доверчивыми ликантропами было нарушено.

Спустя годы после того, как Эдвард Харрелл преодолел «волчью болезнь» которая оставила у него деформации позвоночника и ног, его исследования обратились к более альтруистическому подходу, его методы были использованы в борьбе против полиомиелита. В некоторых случаях его «экспонаты» использовались в презентациях, чтобы привлечь внимание к случаям болезни, одним из таких экспонатов был ликантроп. Хотя Харрелл использовал его не в истинном качестве, а как мумию больного штаммом ликантропии.

Ликантропы действительно являются родственным человеку видом, симбиотическая природа патогена в их крови может быть передана другим гоминидам, поскольку у нас есть общий предок. Случаи заражения людей редки из-за небольшого количества тщательно скрывающихся ликантропов и, вследствии этого, маловероятности заражения.

Два примера взрослого ликантропа. Первый — самец, который не очень хорошо сохранился, вторая — самка, более сохранившаяся. На обоих присутствуют следы вскрытия, которое производилось, возможно самим Эдвардом Харреллом. О женском экземпляре известно немногое. В настоящее время он выставлен в музее Лолланд-Фальстер в Дании и, как полагают, был подарен коллекции Мерлином. Ликантроп-мужчина был главным уникальным владением Эдварда Харрелла и размещался в доме Харрелла в центре его гостиной. Хотя как и где он получил оборотня, так и не было полностью объяснено, Эдвард относился к нему с величайшим уважением и часто смотрелна него с грустью.

После событий 1819 года Эдвард изменил свою позицию в отношении расы ликантропов, больше не убивал их для своих экспериментов по лечению штамма «волчей болезни». Считается, что в течение года после нападения Эдвард пытался преодолеть свой недуг, и, судя по имеющимся данным, его лекарство сработало и закрепило его более гуманный подход к биологии и изучению этого призрачного существа.

Эти экспонаты были подарены лорду Мерлину вместе со всей коллекцией Харрелла в конце его жизни в 1906 году. Мерлин очень любил Харрелла, и, судя по дневникам Томасаа, они часто путешествовали вместе.

Этот экспонат Мерлин приобрел у Хокстона Мясника, печально известного браконьера, торговца и охотника на крупную дичь. Неизвестно, где он нашёл этот образец, но хвастался, что убил ликантропа голыми руками, что маловероятно, учитывая, что Хокстон страдал от ожирения и сердечной недостаточностью.

Homo Lupus — вид, который когда-то населял равнины Месопотамии задолго до появления Homo sapiens, — один из двух расходящихся симбиотических гоминидов, происходящих от общего предка, скорее всего, ранних групп неандертальцев. У них было матриархальное общество, очень похожее на общество шимпанзе Бонобо, есть свидетельства того, что они достигли некоторой цивилизованности и, возможно, являются родоначальниками сельского хозяйства . Они — источники мифа об «оборотнях», но в этом нет ничего сверхестественного, так как этот вид несёт патоген, который действительно может инфицировать других гоминидов. Этот вирус несёт генетическую информацию, которая приводит травматическому увеличению костной, мышечной и кожной ткани. В большинстве случаев инфекция убивает заражённого.

- Это вы убили Эдвард Харрелла и Томаса Мерлина.
- Если бы. — Он опустил глаза в землю, чуть разворачиваясь.
Кусты зашевелились, те, дальние, что были на расстоянии от них. Из кустов выскочил огромный мощный оборотень, скалится, а из пасти и с клыков тянутся слюни, стекая по его морде. Его глаза ярко-янтарного оттенка. Но Говард даёт понять Кейт — истребительнице вампиров, что ему не удалось вернуть своего брата к жизни, однако этот оборотень его прородитель и примерный прототип. На выращивание и создание данного индивида у него ушли годы работы и изучения феромонов и ДНК. Кейт не успела шалахнуться. Послышался лязг металла, похожий на щелчок активации, и из крепления и ножен выскользнули острые лезвия её полукруглых клинков-мечей. Лунный свет блеснул и отскочил от них солнечным зайчиком. Заострённые края блеснули под бледным диском луны, в тёмной ночи. Кейт с напряжением сжала рукоятки своих клинков-мечей, готовясь к непростому сражению. Её глаза фокусировались на гигантском оборотне, который приближался с молниеносной скоростью. Она могла почувствовать силу и мощь этого создания, и это только увеличивало её решимость. Как только оборотень приблизился, Кейт ловко увернулась от его первого удара. Её клинки летели через воздух, но оборотень их легко перехватил своими мощными лапами. Несмотря на это, Кейт не сдавалась и моментально ответила серией быстрых ударов.

Сталь встретилась с когтями оборотня в сверкании искр. Каждый удар был мощным и точным, оба противника демонстрировали свою невероятную ловкость и быстроту реакции. Кейт использовала свои клинки-мечи, чтобы отразить атаки оборотня и выявить его слабые места. Оборотень, в свою очередь, пытался нанести сокрушительные удары, направленные на голову и плечи Кейт. Их битва происходила в удивительно грациозном танце, который отражал силу и мастерство обоих противников. Каждое движение Кейт было точным и рассчитанным, она предугадывала нападения оборотня и уклонялась от опасных ударов. Её клинки с новой силой блеснули под лунным светом, оставляя за собой трассу пылающих искр. Но оборотень был не менее опытным и сильным противником. Он атаковал с яростью, заставляя Кейт работать на износ. Её руки были усталыми, но её дух оставался непоколебимым. Её страх перед этим новым видом оборотня был заменён решимостью победить и защитить свою жизнь. Сила и грация Кейт росли по мере продолжения сражения. Она нашла слабое место в защите оборотня и нанесла ему серию смертельных ударов. Кровь струилась из его ран, но оборотень не сдавался. Он закрыл свою рану, соединяя её ветром магии, и поднялся, чтобы продолжить бой.

Но Кейт не уступала. Она знала, что время играет против неё. Её удары становились более сильными, её движения — более быстрыми. Она использовала каждую возможность, чтобы нанести раны оборотню. Вскоре его движения замедлились, а выражение морды выдавало боль и слабость. С окончательным ударом, Кейт разрубила череп оборотня, превратив его в неподвижное месиво. Она стояла над своим побеждённым противником, обессиленная и закалённая битвами. Её клинки-мечи были покрыты кровью, а её сердце билось всё сильнее в груди. И тогда она признала, что даже самые сильные враги могут быть побеждены. Но в этом случае победа обладала горьким привкусом. Кейт понимала, что сражение было только одним шагом в борьбе против модификаций начинающегося вируса и оборотней, и что ей ещё предстоит пройти долгий и трудный путь. Однако, Говарда и след простыл. Можно было представить, как наконец, под лунным светом, Кейт подняла серебряный кинжал с лунным камнем. Она видела переливающийся красный рубин, который напоминал ей цвет крови — цвет жестокости и предательства. Быстрым и точным движением Кейт нанесла бы решающий удар. Всё вокруг остановилось на мгновение, когда соединение клинка и тела предателя прозвучало в тишине. Предатель был бы повержен, и Кейт могла почувствовать облегчение, но также и грусть. Её мир был потрясён предательством, и она понимала, что теперь жизнь никогда не будет прежней. Но Говард сбежал, найти его на данный момент являлось второстепенной задачей. Но Кейт была готова самоотверженно бороться за свою семью и сообщество, невзирая на врагов изнутри и извне. Она приняла свою миссию нести свет во тьму и бороться до конца.