В кoнцe вoсьмидeсятыx мнe пришлoсь пoтрудиться зaвeдующим виннoгo oтдeлa одного из продуктовых магазинчиков. Торговая точка располагалась в частном секторе. На ту пору в торговле процветала талонная система, естественно, и на алкоголь. Норма по две пол-литры на рыло в месяц многих не устраивала. Ни врачей, ни ментов, ни артистов, ни братков. Потому-то круг знакомств с интересными людьми у меня был очень широкий. Отоваривались у нас вне общих правил и некоторые попы. Они ведь такие же смертные, как все остальные. Есть-пить хотят. Причём, не только в скоромные дни.
Был среди этих священнослужителей отец Геннадий, в миру Александр. Или наоборот… За давностью лет могу перепутать. Выпивоха от Бога. Вернее, от чёрта. Хотя для попа это грех, конечно. Не раз люди видели его шатающимся или вовсе валяющимся без чувств где-нибудь под забором. Но человек был душевный. Проповеди хорошо читал — бабульки слезами заливались. Да и по жизни рассказчик искусный.

Как-то раз, сидя за бутылочкой у нас в подсобке, поведал отец Геннадий необычную историю.

Однажды пришла на исповедь к нему женщина. Марья, кажется, звали её.
Кается в грехах своих. Излагает, всхлипывая, следующее. Год назад попутал, мол, бес. Озлившись на соседку, поставила в церкви у распятия свечу «за упокой» сына соседского — Коли. Почему сына, а не самой соседки? Так чтобы посмотреть, как будет горевать товарка, если и впрямь с сыночком ейным беда приключится. А беда и так над парнишкой кружила. Рос он очень болезненным, постоянно хворал. Бледный, тощенький, как былиночка. Никак на деревенского мальчугана не походил.
Но беспокойства тоже доставлял. То из рогатки гладиолусы Марьины побьёт, то силков понаставит на курочек. А раз здоровенного карася тишком в её бочку запустил. Марья чуть чувств не лишилась, когда, опустив ведро в воду, увидела всплывающее со дна чудище с выпученными круглыми глазами!..

С соседкой – матерью этого Коли Марья лаялась постоянно. Всё больше по пустякам. Но от того злилась на неё не меньше. Вот и решилась на такой нехороший поступок со свечкой. О чём вскоре очень пожалела…

От непонятной болезни через полгода помер её отец, оставив одну безутешную мать. А ещё через полгода и сама Марья овдовела. Муж, совсем молодой и крепкий мужик, не проснулся утром. Ночью «мотор заглох».

По горькой иронии судьбы обоих мужчин звали Николаями.

Вот, заподозрив связь между своим чёрным поступком и последующими трагическими событиями, Марья и пришла на исповедь. Опасаясь, наверное, продолжения кары небесной, а может, искренне раскаиваясь. Исповедовавшись, спросила у батюшки Геннадия, как замолить и снять грех.
Тот посоветовал почаще ходить в церковь и ставить свечки к иконе Святого Пантелеймона с молитвой «Во здравие» раба Божьего Николая. Имея ввиду соседского сына Колю.
На том и распрощались.

А через несколько лет эта же женщина Марья, как и в первый раз, в трауре, опять пришла к Геннадию на исповедь. Со своим новым горем. Рассказала вот что.

Родная дочь её на выданье. Несколько месяцев назад познакомилась с отличным парнем. Тот и головастый, и рукастый, и хозяйственный. А самое главное, не пьющий, как большинство его ровесников. Будущая тёща нарадоваться не могла такому подарку судьбы. Не говоря уже про дочь-невесту. Так как обе стороны вполне были довольны друг дружкой, не откладывая в долгий ящик, назначили день свадьбы.
А тут ещё младший сын Марьи из армии вернулся, отслужив срочную в Афгане. Весь в медалях. Но самое главное, живёхонький и здоровый!
Наконец-то жизнь вернулась в прежнее благополучное русло, надеялась Марья.

К свадьбе готовились основательно. Заказали один из лучших ресторанов города. Приглашённых больше сотни. Родственники со стороны жениха – обеспеченные люди, поэтому львиную долю немалых расходов взяли на себя.
В общем, лучшего варианта для своей дочери Марья и пожелать не могла…

Недолгое счастье оборвалось в одно мгновенье.
Во время свадебного торжества, когда подвыпившие гости перешли на танцы, как это часто случается, завязалась драка. Позже никто так толком и не мог вспомнить – из-за чего.
В общей суматохе ни в чём неповинному жениху проломили череп. Отвезли в реанимацию на подоспевшей «скорой», но откачать так и не смогли. Звали невинно убиенного парня Коля…

Виновным в преступлении признали Марьиного сына-дембеля и отправили бедолагу на зону.
С тех пор Марья стала едва не каждый день появляться в церкви и простаивать перед иконами. Всегда в чёрном, подолгу о чём-то молилась, шевеля губами.

Так как церковь находилась в частном секторе, немудрено, что отец Геннадий узнал и о судьбе Марьиного соседа – болезненного мальчугана Кольки. Всем на удивление, тот распрощался со всеми болячками, ударился в культуризм.

В середине девяностых я ходил заниматься в спортзал, который, оказалось, принадлежал тому самому Кольке — Николаю. Город-то небольшой, все друг друга знают. Встречал его несколько раз – здоровый крепыш с широкой улыбкой. И при деньгах, сразу видно.
Жизнь, как говорится, удалась…