Прoзвeнeл звoнoк. В кaбинeтe истoрии пoявились учeники. Кaждый нe спeшa прoшeл нa свoё мeстo, рaзмeстил учебные принадлежности на парте и молча присел, ожидая действия со стороны учителя, который угрюмо сидел за своим столом и рассматривал потрепанный школьный журнал.

Учителя звали Дмитрий Михайлович, был он небольшого роста, с маленькими черными глазами и острым носом, который немного напоминал орлиный клюв. Одевался он всегда во все серое, производя впечатление серьезного и умного человека, который имел богатый жизненный опыт, хотя и неохотно им делился, возможно, из-за преклонного возраста или хронической усталости. Ученики относились к учителю с уважением. Уроки всегда проходили строго по программе, без чрезмерных рассуждений и болтовни. Бездельников и неугомонный ребят, что мешали на уроках, учитель без лишних вопросов брал за шкирку и выставлял за дверь, от того на его занятиях всегда царила тишина.

Дмитрий Михайлович отложил школьный журнал, непринужденно оглядел всех учеников находящихся в классе и, поджав подбородок, спросил:
- В классе всего три ученика? Где остальные?
- Дмитрий Михайлович, у нас же сейчас в городе эпидемия гриппа началась, вот и заболели, а кто-то просто не пришел, боясь заразиться, — быстро пролепетала девочка с пышными золотистыми волосами, которую звали Катя.

Дмитрий Михайлович фыркнул, приподнялся из-за стола и прошел к школьной доске.
- Тема урока, Великая Отечественная война, — произнес учитель, протирая доску влажной тряпкой.
- Вы помните, что сегодня контрольная работа? Готовились? — стоя спиной к ученикам продолжал говорить учитель.
- Да, — тихо промолвил Петя, сидя за первой партой.

Дмитрий Михайлович закончил протирать доску, положил рядом тряпку и повернулся к классу:
- Хочу рассказать вам историю, которая приключилась с моим дедом в годы войны.
Ученики переглянулись и учитель в подробностях описал события войны, в которых участвовал его покойный родственник. Он вспоминал как дед, будучи молодым в одиночку отстреливался от толп нацистов, прятался в лесу без провизии и, вооруженный только одним пистолетом «Ругер», застрелил нескольких офицеров СС, после чего был удостоен множества посмертных наград.

Петя с изумлением слушал учителя, ведь тема войны была его самой излюбленной и он все своё свободное время от учебы уделял коллекционированию моделей техники времен Второй мировой, которыми он гордился и хвастался перед друзьями.

Катя сидела за второй партой позади Пети. Пропуская мимо ушей, все слова учителя, она, подперев голову рукой, с грустью глядела в окно на маленького воробья, которого ласкало теплое солнце. Воробей невозмутимо пребывал на ветке дерева и время от времени издавал звуки, расшифровать которые могли только ему подобные. Катя думала и не могла понять, почему такое идеальное и прекрасное существо, которому даны крылья и полная свобода, просто находиться поблизости и бессмысленно теряет время, когда есть возможность одним махом взять и полететь туда, где собраны все красоты мира, нет утомительных обязанностей и правит полная гармония. Неужели маленькому воробью это неинтересно?

В самом конце класса, за последней партой, отсиживался Толя. Один его глаз был направлен на учителя, давая тому понять, что история с фантастическим дедом будет непременно впитана в память и обдуманна сегодня вечером перед сном. Другой глаз Толи был прикован к Кате, которая вызывала у него только самые теплые и нежные чувства. Толя всегда усаживался на последнюю парту и тихо любовался Катей, но он не осознавал, что приносит ему искреннее чувство внутренней теплоты, сама персона Кати или только молчаливое наблюдение за ней.

Дмитрий Михайлович закончил травить учеников семейными историями и со спокойной душой прошел к своему столу.
- Сейчас я вам кое-что покажу, — сказал Дмитрий Михайлович, достал из-под стола блестящий предмет и приподнял его, чтобы все ученики имели возможность его разглядеть. Петя удивился и приоткрыл рот.
Дмитрий Михайлович улыбнулся Пете и на весь класс отчётливо произнес:
- Это тот самый легендарный пистолет моего деда. Вещь конечно старая, но надежная и актуальная по сей день.

Учитель повертел в руках пистолет и, заметив всю заинтересованность Пети в данном оружии, спросил его:
- Петя, продемонстрируй ка нам готовность к контрольной работе, пожалуйста.
- Хорошо, Дмитрий Михайлович, — гордо отозвался Петя, поднял с пола портфель и раскрыл его. Из портфеля ученик достал: черную форму, фуражку и натёртые до блеска ботинки. Петя с солдатской скоростью переоделся в форму, рукой поправил на голове фуражку и, выпрямившись, встал по стойке смирно.

- Ничего не забыл? — вставил Дмитрий Михайлович.
- Ой, точно… — смутился Петя и отдал честь, подняв правую руку вверх, в сторону учителя:
- Heil, Dmitry Mihailovitz!

Дмитрий Михайлович крепко ухватил пистолет двумя руками, закрыл правый глаз и осторожно прицелился в голову Пети. Раздался оглушительный хлопок. Половина Петиной головы разорвалась с хрустом. Темные капли крови, щепки из дробленого черепа и клочки волос, — все это мигом разлетелось по классу, немного запачкав позади сидящую Катю. Петя, без призраков жизни, повалился на пол, извергая кровавый фонтан из своей пробитой головы. На его стертых губах выражалась едва заметная улыбка от счастья, что смог угодить любимому учителю.

Физиономия Дмитрия Михайловича сильно опухла и покраснела от перевозбуждения. На его висках и лбу выступил сальный пот. Учитель немного отдышался, опустил пистолет и убедительно сказал:
- Вот, все бы так учились как Петя. Молодец. Ой, молодец. Твердая пятерка.

Катя смахнула со своих волос окровавленные кусочки плоти, рукавом вытерла с лица еще теплую кровь, которая недавно текла по венам одноклассника и закрыла глаза, затаившись как маленькая мышка.

Дверь в классе со скрипом отворилась и из прохода показалась лысая голова мужчины. Это был Геннадий Олегович, директор школы. Директор просканировал взглядом весь класс, уставился на учителя и спросил:
- Дмитрий Михайлович, что тут у вас происходит? Что за шум?
- Ничего особенного, Геннадий Олегович. Контрольная работа. Был произведен точный контрольный выстрел в голову ученика, — быстро ответил взъерошенный учитель, держа в руках пистолет.
- Знаете, Дмитрий Михайлович, работаю с вами уже десять лет и все никак нарадоваться не могу. Вы жемчужина и гордость всей нашей школы. Таких учителей как вы — единицы. Так держать!
- Спасибо, Геннадий Олегович. Стараемся.
- Продолжайте! — выкрикнул директор и скрылся из класса, крепко закрыв за собой дверь.

С последней парты послышался сжатый стон, который постепенно сменился резким плачем. Дмитрий Михайлович взглянул на Толю. Толя закрыв лицо руками, рыдал, извергая множество невинных детских слез по своим щекам. Учитель подошел к Толе, приблизил свою потную голову к уху ученика и шепотом спросил:
- Что случилось?
- Я хочу домой, — выдавил из себя Толя и еще сильнее заревел.

Дмитрий Михайлович вздрогнул, резко отодвинулся от ученика. Вены на лице учителя вздулись, зрачки расширились и он закричал своим звонким баритоном:
- Дезертир! Расстрелять!

Учитель приставил дуло пистолета к виску ученика, прикрыл свое многоликое лицо ладонью и выстрелил. Толя отлетел в сторону как порванная тряпичная кукла, которую нерадивый хозяин бросил на произвол судьбы. Он упал на холодный пол и, извиваясь в предсмертных муках, высвобождал из своего дырявого виска кровавый борщ. Вскоре мальчик совсем затих, дав тишине выйти на первый план.

Дмитрий Михайлович развернулся и двинулся к Кате. Катя как мышка тихонько сидела с закрытыми глазами. Время от времени по всему её телу пробегала легкая дрожь. Учитель остановился рядом с ученицей и спросил:
- Катя, ты веришь в бога?
Катя кивнула.
- Очень хорошо, Катя. Бог, конечно, есть, но верить в него необязательно. Открой, пожалуйста, глазки, — попросил ученицу, Дмитрий Михайлович.
Катя не шевелилась.
- Ты веришь в бога, но своим упрямством, отвергаешь созданный им чудесный мир и не хочешь его видеть. Разве так можно поступать, Катя? Не упрямься, открывай глаза.

Катя приоткрыла глаза.
Дмитрий Михайлович обвел рукой весь класс, привлекая особое внимание Кати к двум изуродованным телам учеников и с гордостью сказал:
- Смотри внимательно, Катя, всё это — Война. Нет ничего свирепее и ужаснее войны. Но не надо печалиться и горевать по павшим солдатам, ведь человеческая душа с рождения стремиться вверх, к богу, а тело вниз, к матушке земле.

Глаза Кати заслезились. Она поглядела на учителя, а потом в окно, за которым всё это время просиживался воробей. Учитель проследил взгляд ученицы и, обернувшись к окну, тоже заметил воробья. Воробей осуждающе посмотрел своими маленькими глазками на Дмитрия Михайловича и, сорвавшись с ветки, улетел восвояси.

- Я, пожалуй, тоже полетел, — с досадой сказал Дмитрий Михайлович, засунул себе в рот горький ствол пистолета и спустил курок.