Нa филoсoфии Eвгeний Пaвлoвич в кoнцe урoкa сoбрaл тeтрaди и пoпрoсил минуту внимaния.
- Итaк, группa, этo былa пoслeдняя пaрa сo мнoй. Тeпeрь вeсти eё будeт другoй прeпoдaвaтeль.
- Чтo? Пoчeму?
- A вы?
- Вы уxoдитe?
- Тише, всё объясню. Я уезжаю на некоторое время и поэтому у вас будет новый преподаватель. Скажу одно — он лучший специалист в области философии и переехал в нашу страну недавно, но уже зарекомендовал себя, как высококлассный специалист.
Группа узнала, что звать его Хендрикссон и что он прекрасно владеет русским.
По пути из политеха домой, Игорь и Стас обсуждали эту новость:
- Не верю я, чтобы к нам пришёл какой-то специалист, в наше дно, где автобус раз в неделю в район ходит.
- Всё может быть. Он же вроде кореш нашего Евгения Павловича. Вот и будет вести пока тот отсутствует.
- Ну не знаю, — Стас скептически покачал головой.

Я шёл с учёбы домой. День выдался сумбурным и явно нуждался в анализе. Мои мысли были поглощены отнюдь не новостью о приходе нового препода по философии, хотя, надо сказать это известие будут ещё долго бурно обсуждать.
Пребывал в размышлениях о том, что случилось прошлой ночью. Вероятно, это был сон, иначе то, что происходило, нашло бы подтверждение уже утром. Когда я проснулся сегодня утром, то бабушка и мама уже приготовили завтрак и сидели о чём-то разговаривали на кухне. Я вспомнил о ночном происшествии только когда уплетал яичницу с беконом.
- Снегу за ночь намело, — сказала бабушка.
- До учёбы всё не расчищу, — пошутил я.
И я вспомнил, что произошло вечером. Какие-то типы прошли, через двор и у них был странного вида саркофаг. Сначала мне показалось, что это сон, я даже не подумал пойти и посмотреть следы, но доев завтрак, всё же решил сходить. Прокопав дорожку до хлева я пошёл на огород. Но то, что я увидел заставило меня усомниться в случившимся. «Значит, это был сон» — подумал я, всматриваясь в заснеженный огород, в котором не было и намёка на то, что кто-то по нему ходил вечером. Нет, конечно, был слой свежевыпавшего снега, который начал идти скорее всего около четырёх утра. Но даже этот факт говорил о том, что не было никаких ночных вылазок в огород и последующих событиях.
Весь день я провёл в размышлении, пытаясь понять, от чего так явственно видел сей сон. Новость о том, что у нас не будет, русской литературы не заставила меня выйти из размышлений, но когда все заговорили о том, что муж Марии Андреевны был убит сегодня ночью, я словно очнулся ото сна.
В раздумьях я дошёл до дома. Рядом с нами жил покойный муж Марии Карпович и я увидел, как люди один за другим выходили из соседнего дома.
«Поминают», — подумал я.
Отогнав нахальную курицу, что крутилась у порога, я снял обувь и зашёл в дом. Мама пришла с поминок и готовила обед. Сегодня есть не хотелось, хоть это и была картошка, а не фасолевый суп. Меня не покидало чувство тревоги, я всё думал о сне и о том, что случилось у соседей.
За обедом дед поведал о том, что рассказали мужики на поминках и овдовевшая Мария Карпович. Оказывается, покойный Дмитрий ни у кого жалости не вызывал. Даже кто-то сказал: «Подох алкаш, вот такая судьба у него».
- Жена его в сенях обнаружила, поздно вечером. Сначала думала, пьяный он приполз. Упал и не встаёт, все силы отдал. А потом стала тормошить, глядь, а у него нож в груди.
Я не узнал ничего нового, как впрочем и все собравшиеся. Версия мужиков: уходя от соседа, пьяный Дмитрий нарвался на гопников, и те напали на него.
После обеда я завалился на диван и включил телик. Я решил посмотреть хоккей, сейчас зимой он шёл каждый день. Побалдев пару часиков я вышел на улицу. Покидал снега, посшибал сосульки с крыши. Остановившись передохнуть я заметил, что у соседей во дворе кто-то разговаривал. Это была Мария Карпович, и какая-то женщина. Голос показался незнакомым, но явно принадлежал молодой девушке. Я подошёл к забору и присел прислушиваясь. Хорошо, что за забором была чёртова уйма места, я имею ввиду, что за забором был огород, а дальше дом со двором соседей.
- Да, спасибо, — услышал я голос Карпович.
- На работу пока можете не ходить, всё улажено и все понимают, что нужно какое-то время после случившегося.
- Хорошо.
Больше я ничего не услышал, Карпович зашла в дом.
В субботу я проснулся в 6:40, это было на двадцать минут раньше положенного. Обычно я встаю в 7:00.
За окном шёл снег, обилие осадков в этом году было заметно и дед говорил, что речка весной выйдет из берегов и затопит лес. Я никогда не ходил по весне в лес, говорят, когда вода стоит, после разлива люди ловят рыбу, которая остаётся в болотах от разлива. На что действительно стоит посмотреть, так это на то, как огромная масса воды достаёт до дороги, ведущей от нас в город.
Полежав немного в кровати, я терпеливо дождался семи утра и откинул одеяло. Оделся в рубашку и штаны, взял со стула носки. Правда один носок прохудился, мне пришлось напялить его, несмотря на голую пятку, и шлёпать на кухню. Мама сказала, что после обеда будут оладьи, на что я, естественно, положительно отреагировал. Собравшись в политех, я запихнул в сумку чистую тетрадь, на всякий случай, ибо не знаю, кто заменит сегодня русскую литературу третьей парой. Мария Андреевна не появится уж точно… Как оказалось заменили Охраной труда, а вот двадцать четвёртой группе поставили философию с новым преподом. Я ещё не видел этого учителя, но уверен — очередной нудный педант. После занятий я не спеша собрался домой и выходя столкнулся с Селивёрстовой, та была чем-то расстроена, а во дворе её ждала подруга. Светка не была прилежной ученицей, скорее наоборот, но я с ней не общался.
Из столовой я прихватил крендель, а вспомнил о нём на полпути к дому. Вечером, дочитав последнюю главу «Дракулы», сел за ноутбук в поисках интересного фильма. В поисковике я акцентировал внимание на жанре «Ужасы» и выбирал уже из списка, который выдал мне Гугл. У меня была открыта страница ВКонтакте. В беседу группы я не пошёл, мне хватало и того, что было в стенах политеха, а общение давно не переходило границу: «Привет, что делаешь?», «Ну ладно пока». Сегодня же ко мне в друзья добавился некто «Иван Капустин» у него было единственное фото, где он стоял спиной к снеговику, который выглядел нелепо посреди сугробов. У него была кастрюля на голове, а в руке он держал кочергу. Иван, по его словам, живёт один в городе, после учёбы он переехал, а его семья осталась у нас. Он предложил мне один ужастик, по его словам, картина не набрала много голосов и фильм считают ниже среднего, но ему он понравился и в нём есть атмосфера. За атмосферу-то я и любил этот жанр, а простая резня была тупой и нелепой, наверное, более нелепой, чем снеговик на аватарке у Капустина.
Начал я просмотр лишь когда сварганил бутерброды с сыром и колбасой. Для питья была выбрана кола. Очередная бутылочка предназначалась либо на просмотр хоккея, либо на просмотр кино. Наши продули, я имею в виду хоккей, который посмотрел недавно. Значит, кола пойдёт на кино, и я смело нажал «Начать просмотр» и отхлебнул напиток. Действительно, кино было на любителя и мне даже хотелось написать Капустину, что не впечатляет меня зрелище. С атмосферой тоже было не всё в порядке, но почти в конце я поменял мнение, причём резко. На экране герой спускался в подвал, где спрятался зомби отвратительного вида. В подвале не работало, электричество и было жутко, когда герой решился спускаться туда с факелом в руке.

Декабрь пролетел моментально, Новый год, которого так ждали, вихрем пронёсся по всем домам в округе. От Оливье болели животы, а от водки дурели и старые и молодые. В центре, в клубе вечером собирались те, кто изнемогал от жажды плясать под ёлочкой и быть немного смешным и весёлым. Весёлым… Знать не переведутся на Руси те, кто веселье понимает по своему.
Я говорю именно о тех, кто без водки не может веселиться. У нас даже шампанское в клубе можно было пить, но народ бестолковый и неугомонный.
- Шампанским сейчас никого не удивишь, — икнул дядя Лёша и выпил водки, выходя на крыльцо.
В его фуфайке была надёжно спрятана бутылочка, принесённая из дому, и когда дяде Лёше хотелось веселья, он выходил на улицу, доставал пузырь и глотал из него.
По телевизору шла праздничная программа, но не для тех, кто считает, что плясать под ёлкой в последние часы уходящего года нужно непременно в жарком клубе. С тех пор, как окончил школу, я никуда не ходил по вечерам. Это был первый раз когда я решил сходить в клуб. Градус алкоголя повысили зажигательной музыкой и под ёлкой отплясывали и старые и молодые. Мне нравилось смотреть за танцующими людьми, за тем, как они задорно двигались и хлопали в ладоши. Публика нарядилась в костюмы, пряча лица за масками. Одна девушка привлекла моё внимание сразу же: на ней была маска лисы, а пушистый хвост, что она нацепила, болтался при каждом движении. Она была без куртки, шею украшал шарф.
Свет выключили, зато на ёлке горели гирлянды, а из колонок гремела музыка. Я сидел в зале и смотрел на танцующих. Дядя Лёша по-прежнему то выходил, то опять заходил в клуб. Какие-то два рослых парня загородили сцену, и я не видел, кто сейчас был на ней. Девушка в маске лисы тоже была в центре танцпола, она то терялась из виду, то опять появлялась. Посидев немного, я решил выйти на улицу, где по прежнему стояла толпа народу. Им было даже веселее, чем тем, кто не жалея сил отплясывал в клубе. У них была водка. Я увидел несколько знакомых лиц и подошёл к ним поздороваться. У меня не было желания залить глаза и шатаясь брести домой, а потом пить остаток ночи у телевизора, слушая поздравления президента и новогодний концерт, но получилось, как получилось… А именно, я выпил сначала с одними, потом с другими и, в конце концов осознал, что прилично пьян, но, на удивление, голова была трезвой. Идти домой я решил, когда в клубе оставались лишь немногие, кто до победного ждал закрытия. Время было около одиннадцати, каждый хотел прийти домой и встречать Новый год с семьёй и друзьями. Дорога до дома была почти не освещена, горел лишь один столб и его явно не хватало. Для таких случаев у меня в кармане было кое-что припасено — фонарик. Светил он плохо, батарейка в нём уже изживала свой срок, но всё же дойти до дому мне хватит.
Я шёл и думал, что вся ночь впереди, а у меня под койкой стояла целая бутылка вина и ещё начатая бутыль самогона. Да, вечер должен был перерасти в весёлую ночь. Сзади кто-то шёл, я увидел, как приближается свет фонарика. Я пнул сугроб и продолжил идти вдоль края дороги. Ещё немного пройдя, я неожиданно упал в снег от сильного толчка в спину. Меня повалили на землю и я аж охнул. Поднявшись и отряхнувшись, поднял фонарик, который выронил в результате падения.
«Что за чёрт», — подумал я и заметил валяющийся на дороге шарф. Посмотрев вперёд, увидел уходящего человека. Шарф лежал на снегу и очевидно тот, кто его обронил, и толкнул меня. Подняв ткань, я пошёл за человеком, ускорив шаг.
- Это ваше? — я поравнялся с прохожим. Это была девушка.
- Ах, да, спасибо, — она улыбнулась мне.
Я вспомнил, что это именно она была в клубе и танцевала в маске лисы.
- А я вас видел, — зачем-то не подумавши ляпнул я.
Хотя, если разобраться, то я действительно туго соображал на тот момент, а ведь планы по алкоголю на вечер всё ещё были в силе.
- Вот как? — казалось, она не удивлена вовсе, а только сделала вид.
- Ага, — улыбнулся я.
Ну тогда это точно я, ты же домой идёшь? А мне ещё к брату зайти надо, — она повернулась и собралась уходить, но сделав два шага одёрнула воротник куртки и сказала.
- Ту книгу, что ты взял, храни её и никому не показывай.
Я хотел что-то сказать, но она уже исчезла из виду, скрывшись за поворотом дороги. Я вздохнул и спрятал фонарик в карман, так как прожектор, что стоял у дома Карповичей горел и освещал путь. На повороте я споткнулся и упал.
- Блин, ох, ты ж…
Я попытался подняться, но мои проклятые ботинки скользили по расчищенному снегу. Кое-как, покувыркавшись, я всё-таки встал. Сзади послышались голоса и визг. Ещё одна партия шла по домам из клуба.
Санчо, ты чего здесь, пойдём с нами гулять! — крикнул Стас, в то время, как Ромка с Иришкой, покачиваясь поравнялись со мной.
- Нет, ребят, я домой, там ещё пить с семьёй за Новый год.
- Ты вон, пузырь обронил, — Стас поднял с дороги бутылку водки.
- Не, не моё, — покачал головой я.
- Ну раз не твоё, я возьму, ты гляди, блин, полная!
Да уж, оказывается, я споткнулся об эту бутылку.
- А ты прикинь, Санчо, идём мы значит с клуба и видим, профессор наш, по философии, с какой-то лисой трындит.
- Лисой?
- Ну, девка в клубе была, может, видел, такая, с хвостом и в маске.
- А-а-а, — я уже и правда забыл ибо что-то развозило меня шибко, хотя на улице был мороз.
- Ну так вот, профессор-то без году неделя у нас, а к нему такие красотки лезут, мне бы такую, — Стас сплюнул.
- Ладно, давай с наступающим вас! — Я махнул рукой и пошёл к дому.
Мама утром приготовила Оливье, к вечеру осталось только достать бутылку вина. Шампанское мы не уважали, да и то, что продавали у нас, едва ли можно назвать шампанским. Я спрятал бутылку под кровать, туда, где ютилась початая бутылка водки.
Отправившись в клуб, было желание глотнуть для разогрева, но я удержался. Придя домой, скинул ботинки в сенях, разделся и вошёл в тепло. После боя курантов мама легла спать, а я продолжил смотреть концерт. Под нашей ёлкой я расположил бутылку с недопитой водкой и время от времени наливал её в стакан. Делая паузы, я пьянющими глазами смотрел на то, как на сцену выходили артисты и пели про Новый год. Ближе к двум часам ночи я решил закругляться и напоследок сходил поссать, на улице я упал, громко матерясь при этом. Встать было тяжело, и я лежал растянувшись, смотрел в небо. Вдалеке всё ещё грохотали салюты, не унимались те, кто готовился целый год и накупил пиротехнику. Но наконец, я кое-как поднялся и вошёл в дом.
- И гасим свет и нафиг спать, — щёлкнул я выключателем в сенях.

Наутро первого января Свету разбудил телефонный звонок. Часы показывали пять часов утра. Света поспала всего час, и когда на дисплее высветилось «Макс», она хотела нажать «отбой» и выключить столь ненавистный гаджет, но передумав всё же нажала «ответить».
- Макс, ты сдурел, что ли? Какого чёрта? На время посмотри!
- Селивёрстова, заткнись, тут, беда…
- Что случилось? Ах да, выпили всё шампанское и дядькин самогон?
- К чёрту самогон, тут это, Стас, короче, умер…
- Ты шутишь? Стас с тобой? Дай ему трубку, скажу пару ласковых.
- Свет, блин, не до шуток, он реально того… умер, — в трубке послышалось шипение.
- Макс, ты серьёзно? — Света начала приходить в себя и поднялась с кровати.
- Да, чёрт побери! Пришли мы на хату дяди Лёши с клуба, не успели сесть за стол, тот давай блевать. Ну, думаю, перепил, ничего страшного…
- Ну?..
- А когда ему худо стало, никто не знал, что и делать, я и Иришка бегом к дяде Лёше, а там и все пришли.

Я проснулся ближе к десяти утра, голова ужасно гудела. Выпил я прилично, и когда встал на ноги у меня аж коленки задрожали. Мама подала Оливье, с этого чудесного завтрака началось первое января.
Посидев часок за компом, я решил выйти на улицу и сходить в магазин. Погода была шикарная, морозец, солнце. По дороге я решил, что куплю ещё и пивка. Дела с выпивкой обстояли скудно, только представьте, вина осталось чуть-чуть, водку я допил всю. С магазина шли старушки, что жили на нашей улице. Они за километр что-то обсуждали, а я шёл понуро, голова гудела, а тело болело.
- Ох, беда-то какая, ох беда, Лариса-то вся в слезах!
- И не говори! Такой молодой!
- А ты погляди, сколько молодых умирают, всё из-за водки!
Купив всё, что нужно, я хотел выйти, но в магазин зашёл Макс. Макс Решетников был старостой нашей группы, рослый парень с белокурыми волосами. Занимался спортом и ходил в тренажёрку, от того его тело приобрело форму квадрата, плюс ко всему его немалый рост.
- Здаров, ты как? — Макс протянул мне руку.
- Да ничего, отхожу помаленьку, а ты?
- Тоже, был человек и нет, Стас, Стас…
- Погоди, ты о чём? — Я снял шапку и отряхнул её от снега прямо в магазине.
- Как, ты не знаешь?
- Не-а.
- Стас умер.
- Как умер?
- Вот так, вчера из клуба пришли, сели за стол, а он блевать начал. Ну и того.
- Офигеть…
- Да… Там полночи все как сумасшедшие бегали, дядя Лёша в умат пьяный и тот протрезвел, всё же Стас племянник ему. Ладно, давай, ты не пей как Стас, а то тоже скопытишься. Макс шутил крайне неудачно. Я брёл домой и думал о том, что ещё накануне видел Стаса живого и здорового. Тогда ещё я сам был пьяный и шлёпнулся у дома на повороте, об бутылку. Об бутылку… внезапно меня осенило…