30 мaя 2016 гoдa.

Я пoшeл нa рaбoту нeмнoгo грустный. Oстaвaлoсь всего два дня до окончания месяца, а я не смог помочь девушке избавиться от проклятия. Нина, как обычно, встретила меня улыбкой, и мы прошли в учительскую. Я попросил еще раз вспомнить последний день ее жизни. Нина сказала:
- Дима, извини, но тогда я обманула тебя, сказав, что замерзла.
На ее глазах сверкнули слезы.
- Нина, если тебе тяжело говорить, не надо. Я все понимаю.

— Нет, я должна выговориться хоть кому-нибудь. Тем более, ты единственный, кто может мне помочь. Буду коротка. Как ты помнишь, мне вообще не повезло с классом. Все надо мною издевались, обзывали, мальчишки даже били. Но самое страшное было впереди. Тот проклятый Выпускной я никогда не забуду. Я не дожила до праздника всего неделю. Мои одноклассники после уроков как обычно избили меня, а потом потащили в подвал. Там в подвале они… меня и оставили умирать. Основная масса ушла, но осталось троица закадычных друзей. Эти ребята, пока я была еще жива, начали копать землю. Затем они скинули меня в яму и стали засыпать землей. Я затылком ударилась об острый выступ камня. Крови было много. Сам понимаешь, чем все закончилось.

К концу ее повествования я поймал себя на мысли, что сжимаю кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Нина закончила рассказ и с печалью смотрела прямо перед собой. Я резко встал и сказал: «Ладно, пойдем. Помогу, чем смогу».

От подвала у меня тоже были ключи, поэтому с замком я справился быстро. Предусмотрительно вооружившись саперной лопаткой, которую я нашел в кабинете завхоза, и мощным фонарем, я отворил толстую, обитую железом дверь и медленно стал спускаться по крутой лестнице. Подвал, скажу я Вам, был большой. Правда отовсюду торчали трубы, вентили, какие-то заклепки и болты. Я несколько раз приложился о них головой пока спускался, но, скрипя зубами, мысленно матеря и проклиная местных водопроводчиков, лез вслед за девушкой. Меня радовало то, что пол был песчаный. Я присел на корточки, взял на палец немного песка и лизнул. Песок был с примесью кальция и это, если честно, меня обнадежило. Дальше я пошел следом за девушкой и остановился около дальнего угла. Здесь я уже взялся за лопатку. Песок слежался за многие годы, и было тяжело, но я, несмотря на эту трудность, рыл. Скоро работать пришлось более аккуратно, так как был существенный риск задеть кости. Как только начали показываться фрагменты грудины и череп, я прекратил работу. Затем вышел из подвала и, вынув мобильник из кармана, набрав знакомого из органов. Он сначала покрыл меня трехэтажным матом за то, что я звоню в 2 часа ночи, но как только я обрисовал ему всю обстановку, обещал ближе к утру прислать похоронную команду и отключился.

До утра я просидел у останков девушки. Часов где-то в 5 снаружи послышался вой сирен, я встал и пошел на выход. У ворот школы стоял старенький Уазик и еще какая-то машина, которая была мне не знакома. Знакомый опер в фуражке и рубашке с коротким рукавом пожал мне руку и последовал вместе с судебным мед. экспертом и криминалистами в подвал. Я привел их и со стороны наблюдал, как они работали с девушкой, как кисточкой аккуратно счищали весь песок и землю, как собирали обрывки одежды, и аккуратно выкладывали все найденные кости на своеобразные носилки. Затем, когда работа была сделана, а кости упокоились в специальном контейнере, знакомый оперативник подошел ко мне и сказал: «Сколько лет работаю, не могу привыкнуть к тому, что ты так быстро раскрываешь дела. Вот я, например, на своей десятилетней практике всего 20 раскрыл. А ты каждый месяц по два — по три дела раскрываешь. В чем секрет?».

Я в ответ лишь улыбнулся и погладил сложенными вместе указательным и среднем пальцами Гринвич. Наконец Уазик, а следом и неизвестной мне марки машина, уехали. Я же обратно пошел в школу. В учительской устало опустился на кресло. Нина вошла чуть позже, нежно коснулась рукой моего плеча и прошептала на ухо: «Спасибо». Я повернулся к ней и сказал: «Не за что». Дальше мы вместе вышли на крыльцо и молча сидели в ожидании конца смены. Когда, наконец, пришла смена в лице дяди Паши, он поздоровался со мной и сказал, что я могу уже идти домой. Девушку он не видел…