- Скaжи мнe, убийствo — это плохо? Это грех?
- Убийство — это очень плохо, это, несомненно, большой грех, — ответила старушка в черном одеянии, скрывающем лицо и тело.
- Не понимаю…
- Что ты не понимаешь?
- Ты же смерть, а говоришь, что убийство это плохо…
- Я принимаю к себе только тех, кто уходит из жизни, когда истечет его срок пребывания на земле, — монотонно проговорила смерть.
- Срок? Ты хочешь сказать, что каждому человеку отведено определенное время жизни?
- Конечно. Иначе быть и не может. Так было, есть и будет.
- А сколько мне определенно времени?
- Я не могу этого сказать.
- Понимаю.. – Получается, если совершить суицид, то к тебе не попасть?
- Я уже сказала, ко мне попадают только те, кто ушел из жизни после истечения отведенного срока.
- А что насчет убийц? Маньяков? Куда они попадают после смерти?

— У них есть специально отведенное место. Больше я сказать не могу.
- Но, а если меня, например, сбила машина? Это значит, что мой срок истек?
- Если ты нарушил правила движения и пошел не на тот свет, то это не считается. Ты сам погубил себя.
- А если меня собьют на зебре?
- Тогда ты попадешь ко мне.
- А что меня ждет? Когда я попаду к тебе?
- Мы будем разговаривать с тобой.
- Разговаривать?!
- Да, разговаривать. О том, что ты в жизни сделал неправильно. О том, почему тебе было отведено именно столько времени на жизнь.
- И сколько мы будет разговаривать об этом?
- До тех пор, пока ты не осознаешь свои ошибки. Может, день, а может, и сто лет.
- А потом? Если я осознаю свои ошибки?
- Потом? Потом ты очнешься.

Артём открыл глаза. Жутко болела голова, ломило буквально все тело. На него смотрели пару десятков перепуганных глаз.
- Слава Богу. Живой, — сказал кто-то из толпы.
- Он перебегал дорогу в неположенном месте, — оправдывался какой-то водитель.