Прoшлo пaру днeй. Трoe юнoшeй ужe нaчинaли пeрeстaвaть быть пoxoжими на обычных людей: от стражей оставались глубокие шрамы, от сороконожек начинали появляться язвы, а от безжалостных церберов по всему телу были разбросаны пятна ожогов. К несчастью все трое относились к восходящим, поэтому их тело очень медленно регенерировало. Жуткие боли не прекращались ни на минуту уже целых восемь часов, все трое прекрасно знали, что они относятся к восходящим (те, кто читали предущие части поймут), что после своей смерти, спустя некоторое время они возродятся рядом с местом гибели. Хоть они в это не верили, но с самоубийством не спешили — ждали свою смерть. Но смерть так и не наступала: уже около нескольких часов рядом с ними не падала ни одна глыба, не проползала ни одна сороконожка и ни один страж даже рядом с ними не появлялся. Из-за боли все трое не думали об этом, а просто мечтали о смерти. А что касается Никиты: он был регенерирующим и уже привык к местным, побоям, а иногда даже сам дразнил стражей, называя их вонючими бубылдами. К несчастью, хоть он и был с ребятами в одном круге, но виделись они редко, в основном, в адскую жару, где они вместе искали теневое укрытие.
Вдруг у Лехи в голове сквозь боль промелькнула идея, и он силком стал ползти в сторону лавовой реки. Друзья сквозь боль посматривали на него, даже не догадываясь что он делает. Прошло несколько минут, до реки оставалось меньше десяти метров. И тут вдруг до, очкарика, дошел смысл действий его друга.

— Не делай этого! Идиот! Может, аборигены наврали! Стой! — кричал очкарик сквозь последние силы, но Леша его не слышал, подползая все ближе и ближе к небольшому обрыву теплой реки.
Толстячок походу находился в коме, ну, или спал, ведь он никак не реагировал на крики и толчки очкарика. И тут… Плюх! Как только четырехглазый услышал этот звук, он сразу принялся захлебываться своими крокодильими слезами, которые градом текли из-под его очков. Плакал он около пяти минут беспрерывно, понимая, что потерял хорошего и отважного друга…
Но вдруг его ослепила вспышка ярко-фиолетового цвета, и как только послевспышечные блики в глазах сошли, он увидел перед собой Лешу, который сиял от счастья и на его теле не было ни царапинки. Они обнялись.
- Какие тут могут быть сомнения? Куда бы я дальше-то попал? В рай? Или может быть в пустоту? — сказал Леха и рассмеялся, его радости не было предела.
Очкарик просто пожал плечами и улыбнулся. От хорошего события его боль не утихла. А толстячок так и продолжил загорать.
- Себя вытащил, надо и вас вытаскивать, — сказал Леха, таща двоих друзей за ноги уже в знакомом направлении.
Очкарик все прекрасно понимал, и ему не терпелось окунуться в лавовый Иордан, а толстяк по-прежнему был в отключке. Дотащив друзей до обрыва, он перекрестился и перекрестил их.
- Ну… с Богом! — произнес Леша и сбросил троих в лаву. И… бульк. После булька он услышал хохот с противоположной стороны реки, но ему было наплевать: пусть думают, что хотят.
Несколько минут ничего не происходило. И вдруг… ниоткуда ярко-красная вспышка, вызывающая блики в Лехиных глазах. Как только она прошла, Леха, ничего не успев разглядеть, почувствовал теплые плотные прикосновения — его обнимали ближайшие ему люди.
- Надо делать ноги отсюда! Я больше так не смогу! — сказал толстяк сквозь слезы радости и паники, ведь его снова ожидают мучения, сразу же после восстановления.
- Да! Но как? Это невозможно! Чудес не существует! — сказал очкарик, осознавая этот бесконечный круг мучений.
- Может, чудес и не существует, но я не верю, что мы останемся в этой помойке незаслуженно. Ведь на самом деле ад существует, выходит — и Рай тоже есть. И Бог, и Ангелы… Неужели они оставят нас в беде?! Я не верю! Рано или поздно они нас вызволят! Я верю! — сказал Леша чересчур эмоционально, хотя до этих его слов друзья точно знали Леху атеистом.
- Мда, уж кто-то атеистом был, а каков план побега? Как мы… ааааа! — не успел толстячок закончить, как начался огненный камнепад.
Огромные глыбы взрезались в поверхность, оставляя после себя проломы и кратеры, из некоторых даже выглядывала лава. Со всех сторон слышались крики и вопли, Дождь, идет уже минут пять. К счастью, ребята пока что не пострадали и уселись под выступом скалы, молясь, чтобы глыба не задела никого из них. Вдруг откуда ни возьмись к ним подсел дрожащий Никита. Он был напуган не на шутку, ведь по его словам, если дождь идет больше десяти минут в тех случаях, когда случаются очень плохие предзнаменования или пророчества. Все трое переглянулись.
Неужели небеса послали им подарок? Или это просто совпадение? Эти вопросы вертелись у них в голове и обнадеживали. Никита не понял их радости, но сделал вид, что ничего не заметил.
Это длится уже около часа… Вместо уменьшения количества камней, потоки наоборот увеличиваются и не думают останавливаться. Вдруг сверху раздался рев. Ребята выглянули из-под скалы. Их удивлению не было предела: перед ними стоял огромный зеленый дракон и поливал стражников струями ярко-красного огня. Вдруг на драконе появились двое мужчин, наряженных в бардовые одеяния. Не успев снова спрятаться под скалу, друзья услышали добрый голос:
- Все на борт!