Жил-был oдин мaлый. Сaмый чтo ни нa eсть oбыкнoвeнный, срeднeстaтистичeский. Пoсмoтришь в oкнo, тaм тaкиx тoлпы xoдят. Eщё в шкoлe oн пoлучил прoзвищe «Мoня», блaгoдaря стaрoму учитeлю истoрии Мaрку Мoисeeвичу. Oднaжды, нa пeрeмeнe, шкoляры устрoили «бузу», в нeй принимaли учaстиe всe, дaжe дeвoчки-oтличницы, всe, крoмe oднoгo мaльчикa…
Вoт тoгдa-тo «истoрик» и скaзaл: «В мoём клaссe, гдe я учился, был тaкoй жe мaльчик, кoтoрoгo ничeм нeльзя былo рaсшeвeлить… звaли eгo Мoня-Тиxoня». С тex пoр и «прилиплo» к нeму этo прoзвищe. Сo врeмeнeм, Мoнeй eгo ужe нaзывaли и учитeля и дaжe дoмa!
Пoкa другиe мaльчишки лaзaли пo дeрeвьям и гoняли мяч, oн сидeл нa лaвoчкe, у пoдъeздa, с бaбушкoй. Рeбёнoк, кoтoрoму никoгдa нe мaзaли зeлёнкoй рaзбитыe коленки!
Пока другие парни бренчали на гитарах и обнимали своих девушек, он с тоскою смотрел на это с балкона…
- Нечего тебе делать на улице в такое время! — говорила мама — Если они бездомные при живых родителях, пусть хоть ночуют на улице… тюрьма по ним плачет! Вот увидишь.
Так и жил этот самый «Моня»… Не пряча дневник от родителей, не нося девочкам портфелей, не разу не подравшись и не попробовав покурить в подворотне с друзьями.
Вся биография из нескольких слов, в одну строчку: родился, учился, женился… пока не помер.

Единственной отдушиной в его жизни, как не странно, стал немецкий язык! Когда в школе шло разделение по языкам он, самостоятельно, выбрал немецкий! Мама была в шоке!
- Что это такое, я тебя спрашиваю? Будешь учить английский, я сказала! Это язык международного общения! А немецкий, это вообще не язык, а лай тупых солдафонов!
Она ходила в школу, беседовала с классной руководительницей, с завучем… А Моня с феноменальным упорством на уроке иностранного продолжал ходить в «немецкую группу»!
Его уговаривали по-хорошему и по-плохому… Стращали разными глупыми угрозами. Но ребёнок как решил быть «немцем» всем на зло, так им и остался! В конце концов дома смерились с этим… Моня очень гордился своей маленькой победой!
Поначалу язык давался ему нелегко. Молоденькая учительница немецкого, видя как старается школьник, помогала по мере сил. Она же посоветовала ему больше читать на немецком, пусть даже и не понимая, пока, о чём идет речь!

Шел он как-то домой, держа в руке газету «Neues Deutschland» («Новая Германия», была такая газета ГДР, продававшаяся в Союзе), а у подъезда, на лавочке, вместо обычных старух-сплетниц, сидел сосед с третьего этажа. Благообразный дедок с длинными, седыми волосами и окладистой бородой. Многие жильцы дома считали его бывшим священником, этаким попом — расстригой! Звали его Иван Иванович. Был он нелюдим и дружбы не с кем в доме не водил…
- Эй, парень, зачем тебе эта газета? Мамке селёдку завернуть больше не во что?
- Это не маме, это мне! Я читать буду.
- Не врёшь? Ну-ка, прочти что-нибудь…
Моня начал читать. Почти все слова были длинные и не знакомые, но он старался…
- Не плохо… Вот что, если хочешь, приходи ко мне завтра, в 15:00, я тебе помогу с немецким…
Так и начались их занятия. Сначала два раза в неделю, потом три, а затем уже каждый день! Вскоре мама поинтересовалась, куда это ребёнок ходит, с такой пунктуальностью, каждый день, взяв учебник. Узнав правду она раскричалась:
- Вот ещё новости! Скажи этому старикашке, что за его «занятия» он от меня и рубля не получит! Тоже мне, нашёлся репетитор!
Моня в слезах выбежал из квартиры…
А через три года он победил на районной Олимпиаде по немецкому языку! Буквально с боем вырвав победу у заносчивой девицы из спецшколы с углублённым изучением иностранных языков! Он поразил жюри Олимпиады чистотой своего «берлинского» произношения, а затем сразил их наповал рассказом о берлинско-бранденбургских диалектах! Председатель жюри пригласил Моню поступать в иняз.

Со временем, Моня всей душой привязался к Ивану Ивановичу. Он тоже к нему хорошо относился. Знаком того послужил один случай…
Однажды ученик пришёл на пятнадцать минут раньше времени. Он не стал стоять в подъезде и выжидать время, а позвонил в дверь. Учитель открыл и демонстративно посмотрел на часы:
- Рановато! Я ещё не закончил одну работу… Ну, ладно… проходи!
В комнате, на столе, были разложены какие-то газеты, тряпки, а поверх всего лежал разобранный пистолет…
- Наградной? — догадался восьмиклассник Моня.
- Нет, скорее подарочный… — почему-то с ухмылкой ответил Иван Иванович.
- Можно посмотреть? — осторожно попросил школьник.
- Можно, если будешь держать язык за зубами! — сурово ответил наставник.
Моня никогда в жизни не держал в руках оружия. Даже не стрелял из рогатки, а тут такое! Как гром его поразила дарственная надпись на пластине, прикреплённой к рукоятке пистолета: «Оберштурмфюреру СД… от товарищей по борьбе. 1944 год».
- В 1944 году, по специальному заказу Главного имперского управления безопасности, для сотрудников гестапо и СД было выпущен Walther P38K с длиной ствола 85 мм. и 68 мм… Это делало пистолет удобным для ношения в наплечной кобуре — стволом назад и рукоятью вперед. — спокойно пояснил Иван Иванович, как будто бы речь шла о звонке для велосипеда «Орлёнок»!
Он забрал у очумевшего Мони оружие, сел за стол, собрал пистолет, вставил магазин с патронами и убрал всё это в стол. Затем, помыв руки, открыл шкаф и вытащил оттуда китель… Моня, плохо разбиравшийся в этом деле, понял только одно: это китель советского офицера, полковника, с целым «иконостасом» наград.
- Мы будем сегодня работать? — опять с ухмылкой спросил наставник, убирая форму.
- Да… конечно… — пробормотал толком не очухавшийся школьник.
- Тогда начнём… Ты на Восточном вокзале Мюнхена, зашёл в кафе выпить кофе и расспрашиваешь кельнера, где найти не дорогой, но приличный отель! Давай, слушаю…

Иногда из шкафа доставался старинный, кожаный чемодан, до верху набитый книгами на немецком. Это были трофейные книги, таких в библиотеке не найти, их удел — спецхран!
Однажды Моня, по распоряжению Ивана Ивановича, искал там один довоенный справочник и наткнулся на алюминиевый туб кубинской сигары.
- Иван Иванович, я у Вас тут сигару кубинскую нашёл!
- О, это не сигара, мальчик! Это целая история! Там внутри старинный пергамент, на котором якобы человеческой кровью записано страшное заклинание! Так получилось, что в 1942 году я спас от верной смерти единственного сына одной женщины, из маленького городка Берг, что распложен на озере Штарнбергер, недалеко от Мюнхена… Парень, по глупости, попал в «жернова» гестапо, его обвинили в шпионаже в пользу англичан. Мне удалось его выручить, буквально чудом. До сих пор не пойму, зачем я так рисковал? Бедная женщина не знала как меня благодарить! Предлагала мне деньги, ювелирные украшения… и много чего ещё, но я отказался! Тогда она созналась, что является ведьмой и в награду дарит мне это заклинание! Оно страшной силы! Благодаря ему исполнится любое желание, но как плату за это нечистая сила заберёт дорогого для тебя человека. Он умрёт! Она и говорит, я-де не решилась на это, боясь за сына, дороже, которого нет для меня! Вот так эта чертовщина ко мне и попала! Можешь посмотреть, если интересно… А я пойду, чайник поставлю.
С величайшем трепетом Моня открыл туб и ему на ладонь выпал пергамент. Он действительно производил впечатление древней и магической вещи. Развернув его, он принялся читать… Заклинание было не очень большим и рифмованным. Прочитав его раза три, Моня пожал плечами и подумал: «Вот чушь собачья! А ведь за это жгли на кострах инквизиции!».
Уже к вечеру Моня забыл историю с дурацким заклинанием, так она и стёрлась из его памяти…

Время шло, день походил на день, как спички из одного коробка. Так же быстро и безжалостно сгорая, не оставляя, ровным счётом, никакого следа… И вот однажды, когда ему уже перевалило за тридцать, он, вдруг подумал: «Надо хоть раз в жизни что-нибудь этакое «откаблучить», а то и вспомнить ничего будет! В армии не служил, в тюрьме не сидел, за бабами не бегаю, водку не пью… ну, что я за мужик?».
Тогда-то и пришло, само собой, решение! Позвонить самому «буйному» из сокурсников, которого так и звали все — «Юрка-псих»!
Услышав голос по телефону, Юрий не узнал сокурсника, пришлось представиться…
- Ё-моё, Моня, ты ли это? Как же тебе мамка разрешила по телефону говорить, а вдруг током ударит? Или ты из автомата звонишь… — ёрничал Юра — Тебя стали выпускать из дома одного?
- Хорош изгаляться, Юрик, я тебе по делу звоню. По важному делу!
- Валяй, излагай! Только быстренько, а то на «Спокойной ночи, малыши» не успеешь!
- Юра, мои на море уехали, с маленьким, а я один дома торчу. Впереди «длинные» выходные, от тоски дома помру! Может у тебя какие планы есть? Меня прихватил бы за компанию.
- Моня, ты ли это? Слушай-ка, а ты не заболел ли часом? Твои слова меня пугают!
- Хватит смеяться, я на полном серьёзе спрашиваю, Юрик!
Телефон замолчал. Было слышно, как на том конце бормочет сокурсник: «Во, блин, дела какие!».
- Моня, в знак нашей институтской дружбы, я приглашаю тебя на рыбалку! Устроит?
- Конечно! Спасибо Юра, век не забуду! Что мне делать?
- Одеться соответствующим образом и завтра в пять утра у моего подъезда, как говорится, «с вещами»!
- А дальше что?
- Дальше дальняя дорога! Мы снимаем дачку у одной занятной дамы, компания чисто мужская. Рыбалка, шашлык, уха… отдых на природе!
- Отлично! До завтра, Юра!
Окрылённый ожиданием новых эмоций, Моня побежал в магазин, в винный отдел. Продавец привычно поставила на прилавок три бутылки «Ессентуков». Ухмыльнувшись при виде «минералки», он гусарским жестом швырнул деньги и изрёк:
- Бутылку водки мне, ноль семь, пожалуйста!
Тётка, которая знала Моню ещё со школы, была так удивлена, что давая сдачу обсчиталась не в свою пользу! Это после стольких-то лет работы в торговле! Позорище…

Дача удивила Моню. Это был большой участок, больше пресловутых шести соток, с двумя домами, баней, сараем и гаражом. Но ещё больше его удивила хозяйка участка. Не молодая женщина, с лицом, носившим остатки было красоты, стройная и ухоженная. Звали её Янина Станиславовна. Была она потомком какого-то старинного шляхетского рода! Хозяйка сама вышла к калитке встретить гостей.
- Как ты думаешь, сколько ей лет? — спросил Юрик у Мони, подмаргивая остальным — Не подсказывать!
- Ну… лет сорок пять, может пятьдесят… — раздумывал вслух Моня.
- Не трудись, не угадаешь! Ей за шестьдесят, Монька! Она каждое утро делает зарядку, купается в водохранилище, даже зимой! Летом проезжает ежедневно десять километров на велосипеде, а зимой на лыжах три километра! Вот какая женщина! Нашим бы бабам так выглядеть в её возрасте!
- Здравствуйте, мальчики! — приятным голосом приветствовала гостей хозяйка — Всё готово, как договаривались!
- Здравствуйте, Янина Станиславовна! — зазвучала басовитая разноголосица.
- О, у вас новый мальчик в компании, познакомьте нас! — кокетливо продолжала хозяйка.
- Это мой сокурсник Моня! Прошу любить и жаловать! — представил друга Юрик.
- Вообще-то я не Моня… — стал оправдываться Моня.
- Какая разница, Моня, Миша, Мойша, Майкл, Матеуш… лишь бы человек был хороший! Вот моя позиция по данному вопросу! — с этими словами хозяйка протянула Моне руку.
Моня картинно поцеловал хозяйку ручку, под общий смех приехавших. Она взяла его под руку и повела к дому.
- Вы пока разгружайтесь мальчики, а юноша поможет мне по дому…
При входе в дом Моню заставили разуться и предложили широкий выбор тапочек. Затем прошли в большую светлую комнату, обставленную старой мебелью.
- Это гостиная! — объяснила хозяйка снимая скатерть с большого, круглого стола — Вы пока раздвиньте стол, а потом можете осмотреть семейные портреты… А я на кухню.
Стол был большой, старинный и очень тяжёлый! «Да, это не наша фанера…», — думал Моня.
В гостиной было много портретов. Были портреты написанные маслом и просто фотографии в застеклённых рамах. Больше всего его внимание привлекли три портрета и акварельный пейзаж.
Появилась хозяйка, она накрыла стол другой скатертью и поставила на середину вазу с цветами. Но какие цветы! Они не торчали во все стороны, как дома, у мамы… Это были розы, стебли цветов отрезаны под самую головку бутона! Они лежали в широкой вазе как фрукты! «Вот, что значит аристократия! Это не мы — потомки извозчиков с Крестовской заставы». — подумал Моня и вдруг заговорил на немецком:
- Великолепные розы, сударыня! Я восхищён!
Хозяйка на секунду замерла, заем удивлённо подняв бровь ответила, по-немецки:
- Знание иностранных языков, это признак хорошего воспитания и образования! Вас что-то заинтересовало из моих портретов?
- Да, вот этот, например… — продолжая говорить по-немецки, Моня указал на портрет холёного белогвардейца в лихо заломленной фуражке.
- Это мой дедушка, он участник Брусиловского прорыва! — с гордостью сказала хозяйка.
- А эта чудесная акварель? — он кивнул головой в сторону картинки изображавшей аллею, ведущую к особняку окруженному лесом.
- Имение наших предков под Гродно, в Белоруссии…
В этот момент вошли ребята, с которыми приехал Моня.
Они стояли опешив, слушая немецкую речь. Первым, конечно же, нашёлся Юрик:
- Куда влезли, мужичьё сиволапое! А ну, бегом в «людскую» и носа оттуда не высовывать!
Со смехом обернулась Янина Станиславовна:
- Что за гадости Вы говорите, Юрий! Я, как член партии, сейчас организую восстание против Ваших эксплуататорских замашек!

Застолье продолжалось до вечера. Рассказывали всякие истории, пели песни, одним словом — душевно посидели!
- Какие у вас планы на вечер? — поинтересовалась хозяйка.
- В клуб, на танцы пойдем! — смеясь ответил Юрик — Может там будет драка с поножовщиной! Зарежем пару-тройку деревенских! Вы же дадите нам ножи, Янина Станиславовна?
- Я, как врач, категорически против! И ножей я вам не дам, а то потом конфискуют мой мельхиор как вещественное доказательство. А уж серебро и не просите, я скряга!
- Придётся на рыбалку пойти! Помните, — Юрик посмотрел на ребят — Каких мы судаков, на закате, тогда поймали…
Народ одобрительно закивал головами… Видать, судаки и впрямь хороши были.
- Куда пойдёте? — уточняла хозяйка — Где утром искать ваши пьяные тушки?
- К «Русалкиному омуту» пойдём, там ямищи глубокие, коряжник, самое оно для судака!
- А русалок не боитесь?
- Мы водку возьмём, напоим русалок и начнём к ним приставать!
- Хулиганы! — со смехом констатировала хозяйка.

Пришли на место. Стали ставить палатку, разводить костёр… Поскольку Моня ни черта не умел это делать, его отправили собирать дрова. Место было глухое, заросшее кустарником, только у самой воды была маленькая полянка. Ещё были небольшие протоки заросшие камышом. Притащив охапку веток, Моня подошёл к берегу. Это была бухточка, со всех сторон, которой лес подходил вплотную к воде. Он вглядывался в темные воды, как внезапно ему на плечо легла чья-то рука! Он вздрогнул и обернулся… Это был Юрик!
- Что, Моня, обгадился со страху? Так это не проблема, вон воды сколько — застираем!
- Дурак ты… Слушай, а почему это место называют «Русалкин омут»?
- По разному называют, Мотя! Я сюда уже не первый год езжу, так столько наслушался… Кто «Русалкин омут», кто «Русалья яма», одна бабка мне вообще божилась, что будучи ребёнком, сама видала здесь русалок! А Райка, из пивной палатки, что на станции, рассказывала про девку одну, что недавно тут утопилась, от несчастной любви! Даже говорила мне, как ту девку звали… вот чёрт, забыл! Бабы есть бабы, им бы только слезливые истории про любовь слушать! И нет разницы, что восемь классов она кончила, с грехом пополам, что МГУ с красным дипломом… всё едино! Пойдём лучше к костру…
Палатка стояла, костёр горел вовсю. Ребятки расселись вокруг, выпили, закусили и стали расходиться по берегу. Один из ребят, Генка, решил «взять шефство» над Моней.
- Пойдем, будем учиться рыбу ловить. Заодно и посмотрим, как везёт новичкам…
Они отошли от палатки метров на десять-двенадцать, там на берегу была весьма удобная коряга, часть, которой уходила в воду.
- Слушай внимательно… — начал свою «лекцию» Геннадий.
Через полчаса Моня уже знал, что коряга это хорошо, песчаный берег тоже и даже поднявшийся ветерок к делу, волна подгоняет всякую мелочь к берегу, а судак — хищник!
Потом занятия пришлось прервать, последовал вызов к костру! Моня тоже приложился к стакану, однако, ссылаясь на отсутствие опыта от дальнейших вызовов отказался. Моня встал и позвал своего инструктора, но тот ответил:
- Ты иди, я скоро подойду!
Моня пришёл на место, сел и задумался: «Как хорошо… сидишь, не думаешь о разных проблемах, тишина, воздух спокойствие! Правильно я сделал, что поехал с ребятами!».
Еле слышно плещется волна, на воде появилась лунная дорожка! Куинджи да и только!
Плеск усиливается, и вот уже мимо Мони проплывает девушка! Голая! С длинными волосами!
- Зря я выпил! — вздохнул вслух Моня — Вот уже мерещится… Наслушался!
Нет, не мерещится! Опять тихий плеск нарастает и вот она… Обнажённая девушка с длинными волосами! Моня чувствует как холодеет спина, волосы встали дыбом! Она медленно встаёт из воды… вот уже видна её пышная грудь! Она показывает руками: Иди ко мне! Моня раскрывает рот, но крика не получается! Девушка прикладывает палец к губам и ныряет в воду… Моня сидит на коряге не в силах двинуться с места! Проходит несколько минут… Внезапно вода пришла в движение! «Она возвращается!» — с ужасом понимает малый. Но, он не может и двинуться с места, его как будто бы прибили к этой коряге гвоздями! В трёх метрах от берега из воды появляется голова… затем всё остальное. Девушка улыбается. Плотно прижав к своей груди она держит рыбину… Взмах рук и рыба летит под ноги к Моне. Рыба ещё живая, она трепыхается! Моня чувствует как намокли его брюки…
Русалка беззвучно смеётся, грудь её ходит ходуном, она разводит и сводит руки, как бы обнимая кого-то! «Я сойду с ума или нет?» — медленно думает Моня… Девушка обнимает себя за плечи, смотрит на него и вытягивает губы вперед — поцелуй меня… Какая-то пружина лопается внутри него! Он вскакивает и делает несколько прыжков в глубину берега… Натыкается на Гену и они падают…
- Ты что, Моня? Охренел что ли? — потирая лоб интересуется Геннадий.
- Там… там… там… — сипит Моня, тыкая пальцем в сторону воды.
Гена встаёт, помогает встать Моне и оттряхивая штаны спрашивает:
- Что там… поймал, что ли?
Он подходит к коряге, в лунном свете блестит чешуёй судак! Геннадий орёт на весь берег:
- Мужики! Все сюда, быстрее!
Народ побегает с вопросом:
- Что случилось?
Юрий, прибежавший первым, нагибается и поднимает рыбину:
- Ай, да Моня! Ребята, в этом судаке никак не меньше пяти килограмм, чтобы я прокис!
Он, отбросив рыбину дальше от воды, подходит и обнимает Моню, хлопает по спине:
- Молодчина, Моня! Я не ожидал, что ты хоть что-то поймаешь, честно говоря…
- Мужики, выслушайте… — стуча зубами начинает Моня — я эту рыбу не ловил! Здесь была русалка, я её видел, она мне эту рыбу из воды кинула… не вру ребята!
Ответом ему был дружный хохот всей компании. Юрик поднял руку, призывая к тишине!
- Моня, дрогой ты мой, прости меня! Я тебя всегда считал несуразным малым… Каюсь, грешен! А сейчас я вижу, что ты и водочки можешь дерябнуть и рыбу поймать и разыграть друзей можешь! Пойдём к костру, выпьем за твоё удачное начало! Ребята, рыбу не забудьте!
Внезапно Моня понял, что ему надо оглянуться… туда, на воду! Неимоверная сила тянула его сделать это.
- Вы идите, я сейчас…
Как только компания сделала несколько шагов в сторону палатки, Моня оглянулся. Из-за куста, нависшего над самой водой, ему махнула рукой девушка…

Утром, при ярком Солнце, в дачном посёлке, где полно людей, все воспринимается иначе.
Проснулся Моня от разговоров на улице. Янина Станиславовна принесла безмен и было устроено торжественное взвешивание ночного улова. Надо ли говорить, что судак Мони оказался самым большим из всех пойманных рыб! Он потянул, без малого, на шесть кг.!
У Мони болела голова, несколько рюмок водки сделали своё чёрное дело. Он заставил себя встать только после настоятельной просьбы хозяйки выйти к завтраку! За столом царило оживление, все, наперебой, рассказывали Янине Станиславовне о вчерашней рыбалке.
- А что же это «герой дня» молчит у нас? — обратилась к нему хозяйка.
- Скажите, пожалуйста, Янина Станиславовна… — внезапно для самого себя он вновь перешёл на немецкий — Вы вчера говорили, что Вы врач, позвольте узнать Вашу специализацию?
- Я военный врач, майор, военно-полевая хирургия. — на немецком это звучало как выстрел.
Сидящие за столом переглядывались и продолжали завтракать.
- Скажите, вот у меня, как не пьющего человека, могут быть галлюцинации после некоторого количества водки?
- Вполне, а что конкретно случилось, Вы можете рассказать?
- Да так… померещилось вчера малость… — он встал, поблагодарил за завтрак и вышел на улицу.
Ребята решили поспать до обеда, а после заняться шашлыками. Он отказался, решив погулять по посёлку. Но, ноги почему-то не шли и он сел на лавочку у калитки. Мимо разъезжали дети на велосипедах, ходили старушки с сумками и даже проехал милицейский УАЗик.

Провожая его глазами, он наткнулся на бредущую по дороге фигуру девушки. Он была босиком, шла медленно, смотря себе под ноги, в руке у неё была белая кувшинка…
Большая грудь, распущенные, длинные волосы и какое-то странное платье… это была она!
«Вот тебе и разгадка, — думал он — местная, бесстыжая девка решила подшутить на городскими олухами! Подожди-ка, дружок, перебил он сам себя, водичка то сейчас ледяная, майские праздники это ещё не лето… да и как она поймала руками судака, да ещё ночью?».
Девушка подошла и остановилась напротив лавочки. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза! Он чувствовал как цепенеет под взором её зелёных глаз… Она улыбалась. Снова, как ночью, поманила его рукой: пошли…
«Что я трясусь как заяц! — вдруг подумал он — Что она мне сделает белым днём, в дачном посёлке? Глотку перегрызёт… Ну уж нет… Шалишь, подруга! Надо идти в атаку!»
- Тебя как зовут, красавица? — неожиданно для самого себя выпалил он.
Девушка продолжала молча улыбаться…
«Странно, почему она так улыбается, не разжимая губ?» — думал Моня.
- Имя у тебя есть? Или ты немая?
Неожиданно девушка шагнула назад, и ногой написала на дороге: «Тоня»…
- Вот и познакомились! Ты Тоня, а я Моня! — он почти уже перестал бояться и спросил:
- Тебе уже пора уходить?
В ответ Тоня кивнула головой, и опять этот зовущий жест рукой: Пойдём, мол, вместе…
- Я сейчас не могу! Дела… Я вечером приду, на то место, у воды… ты меня жди, Тоня!
Девушка кивнула, и неожиданно резко кинула ему белую кувшинку… Он поймал.
Тоня махнула рукой и пошла по дороге в сторону водохранилища.
- Странная какая девушка! — раздалось у него над ухом так неожиданно, что Моня вздрогнул. Он не заметил, как к калитке подошла Янина Станиславовна.
- Я её раньше в посёлке не видела… странно.
- Почему странно? Может это новая дачница… — предложил, как вариант, Моня.
- Хм… дачница… почему она босиком, в каком-то платье ветхозаветного фасона, да ещё и на голое тело? — рассуждала Янина Станиславовна.
- Как на голое тело? А я и не заметил… — удивился Моня.
- Тоже странно… обычно, такие вещи мужчины замечают сразу!
- Скажите, пожалуйста, Янина Станиславовна, Вы сегодня купаться ходили?
- Естественно, а в чём дело?
- Хотел узнать, как водичка… В смысле температуры…
- Градусов десять, двенадцать… не больше! Так что, если собрались купаться — не советую!
- Есть одна просьба, Янина Станиславовна… Можно воспользоваться Вашим велосипедом?
- Ради Бога! Если Вас не смущает, что он дамский!

Через десять минут Моня подъехал к железнодорожной станции. Около платформы было три строения. У самой лестницы стояла капитальная избушка с трубой — железнодорожная касса. Чуть поодаль, закрытая ставнями, палатка Союзпечати, а за кустами сирени скромно приютился пивной ларёк. Возле него, на травке, в вольготных позах, возлежали несколько местных поклонников римского бога Бахуса. Сквозь узкую «амбразуру» являла миру свой луноликий образ продавец Рая.
- Здравствуйте, Вы Раиса?
- Ну, допустим… тебе-то что с того?
- У меня к Вам дело!
- Знаю я ваши «дела»! Пиво в долг не отпускаю! Вали отсюда, алкаш!
- Вы меня не так поняли! Я друг Юрика из Москвы… он спрашивал, как зовут ту девушку… утопленницу, про которую Вы ему рассказывали!
- А… эту дуру-то. Кажись Тонька… нет, точно Тонька!
- Спасибо Вам, Вы очень помогли! До свидания!
- Эй, а пивка хлебнуть не желаешь?
- Нет, спасибо, в другой раз!

Странная «мозаика» в голове Мони начала складываться в единую картину. На днях утопилась некая Тоня, из местных, по причине великой любви. Эта утопленница теперь заманивает его к себе, в омут… Да ну на фиг! Кому рассказать, так точно в «психушку» отправят, подлечиться… Вдруг его осенило — надо спросить совета у умного человека!
Он вернулся к пивной палатке.
- Раиса, скажите, пожалуйста, где у вас тут почта?
- Да прямо вот по улице, там дом с флагом будет, это поселковый совет, а рядом почта и сберкасса…
- Спасибо!
Но, на почте его ждало горькое разочарование…
- Прямой связи с Москвой нет, надо звонить через райцентр, а у них, с утра, повреждение на линии! — ответила молоденькая девушка, усыпанная веснушками — Вы подойдите вечерком, может быть наладят…
«Вот так всегда…» — подумал Моня с тоской — «Что такое не везёт и как с этим бороться?».
Оседлав велосипед он поехал к дому Янины Станиславовны. По дороге в его голове созрел «гениальный» план действий. Пойти на прежнее место рыбалки. Попытаться схватить русалку и вытянуть её на берег. Позвать мужиков… а там, будь что будет! Вот как-то так!

С трудом дождавшись сумерек, Моня торопил друзей идти на рыбалку! Юрик шутил:
- Смотри, как ему хочется нас всех опять уткнуть носом в грязь своим уловом!
Так, с шутками, они и отправились на берег… Ребята вновь принялись обустраивать «базу», а Моня торопился занять своё место у воды…
Сегодня было заметно теплее, чем вчера. Рыба упорно не клевала, зато Моня начал «клевать» носом… Несколько раз его звали к костру, выпить за удачную рыбалку, но он категорически отказывался… Если бы в этот момент его спросили, что он собирается делать с пойманной русалкой, Моня вряд ли ответил бы что-то вразумительное.

Внезапно послышался плеск воды. Всю дремоту Мони как рукой сняло! Из воды выходила утопленница Тоня! На голове её был свежий венок из лилий, такой же венок был на груди, ещё один опоясывал девушку по талии… в правой руке русалки была большая корзина с трепыхающейся рыбой! Моня инстинктивно вскочил, и стоял прижавшись спиной к дереву.
Она не манила его в воду, она сама выходила на берег! Выйдя на берег, она поставила корзину на песок и пошла к нему… Он чувствовал как встают дыбом волосы и деревенеют руки и ноги. Она подошла совсем близко… от неё пахло то ли тиной, то ли болотом!
Молча, всё так же улыбаясь, не разжимая губ, она взяла его под руку! Руки её были ледяные…
Утопленница легонько подтолкнула его локтём в спину, как бы говоря «Пойдём!». Он пытался схватиться за дерево, но руки не слушались его. С трудом передвигая ноги он шёл рядом с ней! Шли они не к воде, а наоборот, по тропинке, которая вела, вроде бы, в сторону леса…
Тропинка петляла, слева слышался плеск воды, и сплошной стеной вставали камыши. Куда они шли, зачем? Удивительно, но в этот момент в голове Мони не было не одной мысли! Его обволакивало какое-то сонное состояние, он даже, вдруг, подумал: «Нет никакой русалки, я задремал на берегу… мне сниться сон!». Глаза его начали слипаться…
В этот момент они провалились в заводь! Тропинка резко свернула и на пути оказалась заводь заросшая камышами, а берега её закрывали кусты ивняка… воды было по пояс!
Очнувшись от своего полуобморочного состояния Моня увидел, как из камышей появились две безобразные, нагие старухи со страшными рожами! Внезапно у него над ухом раздался противный, сиплый голос:
- Он ваш! Забирайте его!
Это был голос утопленницы! Она стояла широко раскрыв рот, который был полон почерневших зубов и, из которого исходил мерзостный запах гнилья!
«Так вот почему она улыбалась не разжимая губы!» — успел подумать Моня. Старухи набросились на него и стали топить! Он пытался вырваться, но ведьмы висели мешками у него на руках! Раз или два ему удалось глотнуть воздуха… И тут, огромной, тяжёлой ношей, на его спину вскочила утопленница…
Воздух кончался, лёгкие горели огнём, сознание уходило… Всё… Прощайте… И в этот, возможно, последний миг сознания перед его мысленным взором предстал пергамент с кровавым заклинанием баварской ведьмы! Он открыл рот и выкрикнул первое слово заклинания! Вода хлынула ему в горло… но, тут же откатилась обратно! Он читал заклинание, голова его была уже над водой! Он орал заклинание что было сил! На всю округу! Мерзкие старухи бились в конвульсиях! Утопленница Тоня, разбухая на глазах и покрываясь трупными пятнами, кричала что-то сиплым голосом, вокруг отверстия рта и носа у неё появлялась жуткая пена! Неведомая сила буквально рвала старух в клочья!
Короткое заклинание кончилось! Налетел шквал ветра и ударила молния…

Очнулся Моня в кровати. Над ним склонилась Янина Станиславовна и ещё кто-то в белом халате:
- Как думаете, профессор, он очнулся? — спросил человек в белом.
- Да, несомненно! Вон как глазки забегали!
- Где я?
- У меня на даче, молодой человек! — улыбнулась Янина Станиславовна — Как Вы себя чувствуете?
- Не очень как-то…
- Вы помните, что было с Вами ночью? — спросил «белый халат».
- Ну, так… смутно…
- Расскажите, пожалуйста.
- Ловил рыбу… ребята тоже, потом собрались у костра… а я не пьющий, продолжал ловить… потом отошёл… ну, по нужде… а тут как молния шарахнет! И всё…
- А откуда у Вас корзинка взялась?
- Течением прибило…
- Труп тоже течением прибило?
- Вы что, какой ещё труп?
- Всё, хватит заниматься ерундой! Надо оставить парня в покое, это я Вам как врач говорю, товарищ оперуполномоченный!
С этими словами Янина Станиславовна буквально вытащила за шиворот типа в белом халате. Разговор продолжился за дверью.
- Да поймите же Вы, наконец, лейтенант, эти ребята здесь ни при чём! Я их знаю много лет! То, что так получилось, это чистой воды совпадение!
- Странное совпадение! И утопленница к нему приплыла и корзинка старухи из Каменки, которая пропала на болоте осенью прошлого года, тоже у него оказалась… Странно!
- А какую статью Вы ему «пришьёте» за-то, что в него молния ударила, лейтенант?
- Не в него, а рядом…
- Так… явно прослеживается преступный умысел!
- Не понимаю Вас…
- Конечно! Это так трудно понять! Приехали молодые ребята из Москвы, кстати, дети моих хороших друзей, почему я их и пускаю квартировать! А Вы думаете, что мне пенсии не хватает? Так вот… Ведут они себя тихо, спокойно, на танцульки не ходят, местных не задирают, на девок внимания не обращают… Летом рыбалка, осенью грибы… А-то, что выпивают понемногу, так в этом ничего страшного нет… Собрались у костра, выпили, разговоры всякие…
- А этот?
- А он, кстати, первый раз в жизни на рыбалку приехал. Азартным оказался! Во вкус вошёл, да ещё и не пьющий, вообще! Вот и сидел себе в сторонке, рыбку ловил, да ещё как удачно!
Внезапно, прямо по Тютчеву: «Люблю грозу в начале мая»… Слава Богу, что жив остался.
Так что, оставьте ребят в покое… Утопленницу нашли. Теперь ищите мопед, который третьего дня у соседки прямо от дома увели… займитесь делом! Хватит парня мучить, он и так натерпелся! Это я говорю Вам как врач и как старший по званию! Всё, я Вас более не задерживаю…
«Вот тебе и Майские праздники!» — думал Моня, лёжа в постели — «Откаблучил! На всю жизнь запомню»…

Довезли Моню прямо до подъезда. Всучили часть улова, который он вообще брать не хотел. И клятвенно заверили, что следующая рыбалка обязательно с его участием, иначе, он обидит всю честную компанию…
Он поднялся на третий этаж, решив угостить Ивана Ивановича свежайшей рыбкой и поведать Учителю о своих приключениях.
Дверь открыла молодая женщина, на голове её был чёрный платок! У Мони кольнуло сердце… Зеркало в прихожей было завешано… «Его больше нет…» — грустно подумал Моня…
- Я к Ивану Ивановичу…
- Проходите, Александр Михайлович! Прошу Вас в комнату…
Моня даже не сразу сообразил, что его величают по имени-отчеству…
В комнате всё было знакомо, кроме человека сидящего за столом.
- Здравствуйте, я…
- Я знаю, кто Вы, Александр Михайлович! Меня зовут Георгий Иванович, я — сын…
Они сидели молча за столом какое-то время, потом Георгий Иванович начал говорить…
- Отец мне много рассказывал о Вас… он был Вам очень благодарен за то, что Вы скрашивали годы его одинокой старости, чего я, увы, сделать не мог…
Они сидели ещё очень долго, говорили о нем, об Отце и Учителе… Вера Николаевна, так звали молодую женщину, открывшую дверь, племянницу Ивана Ивановича, пожарила рыбу, на столе появился коньяк…
- Вы помните почерк отца? — спросил Георгий Иванович.
- Да, конечно…
- Вот письмо для Вас.
Дрожащей рукой Моня взял конверт из обёрточной бумаги:
«Дорогой мой человечек! Дорогой мой Моня-Александр! Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет… Ты не грусти пожалуйста! Я прожил долгую и прекрасную жизнь. Ухожу без страха. Многие, тысячи людей, не видели в своей жизни и десятой доли того, что видел я. А сделали ещё меньше. Одно лишь беспокоит меня. Я не смогу уже сделать этого, а по сему прошу тебя завершить это дело! Это будет не бесполезно и для тебя. Возможно, тебе откроются новые горизонты жизни. Всю информацию ты узнаешь от моего сына. Верь ему как мне. Руки слабнут, пишу уже с трудом… Спасибо тебе за-то, что ты для меня сделал. Прости, если я был в чём-то не прав. Прощай. Твой друг Иван Иванович».

Слёзы хлынули потоком… Моня вышел из-за стола и отошел в сторону, к окну…
- Александр Михайлович, куда же Вы?
- Простите… тяжело мне… домой я пойду, пожалуй.
- Не надо домой, садитесь, надо помянуть отца! Он Вас так любил…
- Да, Вы правы, Георгий Иванович…
Они выпили по рюмочке, не чокаясь. Григорий Иванович закурил, а потом, внезапно, сказал:
- Вам надлежит съездить в Германию…
- Кто же меня выпустит?
- Все вопросы потом! В городишке Берг, вернёте хозяйке или её наследникам, одну старинную вещь…
- Я понял, какую…
- Отец очень этого хотел, На всё про всё у Вас неделя. На работе оформите отпуск «по семейным», все документы подготовлю я. Деньги Вы получите на месте. Поедете поездом, так спокойнее и интереснее. Вопросы есть?
- Знаете, это так неожиданно… я всего лишь младший научный сотрудник в маленьком НИИ справлюсь ли я с этим?
- А Вы сами хотите поехать?
- Конечно!
- Тогда в чём вопрос?
- Ну… не знаю! Прямо как в кино про шпионов!
- Жизнь интереснее любого кино! Или Вам страшно?
- Чёрт его знает… А почему это не могут сделать сотрудники посольства?
- Это ведь частная просьба, и нельзя привлекать к её решению «государевых людей»!
- А что я скажу дома?
- Соврёте что-нибудь… Итак, Вы едите?
- Да!
- Хорошо! Кстати, отец завещал Вам свою квартиру, вот ключи и документы. Теперь это всё Ваше! Мы заберём только личные вещи и оружие! А теперь надо кушать рыбу, она уже остывает…

В день «икс» у Мони, с утра, тряслись все поджилки! Семья, ничего не замечая, завтракала. Моня набрал полную грудь воздуха и заявил:
- Забыл сказать, я сегодня уезжаю! На неделю…
- Позволь поинтересоваться куда? — спросила мама. Супруга лишь удивлённо подняла глаза от тарелки.
- С друзьями, на рыбалку! У нас встреча выпускников института! Сколько лет не виделись…
- Ай, да номер! — воскликнула мама и толкнув сноху под бок добавила — А ты что молчишь, это не твой муж уматывает неизвестно куда, и неизвестно с кем! Я поражаюсь…
- Мама, Вы знаете, я… — промямлила супруга.
- Всё понятно, кулёма! — уже шипела мама. — А ты забыл, что сегодня надо ехать на дачу к Аркадию Леонидовичу?
- Нет, помню… но, у меня другие планы, мама!
- Вы посмотрите на него! — голос мамы разрастался и принимал черты надвигающегося скандала. — У него другие планы, видите ли! А о своей карьере ты подумал? Или всё за тебя буду делать я? Знаешь, каких трудов мне стоило пробиться к Аркадию Леонидовичу? Или ты так и намерен просидеть «мэнээсом» в своей конторе? Демонстрируя всем знание своего дурацкого, немецкого языка? Всё! Никуда ты не поедешь! Жена твоя пусть сидит дома с ребёнком, а мы собираемся на дачу! И поживее…
- Я собираюсь на вокзал! Ты посидишь с внуком, а жена меня проводит! Вот теперь уже всё!
Что тут началось… хватание за сердце… пузырьки валерьянки… слёзы… И как последний аргумент, следующая фраза:
- Если ты сейчас уедешь, домой можешь не возвращаться!
- Я понял… — ответил Моня, подхватил в одну руку жену, в другую плотно набитый портфель и вышел из квартиры.

На Белорусском вокзале она пошла к пригородным поездам…
- Нам не туда!
Они вышли на платформу, где стоял поезд Москва — Берлин. Моня с интересом наблюдал за реакцией жены! Подошли к прицепному вагону Москва — Бонн. Сын Учителя был уже здесь. Моня познакомил его с супругой. Затем провожающий достал из портфеля изрядную стопку документов:
- Здесь всё: заганпаспорт, билеты, вся необходимая информация. До Бреста Вам ехать часов 12-14, так что время на изучение хватит… Это деньги, остальное получите на месте… вот чек. Вы всё взяли, ничего не забыли?
- Всё взял!
- Ну, тогда счастливого пути! Оставляю Вас с упругой вдвоём. До встречи дома!
- До встречи!
Жена смотрела на него так, как не смотрела даже в ЗАГСе!
- Моня, ты едешь за границу? Почему? Кто тебя послал?
- Помнишь Ивана Ивановича?
- А… этого дедушку, с которым ты много лет занимался языком, и, которого так ненавидит твоя мама?
- Да, вот он и послал… Я тебе потом всё объясню! А сейчас езжай домой и рот на замок, ясно?
- Что же я, такая дура, что бы не понимать, когда человек едет за границу, да ещё в капстрану и один…

Подъезжая к Бресту Моня опять занервничал… Граница, это вам не хухры-мухры! Офицер — пограничник оказался приятным молодым человеком, в безупречной форме, вежливый и обходительный. Таможенником оказалась милая брюнетка лет 35-ти, единственное, что привлекло её внимание, был проклятый пергамент с заклинанием. Но Моня быстро предъявил заключение экспертов Всесоюзной Государственной Библиотеки Иностранной Литературы, что данная вещь не представляет исторической или художественной ценности и может быть вывезена за пределы страны.
После наших, польские пограничники и таможенники уже не произвели на Моню должного впечатления.
Другое дело граница ГДР… Моня был поражён сходством формы немцев, которых он видел в кино о войне, и этих, современных! Традиции, оно конечно, но в первый момент у него мурашки пошли по коже.
На границе ГДР и ФРГ Моня просто кожей чувствовал наэлектризованность атмосферы. Достаточно одной искры и… Даже страшно подумать, что будет потом.

Вот, наконец-то, финишная прямая! Позади остался Главный вокзал Мюнхена. Пригородный поезд до Штарнберга. Городок встретил низкими, свинцовыми тучами и моросящим дождём. Поезд стоял здесь всего 2 минуты. Моня прошёл сквозь вокзал и вышел к стоянке такси. Машин было несколько, он сел к пожилому водителю:
- Добрый день. В Берг, городское управление.
Через десять минут он был на месте. Войдя в здание, Моня обратился к дежурному полицейскому:
- Добрый день. Мой старший товарищ бывал в этих местах, во время войны, и просил меня передать привет своим знакомым. Вот только я не знаю, живы они или нет, где я могу это узнать.
- Добрый день. Одну минутку…
Полицейский снял трубку и сказал кому-то:
- Герр Плитт, здесь приехал человек, которому нужна Ваша помощь.
Буквально через пару-тройку минут к Моне вышел мужчина лет сорока:
- Здравствуйте, моя фамилия Плитт, пройдёмте в мой кабинет, пожалуйста.
Моня представился как «герр Александер» и пожал протянутую руку. По дороге в кабинет Моня изложил свою просьбу.
- Как фамилия знакомых Вашего друга?
Моня назвал фамилию. Лицо чиновника заметно изменилось, оно приобрело какой-то напряжённый вид:
- О да, я знаю эту семью… Городок у нас маленький, все всех знают! — он попытался изобразить улыбку…
- Есть какие-то затруднения, герр Плитт?
- Как Вам сказать… Семья эта замкнутая, малообщительная…
- Понятно, дайте мне адрес, пожалуйста.
Чиновник посмотрел в окно:
- Вот и солнце! Герр Александер, Вы привезли нам хорошую погоду… Городок наш маленький, но приезжему легко заблудиться! Я дам Вам сопровождающего.
- Вы хотите отправить меня под охраной полиции?
- Нет, что Вы! Я пошлю с Вами нашу практикантку, Белинду.
Он вышел из кабинета. А Моня напряжённо думал: «Белинда, Белинда… Вот чёрт! Белинда… ну, вспоминай давай, что значит это имя!». Чиновник вернулся с девушкой. Это было милое создание, с соломенными волосами и зелёными глазами, снабжённое, к тому же ещё, и прекрасной фигуркой.
Они познакомились, Моня поблагодарил чиновника и вложил в лежащий на его столе блокнот купюру.
- Благодарю Вас, герр Александер, всегда к Вашим услугам.

Девушка оказалась не только красивой, но и весьма болтливой! Пока шли она рассказала Моне кучу последних новостей и сплетен своего городка! Городок кончился! Они вышли в поле!
- Мне кажется, милая фройляйн Белинда, что Ваш чудный городок уже кончился!
- Вы правы… Вон там, справа, у леса, видите дом, нам туда!
Действительно, в ту сторону указывала табличка с названием улицы. Моня перевёл её для себя как «улица Кубка тузов»! Офигеть названьице! Интересно, что за «тузы» тут пировали… И что они тут пили, из своих кубков, уж не человеческую ли кровушку?
Он почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке… Мило улыбаясь девушка держала его за руку.
- Извините, что отвлекла Вас от раздумий, но мы пришли. Вот этот дом… — нежным голоском сообщила фройляйн, глядя на него большими зелёными глазами. Тут Моню, как молнией, поразила мысль: «Ну, да… конечно… вспомнил! Белинда это ведь… красивая змея!». От этой мысли ему стало не по себе…
- Надо было предварительно позвонить… — как бы для самого себя пробурчал Моня.
- Ничего страшного — успокоила его девушка — Я думаю, герр Плитт сам позвонил.

Внезапно на Моню накатило что-то неведомое и страшное, и он вдруг увидел…
Ночь. Где-то над озером всполохи молний. К дому подъезжает чёрный «Опель Капитан». Человек в чёрной униформе выходит из машины, обходит её и вытаскивает с заднего сидения молодого парня, совсем мальчишку… Он берёт его на руки и несёт к дому. Мальчишка почти голый, в одних грязных кальсонах, лицо его разбито, на теле видны кровавые полосы от ударов плёткой. Голова безжизненно болтается из стороны в сторону…
Ведение исчезло так же внезапно, как и появилось. Только в груди стало жарко. Моня машинально сунул руку в внутренний карман пиджака и… выдернул обратно. Туба, в которой находился пергамент с заклинанием, была горячей…
Барышня с нескрываемым интересом наблюдала за ним:
- Вам плохо?
- Нет, всё отлично. Просто волнуюсь немного…
Калитка была закрыта и Моня нажал кнопку звонка. Реакции не последовало. Он нажал ещё раз. Дверь дома открылась. На пороге стоял худой мужчина:
- Что Вам угодно, мистер?
- Меня зовут герр Александер, могу я видеть фрау?
- Нет!
- А её сына?
- Что Вам от меня надо, мистер?
- У меня к Вам серьёзный разговор! Может быть Вы впустите меня во двор?
- Меня не интересуют Ваши разговоры, мистер!
- У меня есть кое-что для Вашей матушки! Послушайте, я приехал очень издалека…
- Охотно верю, мистер! Моя мать в больнице и ей ничего не нужно, кроме божьей помощи! Так что, мистер, убирайтесь откуда пришли! Пока я не взял ружьё… — с этими словами он повернул к дверям дома.
- Скотина неблагодарная! — внезапно для самого себя заорал Моня — Осенью 1942 года тебя спас от смерти человек! Он рисковал ради тебя своей жизнью! Это был мой друг! А ты… — Моня с превеликим трудом сдержался, что бы не добавить изрядный залп матерщины по-русски. «Один чёрт, не поймёт, тварь такая!». — злобно думал он.
Мужчина обмяк, сел на ступеньки и закрыл лицо руками… Так продолжалось минут десять.
- Она в больнице. Но я не хожу к ней…
- Почему?
- Мы живём в одном доме, но не разговариваем уже много лет… Простите, но я ничем не смогу Вам помочь.
Он встал со ступенек и пытался закурить, руки его тряслись.
- Вы можете просто взять у меня эту вещь и положить в комнату матери.
- Нет. Я не лезу в её дела. Ещё раз простите.
Он зашёл в дом, и Моня понял, что аудиенция закончена.

- Почему он называл Вас «мистер»? — тут же оживилась девица.
- Не знаю… По моему, так у него не всё в порядке с головой! — зло ответил Моня.
Девушка захихикала. Моня видел, как «добрый сынишка» наблюдает за ними из окна, слегка отодвинув занавеску, при этом он куда-то звонил.
«Не дай Бог в полицию — подумал Моня — Только этого мне и не хватало для полного счастья». Надо было что-то предпринимать. Ответ пришёл, а вернее, приехал сам собою! Подъехала машина такси и молоденький водитель спросил:
- Вы заказывали машину?
- Да, я! — твёрдо заявил Моня — Садитесь, фройляйн Белинда!
- Куда едем, господин?
- В лучший ресторан города! — он повернулся к девушке — Надеюсь, Вы не откажитесь от приглашения пообедать вместе со мной?
- С радостью!

Ресторан оказался удачно расположен на берегу озера Штранбергер, Они разместились на летней веранде. Белинда посоветовала Моне заказать местное фирменное блюдо — рыбу на углях. Моня решил поснимать великолепные виды, открывшиеся с веранды…
Только он занялся фотоаппаратом, как девушка куда-то удалилась. Краем глаза он заметил, как она прошла в бар, подошла к стойке, попросила телефон и стала кому-то названивать. Сделав не менее пяти звонков она вернулась на место.
- Я всё время думала, как Вам помочь, герр Александер! Я позвонила в больницу, мне сказали, что старая фрау очень плоха! Они пустят к ней только самых близких родственников!
- Печально…
- Но, я догадалась, что делать!
- Вот как! Расскажите…
- Моя подруга Лорелей, так же как и я, сейчас проходит практику. Угадайте, где?
«Лорелей — это значит бормотание скалы! Ну, и имена…» — думал Моня, а вслух спросил:
- В этой больнице?
- Вы правы! Она дежурит сегодня, с 18 до 22, всего четыре часа, как практикантка. Вы отдадите, что хотели ей, а она передаст этой несчастной, больной фрау! Вы не беспокойтесь, она очень честная и порядочная девушка, её отец служит в полиции!
- Вы молодец, фройляйн Белинда! Как бы нам встретиться с Вашей подругой?
- Я взяла на себя смелость пригласить её сюда, в ресторан. Вы не против?
- Конечно нет!

Через десять минут, на велосипеде, к ресторану подъехала высокая, рыжая девица с постным лицом. Только улыбка чуть-чуть оживляла её внешность. Они быстро познакомились, Моня изложил суть проблемы. Рыжая охотно согласилась помочь новому знакомому.
К этому времени на столе появилась рыба, вино и всё остальное… Шел непринуждённый. застольный разговор ни о чём…
Поддерживая «светскую» беседу, Моня напряжённо думал о том, стоит ли доверять финал этого дела «рыжей», а если нет, то какие есть ещё варианты. Может надо съездить к сыну одному и попробовать достучаться до его сознания… А если опять то же самое? Ведь ему надо сегодня вечером уехать в Мюнхен! Завтра у него один день в Мюнхене и возвращение в Бонн, а оттуда, поездом, домой, в Москву. «В конце концов, — думал Моня — моя совесть чиста! Я выполнил обещание вернуть эту чертовщину туда, откуда она попала в Россию!».
Сделав такой вывод, он упорно «налёг» на рыбу, и она того стоила…
Пришло время «закругляться». Моня оплатил счёт, оставив щедрые чаевые. На выходе из ресторана Белинда предложила сфотографироваться на память, на фоне заката над Штранбергер Зее. Идея сразу пришлась всем по душе. Сделав несколько снимков, Моня записал адреса девушек, пообещав, что обязательно пришлёт фотографии.

Наступил момент расставания, Моня протянул «рыжей» тубу с заклинанием:
- Я очень надеюсь на Вашу порядочность, фройляйн Лорелей!
- Можете не беспокоиться, герр Александер! Сегодня же эта вещь будет в руках старой фрау, поезжайте в Мюнхен со спокойной душой!
- До свидания, приезжайте к нам отдыхать на озеро! Ждём Ваших писем, герр Александер!
Девушки расцеловали Моню на прощание, от чего он пришёл в некое замешательство…
Уже садясь в такси, он вытащил из портфеля двух матрёшек и подарил девушкам.
- Так Вы из России? — с удивлением воскликнула «рыжая».
- Нет, я просто был там недавно. — легко соврал Моня — По делам нашей фирмы. Купил кучу сувениров и теперь раздариваю их милым девушкам!
Такси тронулось, девушки махали руками в след машине, пока она не скрылась за поворотом. Моня облегчённо вздохнул. Всё. Посмертную просьбу Учителя он выполнил.

Вот уже и Брест. Родная земля. Поезд медленно отходит от «Варшавской» стороны вокзала. Моня двинулся в бар. Там пусто. «Пассажиры ещё не очухались после прохождения границы!» — с усмешкой думал Моня. Он заказал кружку пива и прихлёбывая пенный напиток смотрел в окно…
Внезапно на него снова накатили эти странные ведения…
Больница. Вся утыканная проводами и трубками лежит костлявая старуха с жёлтой кожей. Перед ней стоит медсестра, лицо закрыто повязкой, но из-под белой шапочки медсестры торчат рыжие волосы. Она достаёт из кармана алюминиевый туб кубинской сигары… Старуха тянется за ним, её иссохшая рука дрожит… Она пытается что-то сказать! Однако, медсестра не торопится отдавать ей туб. Она крутит его в руке, старуха пытается дотянуться, её пальцы хватают пустоту… Собрав последние силы, больная пытается привстать… дотянуться, но падает! Прибор, установленный рядом с её ложем, начинает тревожно пищать… Медсестра, содрав с лица повязку, показывает мёртвой язык и сунув туб в карман халата, убегает из помещения…
«Фу, чёрт… что же это такое…» — мотая головой, пытается понять Моня…
- Вам плохо, товарищ? — участливо спрашивает симпатичная бармен.
- Нет, нет… всё в порядке! — сипло ответил Моня — Будьте добры, мне ещё водки «Столичной», граммов двести и… сигареты…
- Какие сигареты?
- Да хоть эти… — тыкает он пальцем наугад.
- Это «Мальборо», они дорогие, рубль пачка!
- Чёрт с ними, давайте…

Москва. Белорусский вокзал. Моню встречает супруга и Георгий Иванович. Он звонил им из Бреста. Жена виснет на шее, а Георгий Иванович улыбается, глядя на Моню:
- Ну, Вас не узнать! Типичный иностранец! Хорошо приоделись, молодец!
- Здравствуйте, Георгий Иванович, деньги ещё и остались… Их Вам отдать?
- Зачем, оставьте себе, пригодятся… Как поездка, удачно?
- Да, всё в порядке…
- Тогда пойдёмте к машине…
По дороге Моня пытался что-то рассказывать, перескакивая с одного на другое… Вот и дом.
Старухи, сидящие у подъезда, потеряли дар речи, увидев Моню, вылезшего из чёрной «Волги» и катящего за собою чудо чудное — здоровый клетчатый чемодан на колёсиках! Не дать не взять финальная сцена из «Ревизора» Гоголя…
Георгий Иванович пожал ему руку на прощание, и пообещав позвонить на днях, уехал.
Поднялись на третий этаж. Моня оставил супругу с чемоданом у лифта:
- Я зайду… на минутку.
Открыв дверь, он нащупал выключатель и зажёг свет. Прошёл в комнату, включил свет и сел за стол…
Но, что это? На столе, рядом с массивной хрустальной пепельницей лежит туб… Моня судорожно открыл его… Заклинание было на месте!!!

Всю ночь он не мог уснуть, часа в три он тихо собрался, взял всё необходимое и ушёл в квартиру Учителя. Расположился в ванной, зажёг красный фонарь и занялся плёнками. К утру снимки были готовы. Он с ужасом рассматривал последние снимки, слетевшие с электроглянцевателя… Вот он, в компании девиц, на веранде ресторана… снимал кельнер. У девиц на головах венки из лилий! А за спиной у него самого стоит полупрозрачный контур человека! Вот он с Белиндой — то же самое! На фото с «рыжей» опять венок и силуэт за спиной… Только фото, где обе девицы вместе, такое-как он его и снимал… без венков. Он не знал, что делать, куда идти за помощью, кому рассказать… он, казалось, сходит с ума!
Снова появилось треклятое видение… Среди леса, у огромного валуна сидят трое, чёрные фигуры в плащах с капюшонами… Лиц не видно… Рядом с ними расплывчатый белый силуэт, точь-в-точь как на проклятых фотографиях у него за спиной! Внутри него зазвучал демонический голос, говорящий на немецком языке: «Он не просил богатства, власти и удовольствий! Он хотел вернуть Заклинание! Он достоин быть его Хранителем! Он передаст его своему младшему внуку от третьего сына! Это условие нельзя нарушить! Наказание будет страшным! Сообщи ему нашу волю! Прощай!». Белый силуэт словно бы ветром сдуло, трое в капюшонах поднялись, подошли и обняли валун. Он стал затягиваться мхом и чёрные фигуры исчезли…

Очнулся Моня уже в маминой квартире, он сидел за столом, перед ним лежала книга «Древнегерманская мифология» изданная в 1935 году, из заветного чемодана Учителя. Над ним стояли жена и тёща, в комнате ревел ребёнок.
- Вот, полюбуйся на эту свинью! — кричала мать — Он деградирует на глазах! Он стал пить водку и курить! А что будет завтра? Он приведёт сюда девок! Да, да, приведёт! Тебя, с ребёнком, он выгонит взашей на улицу, а меня сдаст в дом престарелых! Вот она, его благодарность за-то, что я всю жизнь сдувала с него пылинки…
Моня встал:
- Я абсолютно трезв! — он повернулся к жене — Собирай вещи, мы переезжаем отсюда! Немедленно переезжаем… Наша семья не может жить в таких условиях, тем более, что у нас будет трое детей! Мальчиков… возможно, будет ещё и девочка!
От этих слов обе женщины впали в ступор.

Через пару недель раздался звонок в дверь. Моня пошёл открывать. Воскресенье, 9 утра… не иначе, как мать опять пришла скандалить! На пороге стоял молодой человек с кейсом:
- Вы Александр Михайлович?
- Да, я… а Вы кто?
- Я от Георгия Ивановича.
- Проходите, пожалуйста…
- Я буквально на минутку, не хочу отнимать у Вас время в выходной день.
- Прошу на кухню, может быть чаю?
- Спасибо, нет. Георгий Иванович ждёт Вас в понедельник, к 11:00, поговорить по поводу Вашего трудоустройства. Пропуск на Ваше имя уже заказан. Вам надлежит обратиться в Бюро пропусков. Надеюсь, Вы знаете здание МИДа на Смоленской площади?
- Да… знаю… — растерянно отвечал толком не проснувшийся Моня.
- Вот ещё пакет, — молодой человек достал из кейса пакет — Георгий Иванович сказал, что Вас заинтересует одна заметка в этой газете. До свидания, я пойду…
- А как же чай?
- Извините, но у меня ещё три адреса в разных районах города. До свидания.
Не успел Моня закрыть дверь, как из комнаты выпорхнула супруга в ночной рубашке:
- Моня, тебя зовут работать в МИДе?
- Наверное…
- Я тебя люблю!
Он вышел на балкон, закурил и усевшись на детские санки начал распаковывать пакет. Внутри оказалась какая-то местная немецкая газета. Что-то типа нашей «Вечёрки» — решил Моня. Пролистав её, он обнаружил в разделе криминальной хроники заметку, обведённую красным фломастером. Она называлась «Дикий случай на берегу Штранбергер Зее». В ней сообщалось, что несколько дней назад молния ударила в один из домов по улице… «Ох и знакомый адресок» — напрягся Моня… Удар молнии, к счастью, не вызвал пожара, но приехавшая на место происшествия полиция обнаружила омерзительную картину. В центре комнаты, на столе, находился гроб с телом умершей хозяйки дома. Вокруг него были найдены три обнажённых трупа. Это были местные жительницы Белинда Ш, Лорелей М. и некий Гюнтер С, известный в Мюнхене чёрный маг, приехавший в Берг за день до трагедии. В соседней комнате был обнаружен труп сына хозяйки со следами насильственной смерти. По словам одного из полицейских, всё походило на какой-то оккультный ритуал. Далее шла пространная писанина на тему всякой чертовщины. В заключении автор заметки радостно сообщал своим читателям, что на днях из Мюнхена, в помощь местной полиции, прибудут два полицейских чина, специалисты по подобным загадочным случаям…

Только год спустя, выходя из здания Советского Посольства на Вальдштрассе, в Бонне, Александр Михайлович понял, в чём смысл событий, описываемых в той газетной заметке… Они пытались вернуть заклинание себе!