Бoльницa снoвa грeмeлa привычным шумoм. Из кaкиx-тo пaлaт звeнeли скaльпeли и щипцы, гдe-тo кричaли дeти, гдe-тo плaкaли люди и гдe-тo смeялись. Oбычный дeнь, ничeм нe отличающийся от остальных. Доктор Намбоун шагал прямиком к палате его самого первой и интригующей операцией. Молодая медсестра Кетрин прицепилась к нему, словно репейник к штанине.
- Доктор Намбоун, Доктор Намбоун, это не опасно? Пациент не умрёт? У нас хватит всех предметов? А если не получится? Господи, Доктор, я невероятно волнуюсь! — она вопила на всю больницу, иногда делая упражнения на вдох и выдох.
- Успокойтесь, Кетрин. Хоть это моя самая необычная и сложная операция, я уверен в своих силах. — Доктор смело надел резиновые перчатки и глубоко выдохнул перед дверями операционной.
- Ну, раз уверенны вы, то я тоже! — Кетрин также выдохнула и открыла Доктору двери.

Ах да, забыла сказать, что это за операция. Первая в жизни доктора операция по пересадке головы.

— Здравствуйте мистер Джонатан и мистер Файрхуд. Меня зовут доктор Намбоун, я сегодня буду оперировать вас. Хочу пожелать вам и себе удачи, надеюсь, у нас всё получится. В плохом случае…
Намбоуна перебила суетливая медсестра.
- Не накаркайте, Доктор. Прошу вас, не накаркайте.
- Кхм, — повисло неловкое молчание — Надеюсь, такого не произойдёт. Даже не надеюсь, а полностью уверен. Наше дело — профессиональное.

На первой койке лежал человек мощного телосложения, лет примерно двадцати пяти. Его звали Джонатан. Женатый человек, имеющий три ребёнка: двух сыновей-близнецов, которым по десять лет, и старшую дочку. Ей сейчас пятнадцать, она успешна в учёбе и является ярким пятном на фоне двоечников-братьев, что целый день пинают баклуши. Мужчина жил вместе с трудолюбивой Грейс. Она красивая девушка с яркими и невероятно красивыми зелёными глазами, красными, как вишня губами и шелковистыми каштановыми волосами. Невероятно любила своего мужа.
Милый и преданный пёс Рекс хорошо выполнял команды и радовал семью. Его порода была смесью померанского шпица и длинношерстого корги, поэтому была странной внешности. Видом Рекс напоминал корги, но высота определённо принадлежала шпицу. Был победителем многих конкурсов, любимцем семьи, да и просто хорошим мальчиком. Рекс был дружелюбным и обожал детей.
Всё у мужчины было хорошо, до той поры, пока все его родственники и даже собака умерли от рук вора, ограбивший их во время командировки Джонатана. Лишь маленький сын остался в живых, а позже — умер от рака. Джонатан три раза прошёл через попытки суицида, но однажды он решил посвятить себя делу: узнав об этом событии, он думал, что в любом случае он умрёт, поэтому хуже быть не может. Так он и оказался в дверях этой больницы.

Рядом лежал мистер Файрхуд. Мистер Файрхуд был человеком не семейным, не самой привлекательной внешности и характера. Ему было двадцать три года, рос в богатой семье и имел два высших образования. Жил он не бедно: каждый день в своём частном двухэтажном коттедже возле берега моря давало знать о себе.
Был он невероятно смышлён, поэтому имел престижную работу, постоянно ездил по конференциям и командировкам. Ещё один такой полёт чуть не свёл его в могилу. Он оказался парализован, из-за чего терял время работать и деньги, естественно. Как не бедный человек, он заказал невероятно дорогую операцию по пересадке головы, дабы снова стать успешным в карьере.

Перед операцией они очень долго говорили о себе. Рассказывая о своей судьбе, каждый не понимал другого: Джонатан смеялся из-за успеха Файрхуда, а Файрхуд — из-за ситуации своего собеседника. Зная, что ждёт каждого в скором времени, они смирились с потерями своих голов.

- Удачи, мистер Файрхуд. — обратился к пациенту доктор, а потом повернулся ко второму. — Удачи и вам, мистер Джонатан.
Надев маску, он попросил Кетрин подавать наркоз. Файрхуда захлёстывали эмоции, он впервые чувствовал себя настолько беспомощным, несмотря на свои деньги. В глазах постепенно темнело, мир расплывался как волны бились о камни возле его дома. Он чувствовал невероятную свежесть, но при этом будто тонул и барахтался в каком-то непонятном шёлке.

Джонатан плакал. Он чувствовал неприятную горечь в горле, чувствовал как катятся слёзы. Сможет ли он увидеть в раю всех своих близких, либо не простит Господь все его грехи? Он не знал этого, но надеялся и молился. В глазах темнота, он проваливается в глубину, в яму.

Ненадолго сняв маски с пациентов, Доктор начал судорожно ёрзать в своём инструментарии, но, в конце концов, он попросил Синему, его ассистентку, подать маркер.

Словно в тиски они сжали с помощью специального аппарата их голову. Две небольшие «прищепки» сжали их ближе к вискам, из-за чего глаза Джонатана открылись. Представьте, какой ужас испытали врачи, когда бледные глаза сонного мужчины посмотрели на докторов. Внезапно зрачки поднялись чуть выше, из-за чего врачам стало понятно, что мужчина не спит.

Снова надев на него маску, Намбоун подошёл к Файрхуду, ожидая сна его «донора». С помощью точно такого же аппарата, он сжал его голову двумя небольшими прищепками с мягкой насадкой и зафиксировал на затылке точно такую же. Вырисовывая на вытянутой шее немного выпуклые линии, Доктор натянул колпачок на маркер и положил на столик.

- Доктор Наумбоун, Джонатан заснул. Приступайте. — Коган, ассистент Доктора, негромко окликнул Намбоуна, из-за чего тот опять положил маркер.
Этот верный маркер прожил уже три пересадки. Снова начертив линии, Доктор положил его обратно и вздохнул. Вот она, кульминация. Начало всего. По его мозгу будто кто-то бегал в раскалённых башмачках, будто кто-то вырывал мозг ошмётками. Он не знал, на что обращать внимание. История этих двух людей была настолько разной, что Доктор не мог представить Файрхуда в теле бедного человека. Он представлял Джонатана в теле инвалида: немощный и бедный, без единого гроша в кармане он или сопьётся, или он просто умрёт где-нибудь в подворотне, не имея ни денег, ни любви, ни имея даже того, кто поможет в его страшной ситуации. Он надеется увидеть жену, но сможет ли он?

Теперь, он подошёл к двум этим людям и посмотрел на их положение. Тот попросил Кетрин посадить их в вертикальное положение для полного удобства операции, что Кетрин и Коган послушно выполнили. Испуганное лицо Файрхуда настолько пугало Доктора Намбоуна, что тот попросил надеть на пациента маску. Эта просьба поставила ассистентов ненадолго в ступор, но они опять же выполнили просьбу.

Нетрудно понять, что доктор очень волновался и просто тянул время, чтобы собраться с силами, но вот он, час, когда Доктор должен сделать это.

Он подошёл к телам и сделал небольшой разрез на шее Джонатана. Странно было для Доктора, что Джонатан открыл рот, но он подумал, что это лишь работают его чувствительные мышцы. Тонкая струйка пошла из разреза, скатилась небольшими каплями на его больничную пижаму. Капли запачкали её, оставив огромные тёмные пятна.

- Кетрин, подайте мне пожалуйста ватные диски и зажимы, — доктор протянул окровавленную перчатку.
Медсестра смазала диски обеззараживающим и сложила в один комплект с инструментами. Аккуратно вложив туда инструменты, Кетрин подошла к следующему пациенту, преданно следя за активностью его сердца на кардиографе. Сердце спокойно стучало, что естественно для операций под наркозом.

Второй хирург начал операцию на Файрхуде. Сделав точно такой же разрез, он сразу раскрыл рану зажимом, делая вырез с другой стороны. Доктор Намбоун, проделав те же махинации, стал аккуратно отделять голову, делая вырез всё глубже. На нервах голова прочно держалась.

Ассистентка Синема присела к компьютеру, чуть приподняв аппарат. Лязганье металла и еле слышный грохот раздался в операционной, после чего машина подняла свой «крюк». Для новичка-хирурга это действительно будет страшно и отвратительно: на «ниточках» держалась голова Джонатана, его лицо корчило гримасу ужаса, невероятной боли. Из-за его мышц лицо будто «скрючило».

Файрхуд же оставлял своё лицо без какого-либо выражения эмоций. Его глаза спокойно были прикрыты, губы отвисли.

Доктор аккуратно протёр шею Джонатана ватным диском и зажал один из нервов зажимом. Нога Джонатана дёрнулась, но это именно из-за него. Позвоночник аккуратно отделили от головы пациента.

Машина приподняла голову вверх, положив тело обратно в горизонтальное положение. Голову обратно опустили для дальнейших махинаций с нею. Доктор заглянул прямо в вырез и снял зажим с нерва. Точно такой же прогресс происходил у параллельного доктора. Нервы он аккуратно загнул и посмотрел на другого хирурга. Словно обменявшись мыслями, он кивнул женщине.

Перетащив головы на койку, они стали аккуратно мешкать возле нервов. Ассистенты и медсестра внимательно наблюдали за этим. Вскоре, после проделанных действий, хирурги подошли к параллельным телам. С помощью биоклея и швов, головы оказались на своих местах.

Прошло примерно три минуты с операции. Пациенты лежали на своих койках, а доктора переместились в коридор, пили чай, снимая с себя перчатки и маски. Громко смеясь и выдыхая из-за успешной операции, они говорили о своих ощущениях и эмоциях, рассказывая о том, что они чувствовали во время операции. Даже смелый Коган наложил в штаны, когда доктор «отрубил» голову Джонатану.

Внезапно раздался громкий стон из операционной. Всей толпой доктора ввалились в палату, ошарашенно глядя на проснувшегося Джонатана.
- Как!? — Коган поскакал к пациентам, но ему запретили приближаться из-за отсутствия перчаток, маски и шапочки.
- Да я и не засыпал. — Джонатан расслабленно глядел на себя. Лишь голова и губы могли шевелиться. Он судорожно бегал глазами пол потолку, полу и стенам, надеясь на объяснение всего этого. — Когда Доктор сделал мне разрез, я проснулся, но закричать не мог. Так вплоть до отделения моей головы, пока я не уснул. Я будто попал в Рай, видел там… Моих родственников. В Раю очень интересно, но там нет «ворот», там была лишь белая просторная комната, в которой я общался со светом.
- Боже, как это?! — Синема села на колени и не могла представить себе боль этого человека. Сами подумайте, каково это сидеть и смотреть как тебе отрезают голову.

Файрхуд проснулся через три часа. Он очень радовался, поэтому пробовал своё новое тело. Выполняя ряд упражнений для пробуждения, тот рыдал от счастья, даже кому-то позвонил.

Ночь медленно опустилась на город, больница опустела. Ночевать гости остались ненадолго, на ночное дежурство остался Коган. Ему было не по себе, он чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому часто выходил покурить. Ещё один такой заход — и сигареты кончились.

Надев на себя лёгкую куртку, тот запер дверь за собой и дал охраннику ключи. Выйдя на улицу, тот вдохнул свежего осеннего воздуха и направился ближе к небольшому магазинчику. Там сидела бабка, которая, по-видимому, никогда не спит. Дав ему сигареты со скидкой, тот быстрым шагом направился к больнице. Остановившись на лавочке возле дерева, тот случайно краем глаза заглянул в окно палаты с пациентами. Две тени там дико шевелились, нечеловечно изгибаясь и падая. Подбежав к окну, он прислонился к нему. Одной тени ни хватало, поэтому он настороженно пригляделся. Внезапно, словно чёрт в табакерке, выскочило лицо Файрхуда.

Забежав в больницу, он схватил ключ и поспешил в палату. Джонатан и Файрхуд дрались насмерть. Джонатан вырвал швы с шеи Файрхуда, и тот упал, бился в конвульсиях и плакал. Дрожащими пальцами Коган набирал номер доктора, прикасаясь к озверевшему Файрхуду. Но Джонатан странно глядел на Когана. Гудки протяжно вырывались из динамика, как вдруг на Когана набросился Джонатан. Он схватил ассистента за волосы и кинул в стену, как вдруг в него вцепился Файрхуд.

- Алло? Алло, Доктор! Они с ума сошли! Они убивают друг друга! Докт… — Коган заорал и связь оборвалась.

Через пять минут приехала полиция. В палате не нашли никого, кроме изодранного тела Когана. Сначала причину смерти не обнаружили, пока не включили свет: на шее у него красовался нелепый шов. Как оказалось, нервы ему вырвали, а потом быстро зашили. Как и кто? Зачем и почему? Это навсегда останется для нас загадкой.