Этo прoизoшлo oсeнью, в Кoстрoмe. Мы с клaссoм eздили тудa вo врeмя oсeнниx кaникул. Пoслeдниe тёплыe дeньки былo рeшeнo прoвeсти в уeдинённoм сaнaтoрии посреди леса. Вместе с нашим классом ехали ребята-погодки (я тогда был в восьмом, а они в седьмом соответственно) и несколько учителей; словом, большая компания. Скучно не было.
Добирались до Костромы на поезде. Надо сказать, что странности и неприятности начались уже там.

1.
Если вы когда-нибудь ездили с классом в другие города (или даже страны), вы должны знать, что это такое — плацкартный вагон, наполовину забитый оголтелыми подростками, которых родители отпустили на недельку в свободное плавание. Это безумие чистого вида. Раньше мы уже ездили в подобные поездки, и я точно знал, что в поезде на нас будут 100% жаловаться те несчастные, кому не повезло купить билет в нашем вагоне. Но в этот раз было на удивление тихо.

Мы выехали с утра, ехали весь день и приехали только рано утром следующих суток. Днём всё было ещё более-менее приемлемо: мальчишки сидели в одном из отсеков плацкарта и играли в «дурака», иногда выходили в тамбур покурить и лазали с кровати на кровать, как мартышки, когда игра наскучила. Девчонки сели красить ногти, потом разлеглись по своим кроватям и читали, рисовали, тихо переговаривались между собой — одним словом, ничего экстраординарного. Я сидел в компании девчонок, потому что очень любил запах ацетона и иногда дремал под их убаюкивающий щебет. К тому же, я им нравился, и они иногда даже разговаривали со мной. Но в этот раз уснуть не мог, хотя обычно всегда вырубаюсь под мерный стук колёс.
Все знали, что настоящий трэш должен начаться ночью, когда учителя уснут (или хотя бы сделают вид).
Но, как только за окном стемнело — не было и девяти вечера, — как одноклассники мои резко стали готовиться ко сну, мотивируя это тем, что «надо выспаться перед заселением, с утра же приедем». Через часа полтора вырубились и наши погодки из седьмого класса. Ещё через минут двадцать — весь остальной вагон.
А я сидел на верхней полке, как идиот, и не мог уснуть. Свет в вагоне выключили в десять, не оставив даже тусклого освещения. Я лёг на своей койке и уставился в полку для одеял прямо перед собой, надеясь, что меня убаюкает, и я всё же смогу поспать. Действительно, меня постепенно начинало клонить в сон, но было какое-то странное, немного диковатое ощущение, что спать ни в коем случае нельзя. Я интуитивно чувствовал, что это очень плохая идея, но всё же слез со своей полки и стал будить одну из своих подруг. Она сквозь дрёму послала меня по матери и уснула, что было на неё совсем не похоже. Вернувшись на своё место, я уже хотел было наплевать на это коробящее чувство и уснуть, как вдруг услышал возню в конце вагона. Притворился, что сплю, а сам стал наблюдать за тем, как проводница (!) с фонариком ходит из отсека в отсек, наклоняется (!!) над каждым человеком и смотрит ему на лицо (!!!) по несколько секунд. Кирпичей, что я тогда отложил, хватило бы на вторую Китайскую стену. Когда она дошла до меня, я как-то спалился. А далее такой диалог состоялся (цитирую!):
— А ты почему не спишь?
Я по природе человек наглый и немного грубый; потому, подбоченившись, нахмурился и прорычал:
— А что, нельзя ночью бодрствовать?
— Нельзя. Ночью спать надо.
— Вот вы и спите, а не ходите по вагону и в лицо людям фонариком светите.
Она на меня после этих слов ТАК посмотрела, что меня аж передёрнуло. Ничего не сказала и ушла. Остальных не проверяла.
Я так и не смог уснуть той ночью.

2.
Приехали мы рано утром, тут же сели в автобус. Он завёз нас в какой-то лес и остановился возле трёхэтажного здания из нескольких корпусов. Приятное на вид такое здание, санаторий вроде как. Вышли, расселились. Меня поселили в соседней комнате с моими подругами (да, тогда я общался, по большей части, с девчонками). Потом был осмотр территории, потом экскурсия — словом, типичная туристическая программа.
А вот вечером началось.
Я тогда немного ловеласил (если так можно выразиться) и потому сидел тогда в комнате у подруг. Сидели, играли в карты, обсуждали учёбу. Я попутно с игрой пытался подтянуть одноклассницу по математике. Одной из девочек позвонила мама, и она отошла к окну (в комнатах сеть была ни к чёрту, только у балкона ловило более-менее). И тут вдруг, закончив разговаривать, как-то странно в окно пальцем тычет и шёпотом нас зовёт:
— Девочки, там мужик какой-то пялится.
Мы, разумеется, все тут же скопились у окна. А мужика этого увидел только я да эта девочка, что по телефону говорила. Другие, поулюлюкав на тему того, что Яне (так её звали) нужны новые очки (у неё действительно были проблемы со зрением), и что курить меньше надо (она на тот момент уже дымила, как паровоз, в том числе, пробовала пару раз травку), от окна отошли и вернулись к своим делам. Но мы с Яной стояли и смотрели на него так же, как он смотрел на нас. Несмотря на то, что жили на втором этаже, потолки были высокие, и потому залезть к нам на балкон было просто нереально. Если, конечно, он не был чемпионом по прыжкам в высоту. Но я как-то инстинктивно дверь балконную на щеколду закрыл. Мужик стоял возле самой кромки леса, в кустах. Выглядел странно: лица его не разглядел, помню только, что бледное и какое-то грустное. Стоял в чёрном (или тёмно-сером, не знаю, уже достаточно темно было) пальто и смотрел на нас.
Собственно, после этого меня и попросили остаться с ними на ночь.
Ясен пень, я согласился.
Они ещё немного поболтали и, вручив мне планшет, отрубились часов в одиннадцать вечера. Одним словом, несерьёзно. Я рассчитывал на бессонную ночь, полную разговоров и сплетен, а они просто взяли и все уснули. Я нацепил наушники Сони (одной из девчонок; их всего было трое в комнате) и стал играть на её же планшете в Масяню (может быть, кто-то помнит такую игру: Масяня-следователь). Пройдя полностью эту самую игру и поняв, что время ещё детское, я решил пройти её ещё раз. И тут вдруг охватило какое-то дикое чувство. Мне не было страшно, но было очень неуютно в комнате находиться. Сделав фоновую музыку погромче, я решил погрузиться полностью в нахождение улик.

И тут вдруг в окно со всего маху влетела какая-то неведомая фигня.
Сказать, что я испугался — это ничего, блин, не сказать. Я подпрыгнул на кровати Яны, как конь, отшвырнув планшет себе на колени и внимательно вглядевшись в окно, занавешенное только тонкой шторкой бежевого цвета. На улице то ли фонарь горел, то ли луна так ярко светила, но свет проникал в комнату достаточно яркий. Было бы прекрасно видно всё, что стояло бы на балконе.
Но на чёртовом балконе никого не было.
Через несколько минут я уже внушал себе, что это был стук из игры. Хотя точно знал, что в первый раз в игре такого звука не было. Вновь Масяня с её детективами… но громкость поубавил.
Угадайте, что случилось потом?
Правильно.
Через минут пятнадцать эта неведомая фигня влетела в окно ещё раз. Я морально был к этому готов, потому что чувствовал, что это повторится. И потому успел посмотреть на ту штуку, что влетала в окно.
Огромная. Нет, просто гигантская человеческая ладонь.
Я решил, что Масяни на сегодняшний день хватит. Уснул быстро.

А на утро, подходя к балкону, молился, чтобы увидеть хотя бы один труп птицы.
Ни перьев. Ни крови. Ни птицы. Никаких следов на окне, и, хотя вечером шёл небольшой снег, никаких следов под окном или на балконе.
Я рассказал всё девчонкам. И, хотя никто из них ничего не слышал, они мне поверили. Поверили и стали выдвигать версии того, что это могло быть. Но их «призраки» и «лесные духи» меня не устроили. Эта неведомая фигня была чем-то куда более жутким.

Потом, когда днём по лесу гуляли, наткнулись на сушильные столбы посреди небольшой полянки. На одном из них плащ висел. При том, что рядом никаких построек, никаких сторожек. Просто полянка. Два сушильных столба. И плащ чёрный.

3.
В тот же вечер все мы собрались на ужин. Столовая находилась в отдельном корпусе (небольшом, одноэтажном), и, к нашему удивлению, немного припозднилась. Не успели приготовить еду к назначенному времени и попросили подождать немного, с кем не бывает. У нас было примерно полчаса свободного времени. Расходиться по комнатам было долго и бессмысленно, и учителя придумали развлечение: ученики седьмого класса должны были гоняться за учениками восьмого. Одним словом, игра в догонялки на неравных условиях.
Я играл хорошо, меня ни разу не салили, и вообще я старался не привлекать к себе внимание водящих. Всё думал о той штуке. Но и мне не удалось избежать злой участи: один из пареньков увидел меня и погнался за мной. Мы побежали к детской площадке. Она была огорожена примерно полутораметровым забором из брёвен тонких деревьев. Кажется, сосен. Было уже темно, я бежал по одной только интуиции и тут вдруг увидел метрах в двух перед собой этот самый забор.
Тогда, за долю секунды, целый мыслительный процесс пронёсся у меня в голове.
«Сворачиваться поздно, да и некуда — справа горка, слева песочница. Врезаться в забор — больно. Тормозить — значит, быть пойманным. Не хочу».
Ну, я и прыгнул.
Бегал я хорошо, не спорю. Физической силой от природы не обделён. Но никогда не прыгал хорошо, особенно в высоту. А тут вдруг, зажмурившись, перемахнул через забор одним махом. Приземлился хорошо, даже не споткнулся. Преследователь куда-то исчез, спрятался. Я пошёл в сторону столовой и тут словно почувствовал, что кто-то сзади. Резко дал дёру и вырвался вперёд за миг до того, как меня осалили.
Списал всё на адреналин. Хотя никогда такой чувствительностью не отличался.
И всё это время чувствовал, что из леса на меня кто-то пялится.

4.
В тот же день, после ужина, я и мои подруги (Яна, Соня и Маша) гуляли в окрестностях санатория. Они всё выдвигали теории о том, что это может быть за ладонь такая. А я смотрю и вижу в кустах проложенную дорожку. «Пошли», говорю. Ну, мы и пошли. Тропинка была не длинная, привела на какую-то небольшую полянку (до нашего санатория метров сто было идти, не больше). А ночь уже, темно. И тут снова это дурацкое чувство появилось. Страшно и интересно одновременно. С другой стороны полянки явно кто-то стоял. Не человек, нет, а какое-то животное. Не то волк, не то олень, не то кабан — мне тогда всё это мерещилось. Меня словно магнитом туда потянуло — я пошёл, а самому страшно. Опомнился только тогда, когда Машка меня схватила за руку, и мы все убежали оттуда. Признаться, тогда почувствовал себя трусом.
Потом, когда в комнату вернулись, порывался пойти туда. И тут Маша (она вообще скептик по жизни, во всякую мистику не верит) встала в дверном проёме, руки расставила и говорит:
— Я тебя туда не пущу. Хоть убей — не пущу. Если тебя так туда манит — это не просто так. Не ходи.
Так меня и не пустили.
До сих пор жалею.

А когда вернулся в Москву, узнал, что у моей бабушки родной город — Кострома, и у неё там дед жил раньше. Высоченный такой мужик, крупный, настоящий русский крестьянин. Ладонь, наверное, его была.
А вот что за зверь тогда стоял на полянке, и почему меня туда так тянуло, не знаю. И, наверное, никогда уже не узнаю.

ПС. Дорогие читатели!
Я решил изменить своей традиции и написать историю, реально случившуюся со мной два года назад. Знаю, что обещал писать только вымышленные рассказы, но решил, что во всех правилах бывают исключения. К тому же, вдруг это реально кому-нибудь понравится?
История состоит из четырёх эпизодов. Все они взаимосвязаны.