Бoльшoй пaлeц ввeрx и прeкрaснaя пoгoдa. Чтo eщё нужнo для счaстья aвтoстoпщику? Нo дeвушкa, чтo ужe битый чaс стoит у дoрoги с oттoпырeнным ввeрx и, мeжду прoчим, дaвнo ужe зaтeкшим пaльцeм, пoмышлялa скoрee дoбрaться дo дoмa пeшкoм, чeм ждaть, пoкa кaкaя-нибудь мaшинa тaки сoчтeт умeстным oстaнoвиться и пoдoбрaть нeсчaстную.

- A-a, ну, чтo жe тaкoe?! — с нeгoдoвaниeм прoстoнaлa дeвушкa, кoгдa oчeрeднaя мaшинa прoexaлa мимo нee, oбдaв ee лёгкoe бeлoe плaтьицe пылью из-пoд шумныx кoлeс.

Был рaзгaр дня, чaсa три, нe мeньшe. Нo oткудa eй знaть, вeдь тeлeфoн дeвушки рeшил умeрeть имeннo в тoт мoмeнт, кoгдa oнa нaшлa сeбя растерянной у маленького фургончика, а-ля мини-кафешка. Солнце нещадно старалось выжечь на девушке свое клеймо, а ветерок, словно сговорившись с этим отвратительным солнцем, лишь время от времени подхватывал в свои освежающие руки золотистые волосы девчонки. Эти прохладные рывки ветра были настолько редкими, что по спине девушки давно струился липкий пот, да и платье уже прилипло к телу.

— Неужели никто не хочет подобрать меня, а, дяденька? — девчушка обиженно тряхнула длинными пшеничными волосами в сторону фургона, внутри которого скучающе восседал немолодой темнокожий мужичок.

Мистер Торранс — представлялся он, но «мистер безумец, торгующий горячим в жару» — абсолютно точное его описание. Тучноватый мужчина продавал супы, хот-доги, картошку, горячие напитки, в общем все то, чем не станут освежаться дальнобойщики, которые решат остановиться у «мини-кафе Оверлук» в это время. Зато как идут дела зимой, рассказывал тот, то и дело останавливаются замёрзшие в дороге автомобилисты, до города то вон сколько, а тут и картошечка и горячий супчик, выгодно, как ни крути. Но отчего мистер Торранс не прекращал торговать горячим и летом, он не спешил объяснять.

— Поди сюда, авось всю голову на солнце испечешь. Того гляди и солнечный удар схватишь, а телефоны здеся ловят совсем худо, скорой не дождешься, — оторвав взгляд от чёрно-белого старинного чтива, он подозвал девчонку спрятать голову под небольшим зонтиком, который в это время года всегда прихватывал с собой мистер Торранс. Для удобства посетителей, твердил себе тот, однако, ж если какой-нибудь сумасшедший и решал закинуть в себя что-то из того, что предлагалось, то надолго этот безумец не задерживался, ведь в наше время у людей нет времени даже на то, чтобы насладиться едой, да и сидеть подолгу у пыльного шоссе вряд ли кто захочет, потому зонт явно тут был лишним. До сегодняшнего дня, пока к нему совершенно неожиданно не забрела молодая девушка, больше похожая на ангела, которая не в состоянии была даже вспомнить, как она очутилась у его фургона. «Точно уже голову отжарила» — думал Торранс, сочувственно вглядываясь в зелёные, почти янтарные, словно алмаз, глаза. «У ангелов должны ведь быть голубые глаза, разве не так?» Но молочное, простенькое платьице, которое доходило девочке почти до колен, да ещё в купе со светлыми, цвета спелой пшеницы волосами предавали потеряшке вид только-только спустившегося с небес невинного ангелочка. На всякий случай Торранс перекрестился.

Ей было не больше шестнадцати и была она скорее милой, чем красивой, как, в принципе, все девушки ее возраста, ведь привлекательные черты ещё даже не успели до конца сформироваться. Она представилась Кристабеллой. «Очень редкое и замудренное имя». Торранс снова перекрестился. Девочка просила звать ее просто Криста, ведь Кристабеллой зовут ее только родители, а для друзей она просто Криста. Однако, после этих слов девчушка поникла взглядом и серьезно задумалась, а есть ли у нее друзья.

Все, что смог выведать Торранс у потеряшки это то, что единственное, что она не помнит так это то, как же она всё-таки попала на трассу и что она там забыла.

— Дя-яденьнка, — протянула Криста, усаживаясь на один из трёх барных стульчиков, — я так хочу домой, тут так жарко, я так устала, — положила свою голову на выдвижной прилавок девушка.
— Может ты и своим ходом до города доберешься? К вечеру, думается, и дойдешь, а? — отложил газету мужчина.

Конечно, он юлил лишь бы хоть как-нибудь приободрить уставшую и сбитую с толку девчонку. Ведь до города то шагать прилично, до глубокой ночи пешком будешь ковылять, а до города ещё идти и идти. Сам-то Торранс живёт в противоположной от города стороне. И тому дома быть следует ровно в девять, как подростку, иначе Венди снова заведется и тогда жди беды от хрупкой, как казалось на первой взгляд, женщины.

— Ну почему же никто не останавливается? — хныкая, била ногой о прилавок Криста.
— Вот, держи, холодненькая, — Торранс придвинул к голове уставшей девчонки стакан прохладной минеральной воды.
Сначала та вяло приподнялась, но тут же, заметив запотевший стакан, дернулась на стульчике.
— Ой, дяденька, у меня ведь почти нет денег. Вдруг машина остановится и тогда…
— Да что же ты, дуреха, за доброту ведь не платят, бери так. Что же я, скряга какой-нибудь? — обидчиво он махнул рукой, наново устраиваясь с газетой.

Криста, будто впервые увидев доброту человека, засияла и широко-широко улыбнулась. Глаза сверкали и ее пессимистичный настрой куда-то улетучился. «Пускай и ненадолго, но хоть что-то» — думал Торранс.

Одним жадным глотком милый ангел опустошил стакан. Леденющая газированная жидкость обжигала (как бы не звучало это парадоксально) льдом сухие стенки горла, вызывая неприятную боль, но в то же время безумное удовольствие.
- Ха-а! — громогласно выдохнула девочка и шумно плюхнула все ещё холодный стеклянный стакан на стойку. — Как же здорово, спасибо, дяденька.

Криста продолжала называть Торранса «дяденька», будто забывая каждый раз его имя, хотя больших проблем с памятью у нее не было. Ну, кроме той, что она в глубинах своей памяти умудрилась потерять целый отрывок из сегодняшнего дня. Да. А так, все с ней в порядке. Мужчине не было обидно или что-то вроде того, нет. Яркие глаза Кристабеллы сверкали, и ему это нравилось. Смотря на девушку, Торранс вспоминал своего сына и его такие же сияющие детской наивностью и счастьем глаза. Но то было давно, сейчас то сынуля не захаживает даже, чтобы проведать своих родителей. «Помрем, а тот и не заметит» — по-детски обиженно, про себя повторял Торранс. Потому все это время мужчина даже любовался милой девчушкой, невольно переносясь в те времена, когда и сам был счастлив. И чтобы только увидеть ее широкую, согревающую сердце в такую безумную жару улыбку, он был готов отдать ей все, что было в его фургончике. Но он сомневался, что бедняжке под палящим солнцем захочется съесть ещё и горячего супа. Бутылка минералки, это все, что завалялось в еле работающем мини-холодильнике Торранса.

Счастливая от того, что не умрет от жажды Криста выпрямилась и улыбаясь, качала ногами. От внезапно накатившей бодрости, та даже не знала, куда деть руки потому, от нечего делать, стала теребить ткань шелковистого белесого платья. Девочка слегка нахмурилась, уловив взглядом на чисто белом платье розовое пятнышко. Оно было круглым с зазубринами, что придавало этому маленькому пятнышку вид шестерёнки. По глупости ли, но девушка попыталась стереть пятно, но быстро осознала, что ничего не выйдет и бросила это гиблое дело.

Криста пробыла в счастье совсем недолго, буквально через пять минут слегка смоченное горло просило блаженной жидкости ещё и ещё. И девочка совсем не спешила выпрашивать второй стакан у «доброго дяденьки». Ей казалось, что это будет уже слишком нагло, поэтому, собравшись с мыслями и пересилив свое желание опять поскулить, она аккуратно слезла с высокого стула и потопала вновь к дороге.

— Эй, гляди-ка, — не успела девочка сделать и двух шагов от фургона, как Торранс окликнул своего найденыша.
— М, что такое? — она даже палец не успела поднять, что же такое?
— Вон, глянь, там вдалеке видишь синюю такую машину, а? — бодрым голосом залепетал мужичок.

Криста, сощурившись и еле уловила о какой машине шла речь. Небольшая машина, Пежо синего цвета стремительно приближалась к фургончику. Криста не понимала, почему Торранс указал именно на эту машину, но все же кивнула в знак того, что видит.
— Я знаю эту машину, — объяснил мужчина. — Ну-ка, выставляй палец, небось и подберёт.

Криста тут же оживилась и двумя скачками очутившись у дороги, подняла вверх большой палец и взглядом упёрлась именно в синюю машину, которая, о счастье, стала притормаживать у обочины.

— Дяденька! — вскрикнула Криста. — Дяденька, он тормозит!
— Да-да, так и знал, — Торранс, вестимо, обрадовался не меньше бедной потеряшки. Он немного знал и эту машину, и водителя, поэтому радость от того, что к бедной девочке пришла помощь заполнила его до краев седеющих черных волос.

Эту машину он частенько видел, проезжающую туда-сюда, вперед-назад по трассе. Издалека, подмечая ярко-синий окрас быстроногого Пежо, Торранс на сто процентов был уверен, что она та самая. Даже в те самые дни, когда дорога буквально кишела разнообразными и не очень машинами, даже тогда в глаза все равно бросалась эта синяя машина. Она проезжала по этой трассе частенько, раза два в неделю, если не больше (возможно Торранс иногда и не замечал мчащуюся куда-то вдаль Пежо). Иногда, преимущественно зимой, машина останавливалась у его фургончика с горячей едой, потому с водителем Торранс знаком не заочно, а очень даже напрямую.

Стив. Он представился просто Стивом. Высокий мужчина средних лет, самое главное в нем, считал Торранс, это его насыщенные черные волосы. Дёготь, приводил пример Торранс, черная дыра или то, что ты видишь, когда закрываешь глаза. Ужасно красивые черные волосы мужчины не шли ни в какое сравнение с проскакивающей лысиной и начавшейся сединой у Торранса. Да, возможно, он этому безумно завидовал.

Стив останавливался зимой практически каждый раз и по часу, а то и более, мог просидеть на высоком стуле, обитым кожзамом, с наслаждением хлюпать горячим куриным бульоном, согреваясь после выматывающей дороги и просто болтать. Мужчина не распространялся о себе, своей семье или почему он так часто ездит по этой трассе. «По работе» — отмахивался черноволосый, продолжая запихивать за обе щеки курицу, словно оголодавший мальчишка. Иногда Торранс, завидев проезжающую мимо знакомую машину, краем глаза улавливал на пассажирском сидении второго человека. Девушка ли, парень. Сзади Стива не часто можно было заметить пассажира, преимущественно уезжая назад в город тот сидел в салоне в полном одиночестве. Но кто были те пассажиры? Торрансу думалось, что Стив нелегально подрабатывает таксистом в город (нелегально, потому что шашек на машине никогда не виднелось) и тогда вопрос, почему пассажиров так мало сразу вставал на место. Не у многих заваляются лишние деньги, с которыми они могли приехать в город. Но что самое странное, Стив, выезжая из города никогда не сопровождался попутчиком.

Машина наконец затормозила полностью, остановившись чуть поодаль размахивающей своим большим пальцем девушки. Дверца со стороны водительского кресла открылась и оттуда высунулась макушка цвета дегтя.

— Здра-авствуйте, мистер Торранс, — улыбчиво произнес старый знакомый. — Что у вас тут приключилось, — стал переводить тот взгляд на девушку, которая стояла в сторонке и неуверенно теребила ткань своего летнего белого платья.
— Да вишь ли, девчонка уж битый час стоит под солнцем никак машину словить не может. Ни одна не остановилась, — стал объяснять старик.
— Да-а, люди себялюбивы, жестоки и циничны, никто просто так не станет останавливаться перед ребенком, — блаженно растягивал свои затёкшие мышцы Стив.
— Н-не просто так! — обиженно заикнулась Криста. — Вот, вот, у меня есть деньги. Тут, правда, немного, но пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, довезите меня хотя бы до половины, а там я сама, — скрестила руки в умоляющем жесте Криста, зажмурив глаза, будто ее кто-то собирался ударить.

На светлую макушку опустилась тяжёлая рука Стива.
— Оставь себе свои деньги, я все равно еду в город, что мне стоит довезти тебя бесплатно, — ослепительно подмигнул Стив. — Повезло тебе, с работой у меня не заладилось сегодня, потому так рано возвращаюсь. Но, думаю, и с этим уладится, — размышлял о своей работе мужчина.
— Правда-правда?! Вот здорово! Спасибо вам, большое пребольшое! — осветила всех своей по-детски милой и наивной улыбкой Криста.

Прыгая от счастья, она достала из кармана платья совсем небольшой голубой кошелечек с милой наклейкой такого же голубого в фиолетовую крапинку монстрика. Посмеиваясь от восторга, потеряшка подбежала к фургончику и высыпала на прилавок все монеты, что у нее были. Недоуменно нахмурившись, Торранс взглянул на улыбающееся лицо Кристы.
- Спасибо вам за все, дяденька. Заберите, это вам за вашу доброту, — все ещё подпрыгивал на месте счастливый ребенок.

Ну сколько ещё раз этой дурехе нужно объяснять, что за доброту он деньги не берет? Но возразить старик ничего не успел, так как в одно мгновение девочка своей пружинистой походкой ускакала к синему Пежо и с разрешения водителя, села внутрь, на заднее сидение.

— Ну, мистер Торранс, рад был вас повидать, удачи вам и не подхватите солнечный удар, — замахал Стив загорелой рукой.
— И тебе удачи с твоей работой, Стив, — добродушно улыбнулся на прощание Торранс.
— А? — дернулся мужчина. — А-а, ну да, конечно, спасибо.

Темноволосый уселся за руль и машина тут же тронулась с места, унося вдаль потеряшку и доброго дядю водителя, оставляя «мини кофе Оверлук», где хозяин торгует горячими сосисками, одиноко стоять, дожидаясь посетителей.

Торранс вертел в пухлых руках голубенький кошелек, оставленный на прилавке рядом с монетами. «Благодарность за доброту». Наклейка мохнатого монстра была уже потрёпанной, старой то бишь. Мужчина помнит, как в детстве его сын собирал точно такие же наклейки. Как малыш приходил домой с новой пачкой, купленной за деньги на завтрак и как тот, показывал папе новые наклейки, которыми собирался обклеить всю свою комнату. Те воспоминания далёкие и словно ненастоящие, кололи Торранса в самое сердце, как и детская улыбка Кристабеллы. Он отложил кошелек и уставился на монеты. Всего пара долларов, но на дорогу, думается, хватило б. Но почему же… почему же тогда Стив не взял с нее денег? Тогда это значит, что он не таксист и Торранс ошибся? Видимо, так и есть. Но старик отмахнул ненужные мысли и быстрым движением сгреб все монеты в кассу. «Хоть какой-то заработок». А что сейчас думать о девчонке, с ней все в порядке. Через пару часов окажется дома и больше не вспомнит об одиноком хозяине придорожного «мини кафе».

Торранс залпом выпил все, что оставалось в остывшей бутылке с надписью «Фрост» и возобновил чтение статьи о пропаже девочки.

*****

— И как же ты оказалась у фургона старика Торранса? — спросил Стив, продолжая сосредоточенно вести машину.

Криста умиротворённо и с чувством собственной сохранности уставилась в окошко. Один за одним пролетали перед ней высоченные деревья, размытые, из-за плохого зрения девушки, казались они ей громадными монстрами, страшными, но по-своему завораживающими.

— Не помню я, правда, — легко ответила Криста, блаженно прикрыв глаза, наслаждаясь ветерком, который источал кондиционер в машине. — Дома была и раз, иду в доль дороги прямиком к фургончику того дяденьки.
— Хм, а родителям не позвонила?
— Так ведь связь не работает и телефон у меня разрядился совсем, — вздохнув, девочка открыла глаза и снова заметила уродливое розовое пятнышко-шестеренку. — Да и родители мои совсем бы не обрадовались, если б узнали, что я никому ничего не сказав, ушла из дома, предварительно позабыв об этом. Точно повели бы меня к экзорцисту, беса изгонять.
— К экзорцисту? Хах, твои родители такие религиозные? — не сводя глаз с дороги, Стив поинтересовался.
— Да-а, — от усталости потянулась Криста, — сейчас, небось, в храме сидят, только к ночи вернутся.

Отец Кристабеллы был уважаемым в узких кругах священником. Отсюда и дурацкое имя, так ненавистное ей. Мать, же как собачка постоянно ходила за своим мужем, поэтому в церкви до ночи они оставались вместе. «Работаем до последнего клиента», так сказать, а уже потом на вахту вступают другие те, которым не жалко провести всю ночь в пустой холодной церкви, на случай, если какому-нибудь бомжу понадобится приют.

Криста хоть и прожила в таких условиях всю свою жизнь, но была далека от религии и странных, почти нереальных взглядов родителей. Девочка никогда не жаловалась, когда строгий отец находил совсем крошечные лазейки, чтобы вновь отругать дочь. «Твое лицо слишком расслабленное при молитве», «Ты слишком мало уделяешь времени церкви», «Прекрати уже креститься неправильно!». Если бы в девушке не было столько мягкости, она бы давно возненавидела всю религию. Но Криста, при всей напряжённой обстановке у себя дома и не только, могла лишь пожалеть неистово верующих людей с их обрубленными возможности. Я хочу ругаться матом, хочу читать Гарри Поттера и хочу есть свинину. Будто бы Бог ищет грешников в библиотеке или столовой.

— И все же странно это все, как же можно то не помнить целый отрывок из дня? — мужчина за рулём явно недоумевал. Позабыть целый день даже рыбка золотая не может. — У тебя раньше такое случалось?
— М-мм, — призадумалась светловолосая. — Пожалуй, да. Но обычно, так далеко от дома не отходила, я могла очнуться на площадке у дома, в школе, в супермаркете, но никогда так далеко.

Криста говорит правду, не раз она находила себя в школьном туалете, хотя точно помнила, как ложилась дома спать. Или одергивала себя на кассе в супермаркете, покупая совершенно ненужные ей вещи: складной ножик, полотенца, влажные салфетки или даже пакет со льдом. Зачем ей это все? Она затруднялась ответить.

— Ты помнишь точно, что произошло, до того, как у тебя произошел провал? — сильнее сжал руль потными ладонями мужчина.
— Я сидела на кресле, точно, — начинала Криста, — пила чай и смотрела телевизор. Я смотрела новости, там говорилось о пропаже парня и чай, он был с бергамотом, мой любимый. Вентилятор дул мне прямо в лицо и было так прохладно. А потом, — девушка задумалась, но тут же продолжила, — во входную дверь кто-то постучал и… все. Я иду по пыльной дороге прямехонько к фургончику.

Стив был в какой-то мере слегка напуган этой девушкой. Вся белая и светлая, пугала своей невероятной и будоражащей историей о провалах в памяти. Темноволосый никогда не встречал подобных людей, у которых мозги набекрень. Страшился Стив и того, что может выкинуть девушка, которую он по глупости ли, по жадности ли, решился подобрать. Ему в один момент захотелось бросить все, остановиться и выкинуть сумасшедшую из машины прямо на раскалённую солнцем дорогу и крикнуть, чтоб сама добиралась. «Как добралась до фургона, так и домой доковыляет» — все порывался мужчина вдавить тормоз, так его напугала эта с виду ангельская девочка. Но прогоняя дурацкие мысли, он думал о работе и о том, что если что, то вырубить девушку, если та захочет что-нибудь сделать ему, как нечего делать. Поэтому свой страх Стив не показывал и был добр, мягок с девушкой, заглушая свои эмоции, дабы самому не слететь с катушек и из-за страха не выкинуть что-то, что может отпугнуть Кристу.

«Думай о работе, думай о работе».

Конечно же, Криста ничего такого не замышляла, ей понравился Стив и его доброта. Она не чувствовала в нем опасность, потому, расслабившись окончательно и, одернув руку от осточертевшего пятнышка, девушка расплылась на сиденье, считая деревья, что так были похожи на монстров.
1, 2, 8, 15.
Девушка успевала считать не все, но сам процесс ее завораживал.
20, 36, 44, 59.
Удобное сиденье машины было таким же мягким, как и кресло дома у Кристы.
67, 83, 90, 104.
И все же… почему она очнулась так далеко от дома?

При въезде в город высокие деревья стали заменяться столбами электропередач и квартирами, что были как близнецы похожи друг на друга. В похожем многоэтажном доме жила и Криста, но насколько бы ни были похожи они друг на друга, девушка опознала бы свой дом.

— Так вот, мы уже в городе, — облегченно выдохнул Стив. — Куда тебя везти?
— Я живу на улице XXX, дом XX, — радостно улыбнулась Криста, подскакивая на сиденье, в ожидании. — Там ещё перед домом качели сломанная стоит, я это точно помню.
— Хм-м, — хмыкнул мужчина.
— Что такое?
— Да вот, никак не могу вспомнить такой улицы в городе, ты точно уверена, что она существует?
— Эм-м, ну, — уже не так уверенно девушка пыталась что-то вспомнить. — Кажется, да, э, ну, вы ведь можете посмотреть по навигатору.
— Эх, — тяжело вздохнул черноволосый. — Дело в том, что навигатор в машине сломан, а в телефоне нет мобильного интернета. Что же делать?

В машине повисло молчание, Стив ехал не пойми куда, пока девушка точно не вспомнит, есть ли такая улица или это Стив только о ней не знает. Криста была домашним ребенком, на улицу выходила редко, в центре была ещё реже, знала лишь пару мест да и те были совсем близко к дому. Подумать только, она даже была не в курсе, как проехать к церкви. Или же она просто не помнила?
- Город большой, всех улиц и не упомнишь. Давай сейчас остановимся вон у того кафе и я спрошу там у кого-нибудь, — предложил вариант Стив.
Криста задорно кивнула. Ну должен же ведь хоть кто-то знать эту улицу, она же не выдумка. Кристабелла может забыть маленький промежуток дня, но название своей улицы она знает с детства.

Машина аккуратно припарковалась у маленькой забегаловки, где на стенде огромными синими буквами было написано: «Холодное пиво, сок, газировка».
- Посиди здесь, я сейчас, — сказал девчонке Стив и хлопнув дверью, поплелся к кафе.

От нарастающего мандража Криста вновь стала теребить складки своего белоснежного платья. По спине от пугающих мыслей о том, что она, быть может, никогда не попадет домой потому, что выдумала улицу, побежал уже ледяной пот. Что, если придется ехать в полицию, что, если родители узнают, что, если ее упекут в психушку?

Спустя минут пять из двери забегаловки показался Стив. Сев в машину, он неспокойно начал:
- Я спрашивал у всех, кто там находился. Извини, никто не в курсе о такой улице.

Ручьи холодного пота стекали все интенсивнее, руки девушки стали подрагивать. Теперь уже точно, она не знала, что ей делать, кроме как обратиться в полицию. Может она и жизнь свою выдумала?

— Знаешь, может просто в этой части города никто и не знает, — успокаивал девушку Стив, — но я знаю одного человека, который живёт в этом городе всю свою долгую жизнь и знает его вдоль и поперек. Он тут недалеко, он точно поможет.
— П-правда? — заикнулась Криста, увидев последний шанс вернуть себе уверенность в том, что она не сумасшедшая.
— Ага, сейчас, быстро домчим.
И машина тронулась, оставляя кафе позади.

Стив сделал все, что было нужно и направлялся в то место, чтобы наконец закончить с этой осточертевшей поездкой.

Мужчину напрягало то, что сейчас творилось у него на работе. Он был в шаге от того, чтобы заполучить именитое заведение, устранив директора в лице старой богатой сволочи. Руки тряслись каждый раз, когда тот приглашал Стива к себе в кабинет. Ожидая, что вот сейчас все свершиться и он больше не будет нуждаться ни в чем, гребя деньги лопатой, эта мысль врезалась каждый раз, когда он видел директора. И даже сейчас, осознавая, что должен встретиться с ним, у мужчины немели пальцы от предвкушения радостной новости. «Ну, сегодня точно» — думал тот, заруливая на заднюю парковку у некого бара.

— Приехали, — Стив остановил машину и перед Кристой предстало кафе не больше того, в которое они заехали первый раз.
— Здесь ваш друг, да? — неуверенно девушка спросила.
— Да-да, давай ты пойдешь со мной, вдруг возникнут вопросы, — предложил темноволосый.
Кивнув, потеряшка отстегнула ремень и маленькой ручкой открыла тяжёлую дверцу Пежо.

Здание снаружи выглядело не слишком то презентабельно: краска цвета грязи, которая в некоторых местах отшелушивалась огромными кусками, потертая и местами дырявая деревянная дверь встречала выцветшей надписью: «Открыто круглосуточно». Внутри кафе тоже не отличалось красотой и ухоженностью. Складывалось впечатление, что никто здесь никогда и не убирался, так все было грязно. Парочка деревянных столиков с придвинутыми к ним ободранными стульями, стояли вдоль стены, и освещались одним единственным грязным окном и тлеющей лампочкой. Одинокий бармен в черном переднике обслуживал всего двух посетителей, что по видимому, уже давно успели накидаться той бурдой, что здесь подают. «Действительно, не самое приятное место» — думала Криста. Но на лице не выказывала та свое отвращение, даже когда белой туфелькой наступила на болотного цвета жижу на полу.

Но Стив не стоял на месте. Легко кивнув уставшему от своей жизни бармену, мужчина двинулся за одну единственную дверь, которая находилась за барной стойкой. Девушка поспешила за своим сопровождающим, так же кивнув бармену в знак приветствия. Тот лишь слегка усмехнулся и продолжил натирать грязный стакан.

За дверью оказалась небольшая кухня, такая же грязная и совсем пустая.
— Куда мы идём? — наконец решилась подать голосок Криста.
— Вниз, — подал плечами Стив. — Там-то попросторнее будет.

Подойдя к большой железной двери, которая, как догадалась Киста, ведёт в холодильник, совсем как в фильмах, которые она видела по телевизору, мужчина потянул на себя ручку и открыл ее. За железкой действительно оказался холодильник. На железных полах в рядок лежали различного вида бутылки алкоголя. Их было так много. Даже слишком для такого захудалого бара, как этот. Но самое удивительное то, что в этом самом холодильнике была ещё одна дверь. Не слишком примечательная, Криста бы сама и не увидела ее, слившуюся со стенками холодильника. Стив лёгким движением открыл и ее тоже. Не дожидаясь ошарашенной девушки, мужчина быстро стал спускаться по лестнице, которая оказалась за этой дверью.

— А что там такое? — спросила Кристабелла, аккуратно спускаясь по крутой лестнице.
— Что? — донеслось вдали. — Я не слышу тебя.
— Что там такое?! — громче крикнула она, в надежде, что Стив сейчас то услышит.
— … — но в ответ лишь молчание.

«Там что-то плохое» — пронеслась в голове мысль. И почему-то сразу же захотелось бежать, бежать без оглядки, оставив всё.
«Нет! Стив хороший. Его знает мистер Торранс, тот дяденька, он хороший, а значит и Стив тоже. Он единственный, кто понимает мою ситуацию, если я спрошу у кого-нибудь ещё, то отправлюсь прямиком в полицию, а там и до психушки недалеко. Нет-нет-нет» — успокоила себя девушка и решительно стала спускаться с лестницы, делая каждый шаг все твёрже.

Наконец внизу появился пол, который, между прочим, был куда чище, чем тот, что был наверху, покрытый пылью и ошметками неких закусок. Светила небольшая лампа, но опять же, куда ярче она светила, в сравнении с той, что освещала забегаловку сверху.

Криста уже устала от нескончаемых на ее пути дверей, но перед ней возникла ещё одна. Она была единственной, поэтому, ясное дело, Стив зашёл туда. Неуверенным движением девушка приоткрыла дверь и перед ней возникла кухня. Ещё одна, да вот только на ней уже было больше народа, все чем-то были заняты, да и места было куда вон больше. Кастрюли бурлили, сковородки шипели, а каждый повар делал свою работу, совсем как в муравейнике. Все действия отточены и слажены.

— Если ищешь Стива, то он вон туда пошел, — раздался голос одного молодого повара сбоку. Пальцем тот указал на металлическую дверь с окошком «иллюминатор».

Выйдя из кухни, девушка подавила восторженный вздох. Под обшарпанной забегаловкой, выглядящей, словно подбитая собака, скрывался шикарный ресторан. Приглушённый свет стеклянной люстры и броские цвета придавали огромному помещению большей дороговизны. Народу было полно, кажется, свободных мест совсем не было. Вокруг бегали, нет, даже порхали милые официанточки в бело-голубой форме, совсем как в мультике про Алису. Они, несмотря на свою миниатюрность носились по широкому залу с громадными подносами, на которых толпились блюда. Обслуживая посетителей и реже посетительниц, все как одна улыбались, кажется, самыми искренними улыбками на свете. Криста и сама не заметила, как стала улыбаться во все свои белоснежные зубы.

Сказать, что девушку поразило то, что под разваливающийся баром находится такая красота, это приуменьшить. Девочка была в дичайшем шоке и даже на минуту позабыла, для чего она здесь. Забыла о своих проблемах, страхах, так ее поразило это зрелище. Но одернув себя, та глазами стала искать Стива по всему залу. Куда же он мог пойти. Зрение девушку подводила, потому она и не надеялась отыскать его в таком огромном помещении, но все же пыталась зацепиться взглядом за знакомую черную макушку.

И она увидела его, ну, так ей показалось, она заметила его вдалеке, у двух металлических дверей, по всей видимости туалетов. Пробираясь через официанток и официантов, Криста поспешила к этим двум дверям, у которых, как ей показалось, стоял Стив. Подойдя вплотную она действительно увидела две таблички, которые обозначали уборную, но Стива там не было, на самом деле то была лишь колонна, которую Криста по ошибке приняла за человека.
- Ах, что же такое, — выдохнула девушка и на пятках повернулась лицом обратно к залу.

Однако, взгляд ее встретился с двумя парами чужих глаз. Толчок, и девушка ввалилась внутрь мужского туалета. Ударившись сильно локтем о белый кафель, она застонала. В туалете было пусто, приятная музыка, которая играла в зале еле доходила сюда, потому Криста услыхала свой болезненный стон, который отскакивал от стен туалета.

Не успела девушка встать, как в дверь вошли двое мужчин. Они были немолоды и явно пьяны. Оба были одеты в презентабельно вида костюмы, пуговицы пиджаков, которых еле сдерживали вываливавшиеся наружу животы.

Один, тот, что уже с залысиной, снова толкнул девушку, но та уже не упала на пол, а глухо стукнулась спиной о стену.
— Ты здесь новенькая, а, малышка? — облизнувшись спросил тот, что помоложе, но все ещё не менее отвратительный. — Хошь поиграем прямо тут? — заплетающимся языком он пытался говорить.

Криста сразу смекнула, что имеет ввиду мужик под словом «поиграть» и задрожала всем телом. Ноги подкашивались и хотелось прямо сейчас грохнуться на пол. Язык, словно бы прирос к небу и девушка не в силах выговорить что-либо, просто шумно дышала.

Два толстяка расценили это как согласие. Да они бы все в таком состоянии расценили бы как согласие, запах перегара заполнил большое помещение уборной уже давно. Мужики стали приближаться к еле стоящей на ногах девушке. Как только мужик с залысиной дотронулся до плеча девушки дабы снять одну тонкую бретель белого платья, Криста почувствовала дичайшее отвращение и язык, словно услышав эту эмоцию, снова стал подвижным и девушка закричала. Но лысый толстяк живо закрыл ее рот ладонью, посему ее крик стал глухим.
- Даже не пытайся кричать, девка, — грубо произнес тот. Второй своей огромной рукой он сжал миниатюрное запястье правой руки Кристы. Левой рукой девушка бешено стала размахивать, сжав ладонь в кулак, но это ничего не дало, так как второй мужик с насмешливым оскалом больно ухватил ее за руку, пресекая любую возможность высвободиться.

Второй потной ладонью тот полез под ткань лёгкого белоснежного платья с единственным розовым пятнышком. По щекам Кристы потекли ручьи слёз, сердце колотилось так сильно, словно стараясь выскочить прочь. «Помогите, кто-нибудь, помогите!» — в голове звучал ее собственный отчаянный крик о помощи. Задергав ногами, как оглашенная, девушка пыталась из последних сил ударить одного из насильников. Но ее быстро усмирили сильным ударом в живот.

— Не дергайся, ладно, малышка? И тогда все пройдет хорошо, — будто бы добродушно улыбнулся мужчина, что держал левую руку девушки. Он недобро сверкнул своими голубыми глазами.
— Потом ты подержишь, чтоб не орала, — резко сказал лысый.
— Ладно-ладно, — пьяно и весело отмахнулся его друг, возобновляя свои попытки стянуть с девушки белье.

Неожиданно взгляды всей троицы пересеклись и мужчины увидели в зелёных глазах их жертвы не страх, даже не злость, только брезгливость. Но насильники не обратили на это и толики своего внимания, лишь только усмехнулись презрительно.

Стив обманул ее. Привел невесть куда и бросил здесь одну. Зачем? За что? Чтоб тебя.

Дыхание выровнялось, взгляд поник, сердце более не предпринимало попытки сбежать, конечности не пытались вырваться из цепких и болезненных кандалов. Криста просто стояла. Стояла как безвольная кукла, не обращая ни на что внимания.

Выжидание. Прислушивание. Ловля момента.

Толстяк стал пальцами ощупывать ткань хлопковых трусиков, усеянных разными узорчиками. Не встретив никакого сопротивления, мужик с нарастающим возбуждением начал залезать пальцами под белье. Криста продолжала стоять как вкопанная, словно из той выкачали все сознание и теперь люди вольны делать с ней все, что пожелают.

Обман. Притупление бдительности. Расчет. Нетерпение.

— Вот так малышка, видишь, больно не будет, — смесь алкоголя и возбуждения вызывали в девушке недюжее отвращение, но та продолжала стоять, ловя ухом хриплые вздохи.

Кровь. Боль.

Когда пальцы мужика дотронулись до нежной кожи под бельем, неожиданно для всех Криста сильно укусила лысого и потерявшего бдительность мужика за руку, которую он закрывал ей рот. Тот так отскочил от боли, что отпустил и правую руку жертвы.

Быстрота. Изворотливость. Ненависть. Жажда.

Отточенными движениями девушка сунула руку в карман и ловко вынула оттуда перочинный ножик. «Всего десять долларов, какая удача». Второй мужик что, продолжал держать левую руку девушки и попутно второй рукой замерев в ее трусиках, не успел и сделать вдох, как лезвие проткнуло его сонную артерию. Фонтан крови хлынул вбок, а девушка, словно тень, отскочила в противоположный. «Чтобы платье не заляпать». Голубоглазый толстяк рухнул на пол, хватаясь руками за горло, не осознавая, что это ему никак не поможет и он уже мертвец. Огромная лужа коровы растекалась по белоснежному кафелю все ближе и ближе подбираясь к туфлям девушки. Не удержавшись на своих двоих второй мужик плюхнулся жирной задницей прямо в лужу ярко-красной кровищи, которая не кончаясь, все била ключом из шеи толстяка. Мужик бился в страшных конвульсиях, пока Криста не сменила свой отстранённым взгляд на широченный оскал. Последним, что увидал этот глупый человек прекрасное личико, искаженное безумной гримасой.

Кончив смотреть на жалкое зрелище на полу, девушка парой прыжков оказалась у двери, которая вела на выход из туалета. «Теперь не сбежит» — подумала та, исподлобья глядя на застывшего от произошедших за пару секунд событий второго насильника. Сузившимися от благоговейного ужаса зрачками тот посмотрел на возвысившуюся над ним девушку, которая беспрестанно улыбалась, будто что-то задумала.

— П-п-прош-шу, — с заиканием произнес окровавленный, но живой мужик. — Н-не убивай меня. Я не хочу умирать, — зарыдал лысый, да и алкогольное опьянение куда-то подевалось.
— Что это за место? — голосом, лишившимся прежней детской мягкости спросила Криста. А Криста ли это?
— Б-бордель, публичный дом для людей в достатке, для богатых, вот. Наверху гнусный бар для отвода глаз, а внизу всё. Роберт постоянно приводит сюда новых девушек и парней, и…
— Роберт? — подняла вверх одну бровь девушка.
— Да, Роб-берт… — лысый всеми силами пытался не смотреть туда, где теперь мертвый валялся его друг-сообщник. — Он и тебя привел, я видел, как он скрылся у директора в кабинете.
— Стив?
— Он представляется разными именами, может и Роберт его ненастоящее имя. Пожалуйста, я ничего не знаю больше, — он умолял ее сидя на коленях в луже крови и рыдая взахлёб.
— Хм-м, — повертела окровавленный нож в руке девушка. Безумная улыбка снова исказила миловидное лицо Кристы.
Разве это Криста?
— Давай, — указала та на раковины, каждая, из которых, так или иначе запачкалась кровью, — сломай-ка одну из раковин.
— Зачем? — испуганно вскинул брови мужик.
— Делай, как я говорю, свинья, — не прекращая улыбаться, ядовито произнесла девочка. Некогда, чистая и беззащитная, теперь от нее не осталось и волосинки.

Взрослый взгляд, недобрая ухмылка, отточенные и резкие движения, агрессивная аура исходила от девушки в белом, ангельском платье.

Мужчина, лысый и влажный от крови друга, аккуратно встал на ноги и поднял вверх руки. Вся агрессия улетучилась вместе с опьянением, вместе с жизнью второго мужика. Теперь в голове у него был лишь страх, животный, всепоглощающий ужас перед смертью. Он и не помышлял даже о том, чтобы накинуться своей огромной тушей на маленькую девочку, нет, ибо знал, что тут же насладится на нож и умрет так же, как и его друг, а может даже хуже. Он не хотел умирать, но хотел уйти из этого туалета, пол, которого залила человеческая кровь, хотел уехать домой из этого вшивого борделя, закрыться у себя в пентхаусе и никогда не вспоминать этот день. Он проклинал Роберта, что привел эту сумасшедшую сюда. Мужик считал, что девушки и парни, не являющиеся посетителями и те, кто приходит с Робертом, официально являются собственностью публичного дома, соответственно обязаны выполнять прихоти клиентов. Так и происходило. До сего дня. На этот раз, хорошенько выпив со своим давним знакомым, они вдруг увидали белую, выделяющуюся на фоне темных цветов, девушку, которая вышла со стороны кухни, из которой пару секунд назад выходил Роберт. Изрядно подвыпившие мужики тут же решили продолжить хороший вечер вместе с очаровательным ангелом… Но пролетели. Теперь его товарищ мертв, а сам он окровавленный пытается сломать белую керамическую раковину в туалете, сам не понимая для чего.

В конце концов, навалившись всем своим немаленьким телом, мужик таки ломает раковину. И вот два белых куска, лежат на кафельной полу. Все ещё не понимая, что происходит и где объяснения его действиям, тот со страхом поворачивается к улыбающейся девушке… и видит на ее лице не просто улыбку, оскал, насмешку, а предвкушение и жажду крови. Зелёные глаза, став, кажется, в разы насыщенней, чем до этого, словно бы, налились кровью и блестели жестокостью.

— А теперь режь, — произнесла сладким голосом девушка.
— Что? — искренне не понял мужик. — Что резать?
— Как что? — наигранно удивилась она, растягивая наслаждение от страха, что ютился в глазах собеседника. — Голову конечно.

Зубы застучали, а пальцы похолодели. Мужчина прямо сейчас наивно думал, что самое страшное позади, а девушка сжалится над ним и отпустит. «А? Что она сказала?» — отлично понимая, что такое сказала девочка, мужик безнадежно крутил этот вопрос у себя в голове, скорее убеждая себя в том, что ему послышалось.

— Режь голову своему приятелю, — непринужденно продолжила девица. — И не медли, не то я разозлюсь.

Эти слова подействовали на мужика, как стимуляторы. Взяв с пола испачканную кровью одну половинку раковины и повернув ее отколотой частью к шее мертвеца, он ударил. Казалось, кровь вся уже должна была вытечь из шеи мертвеца, однако, когда мужик посильнее вдарил первый раз, то напоролся на очередной небольшой фонтан крови, прямиком ему в лицо.

— Черт! — громко вскрикнул тот и повалился на пол, вновь в кровавую лужу. Кусок раковину чудом не приземлился тому на ногу. Девушка, стоявшая у двери, начала смеяться, ее забавляло сие зрелище. Для нее падение мужчины было похоже на неумелую попытку ребенка ходить. Она смеялась, но глаза ее источали ненависть и нетерпение. Оставшиеся волосы, что были на голове у мужика буквально стали дыбом от такой жуткой и сюрреалистичной картиной. Неужели это он сейчас по локоть в крови режет голову человека под задорный смех девушки, ангельской, но в тоже время демонической наружности?

Встав с пола и взяв в руки кусок раковины, словно орудие палача, мужик продолжил адски устрашающее действо, закрывая глаза на каждом ударе, унимая рвоту.

— А знаешь, в средневековой Европе обезглавливание было даже слишком почетной казнью, — ни с того, ни с сего начала девушка, переставая наконец жутко смеяться. — Такой метод казни применялся лишь к знати, ты знал? «Благородная гильотина», как тебе? Гильотина, словно конвейер без боли и зрелищ отсекала головы богатеньких людишек. Простым же людям предоставлялось сожжение или повешение. Но вы ведь не «простые». Ты не «простой», а?

Мужчина и не заметил, как по его щекам потекли горячие соленые дорожки. Он знал, то умрет, знал, что сделав, что от него требуют, он будет убит, потому от отчаяния, злобы и обиды, тот начал яростно бить здоровым осколком раковины по уже вдоволь расплющенной шее мертвеца. Мужчина безумно колошматил шею, из которой то и дело брызгала кровь, он натыкался на что-то твердое и посильнее ударял по этому своим «оружием». Кровь долетела до самых ног девушки, одной каплей попав на белоснежное платье, впитавшись, капля образовала розовое пятнышко, похожее на шестерёнку.

Мужик боялся смерти и вымещал страх в ярости, кромсал шею некогда живого человека, позабыв о человечности. Казалось, будто это труп виноват в том, что все вылилось в подобную ситуацию. Но на деле, вина была на обоих.

Бах. Керамический осколок раковины шумно ударился о кафельный пол. Вот и все. Ранее целое живое тело, стояло, дышало, жило, теперь же голова откатилась к ножкам девушки, а из обрубка сочилась кровь. Мужик не выдержал и его стошнило прямо на пол. Блевотина смешалась с кровью, образуя самое отвратительное зрелище.

— А-а, — протянула улыбчивая девочка, — какой ты молодец. Ну, а теперь бери ее в руку.
— Не-ет! Нет не буду! — закричал мужчина. — Пожалуйста, я сделал это, не заставляй меня больше мучиться, — хныкал тот, продолжая сидеть в смеси крови и блевоты.
— Мучиться? — недовольно подняла бровь девушка. Если бы она могла, то подошла бы и точно ударила этого горделивого мужика. Но она не двигалась с места, ибо ступать на островок крови и блевоты ей не хотелось. — Если ты не будешь делать, как я говорю, я убью тебя медленно и тогда ты точно будешь мучиться. Я знаю как правильно разрезать твое жирное пузо и вытащить твои кишки, чтобы ты ещё оставался жив, но кричал от безумной боли. Так что слушайся меня, понятно? Ведь ты ещё не знаешь, что такое мучения, — она угрожающе повертела нож в руке.

Дрожа пуще прежнего, мужик встал с пола и выпрямился. Затравленно тот смотрел в абсолютно насмехающиеся над ним глаза девушки. Аккуратно он подошёл и схватился за волосы отрубленной им же головы. Когда-то этот человек подписывал многомиллионные контракты, о нем трубили СМИ, а теперь он лишь тело, валяющееся на грязном полу туалета борделя и голова в руках другого, почти такого же влиятельного человека. «Благородная гильотина».

— Ну, а теперь, — громко и с задором крикнула девочка. — Прямо сейчас я выйду из этого провонявшего потом и кровью туалета. Ну, а ты, дорогой, выходи следом, через десять минут, уяснил?

Точно, снаружи ведь люди, живые. Никто из них и не подозревает, что произошло в этом туалете. Только подумать, там за стеной реальный мир без крови, угроз и смертоубийств (относительно, конечно) и всего через десять минут он сможет выйти из этого ужасного, вонючего помещения. Его не убьют, его оставят в живых. Он спасся.

Неистово замахав головой в знак согласия, он еле сдержал рвущийся наружу смех. Смех, вызванный облегчением и немного безумием, ведь он держит в руке голову человека, которую сам же и отрезал.

— И конечно же, не забудь всем показать свой трофей, — повернулась лицом к двери девушка. — И только попробуй меня обмануть, я слежу за тобой, я — твой кошмар, — зло и утробно, совсем не по-человечески, прорычала девочка, хлопнув дверью.

А мужчина давно уже понял, что она не человек. С тех самых пор, как взгляд ее сменился дъявольским, она перестала быть человеком. Потому, он ни за что, ее не обманет. Да и в голове у него была лишь одна мысль, о блаженном освобождении. О том, что он не пострадал. О жизни, которую он хочет прожить. Но не о голове в его руках. И о том, что по мешанине, в которую превратилась шея покойного, полиция никогда не найдет дырку от смертельного удара ножом.

*****

Конечно, Криста не собиралась следить до последнего за тем, что будет происходить. В ближайшие десять минут ей предстояло сделать ещё кое-что до того, как поднимется переполох с полицией, а тот жирный идиот был нужен лишь для алиби.

Словно призрак, девушка бесшумно пробралась сквозь толпу, ничего не подозревающих богачей к двери кухни, она не знала иного выхода из этого места.

На большущей кухне ее встретила недоумевающая команда поваров.
— Эй, тебе не место на кухне, — подал голос один поваренок.
— Я здесь работаю и мне нужно наверх, — твердо проговорила девушка.
— Вам запрещено выходить наружу, пока вы здесь работаете, возвращайтесь к гостям, — сухо кинул повар.
— Роберт сказал мне ждать его снаружи, — поняв, что попала мимо, она решила упомянуть «Стива». — Я приходила с ним, буквально полчаса назад.
— Хм-м, что ж, раз Роберт сказал, тогда иди, — хихикнул парень, возвращаясь к своим делам.

Наконец выйдя из душного помещения кухни, Криста таки выбралась по ступенькам обратно в холодильник и легко нажав на ручку открыла его, ступая ногами по довольно грязному полу крошечной кухни сверху. В самом баре так и осталось два человека и один бармен, а снизу кипела жизнь и через несколько минут туда же нагрянет полиция. Девушка ослепительно и даже пошло улыбнулась бармену, что раньше ей было не свойственно, особенно для ее возраста.

Хлопнув грязной дверью жалкого бара, Криста наконец оказалась на свежем воздухе. Свободная и чистая, всего с двумя розовыми каплями на молочном платье.
— Вот, доверчивая идиотка, — сказала та сама себе и двинулась к парковке за забегаловкой.
— А вот и то, что я ищу.

Пресловутая синяя Пежо преспокойно продолжала стоять на парковке, ожидая своего хозяина, ни то Роберта, ни то Стива. Какой же этот человек обманщик. Обманщика следует покарать.

Взяв самый острый камень с дороги, девушка переступила.

*****

— Какая девушка ждёт меня снаружи? Вы о чем? — недоумевал лже Стив, глядя на такого же недоумевающего паренька-повара.
— Ну как, девушка. Белое платье, длинные светлые волосы, зелёные глаза. Та, что приходила с вами, — стал оправдываться парень.

У мужчины засвистело в ушах. Она? Кристабелла? За ней ведь в туалет увязались Шон Найт и Гилберт Перкинс, разве они не до сих пор там? Пока Роберт полчаса отсиживался в кабинете у директора, его друга, ему казалось, что ее уже «посвятили» в дела. Он искренне недоумевал, почему вообще повара, такие идиоты, позволили себе выпустить кого-то через задний ход, не посвятив предварительно об этом его.

Раздумья прервал истошный крик, доносившийся из большого зала. Мужчины, женщины, работники и работницы, кричали все и их голоса производили страшную какофонию, из-за которой хотелось лишиться слуха. Все повара переполошились и хотели было идти проверять, что за дела, как на кухню ввалился перепуганный официант. Бегающий взгляд и сбивчивое дыхание говорило о том, что парень видел нечто ужасное. Трясущейся рукой он указал на Роберта.
- М-мистер, м-мистер, — от перевозбуждения, он практически ничего не мог выговорить, да и за шумом в зале сложно было понять его с первого раза.

Роберт понял, что именно он нужен сейчас в зале и помчался со всей скоростью, минуя дергающегося в страхе официанта. Он хотел знать, что твориться в практически его заведении, и на сколько ужасна проблема.

Крик застрял в горле, когда он увидел Шона Найта в центре огромного зала. В руках он за волосы держал голову Гилберта Перкинса. Чёртову голову! Мужчина размахивал ею с довольным выражением лица выкрикивая: «Я жив!», «Я свободен!».

- Что… Что, черт возьми, тут произошло?! — крикнул Роберт, но из-за всеобщего гула он не был услышан.
Почему Шон убил Гилберта, черноволосого не волновало. Банальная зависть, ведь Перкинс был куда успешней, его. Но больше заботило Роберта то, что кто-то может уже вызвал полицию. Невозможно было то, чтобы кто-то не вызвал. Она уже едет, а значит, пора сматываться отсюда. Даже девушка, выбравшаяся из туалета живой, но оставив за собой безумца и труп, его не волновала. Только бы спасти свою шкуру.

Роберт быстро оказался наверху, ошарашив своим взбалмошным видом бармена и двух пьяных посетителей. Подумать только, за каких-то полчаса успело произойти нечто ужасное, и теперь ему нужно валить, валить, чтобы никто из полиции даже думать не мог о его причастности к этому борделю. Ему уже он был не нужен да и в бумагах Роберт не числился. Незарегистрированный сотрудник, работа которого лишь приводить обслуживающий персонал. Никто, кроме директора не должен знать его имя, поэтому его тут нет и не было. А этот пижон с кучей бабла сумеет себя отмазать.

На улице у мужчины подкосились ноги и все надежды рухнули. Окна синей Пежо были выбиты, внутри не осталось ничего ценного, но что самое главное, так это то, что вся машина была исцарапана надписями, от которых становилось дурно.

«Роб — похититель детей»
«Я слежу»
«Я тебя вижу»
«Гнить тебе в аду»
«Наглый»
«Гнусный»
«Обманщик»

Внутри машины на торпедо Роберт увидел небольшой клочок бумажки и написанные на ней слова гласили: «Я знаю тебя, я знаю кто ты, я знаю где ты, я вижу тебя, я — твой кошмар». Потеряв дар речи, мужчину затрясло и он почти упал. Он понял чьих это рук дело. Того, кто ушел нетронутой из-под носа убийцы Шона, того, кто забыл, что он делает на пыльной трассе рядом с лесом, настоящего дъявола воплоти, притворяющегося невинным ангелом.

Позади послышалась полицейская сирена.

*****

Расположившись в удобном и родном кресле, девушка наконец расслабилась и хлебнула из кружки давно уже остывший чай, заваренный сегодняшним утром.
- Не знал он дороги, как же, — фыркнула злобно девочка.
Оказалось, дом был совсем рядом, а улица не выдуманная. Таксист запросто довёз ее до самой двери. Деньги, что Криста взяла из машины Роберта, даже остались и девушка кинула их в свинью-копилку, которая стояла в ее комнате.
- Эх, вот доверчивая дура, — продолжала мыслить вслух она. — Надо на руке, что ли написать: «Не доверяй никому», как в мультике.
Шумно выдохнув, девушка закрыла глаза, поудобней примостившись в кресле. Дома было хорошо, уютно, безопасно. Жара, что стояла на улице не заботила более. ЛжеСтив и его мерзкие махинации тем более. Она просто устала, устала от утренней суеты, устала теперь и от дневной.

— Ни на секунду нельзя оставить, — тихо-тихо прошептала она в пустоту. — Не хочу быть… тобой.

Сказав это, девушка окончательно уснула. Усталость взяла свое и пора было уходить. А позже, когда девушка проснется, она подумает, что трасса, Стив и бордель, все это было сном. Кошмаром. Облегчённо, она продолжит жить, как ни в чем ни бывало и все, что будет напоминать о страшных событиях, это два маленьких пятнышка на белом платье, похожие на шестерёнки.

И был знойный июль, и в тот день ничего не случилось.