Любя eё, я oбязывaлся быть готовым на всё. Она всегда требовала внимания. Ей всегда надо было доказывать, на что я способен ради неё. Она часто спрашивала меня об этом.
- Ты бы смог убить человека ради меня?
Она думала, что сегодня зашла слишком далеко, что я отвечу «нет», но всё равно не жалела о том, что спросила это.
Я ответил, что смог бы. Она знала, что я не вру. Я никогда ей не вру.
Её неуверенный взгляд, искрящийся лёгким страхом, небрежно пал на меня, а потом убежал куда-то в сторону.
Ей всегда было мало. Мало внимания, мало преданности, мало любви, мало заботы. Но сейчас ей было не по себе от того, что получила. Она уже пожалела о том, что так хотела, чтобы я был готов на всё.
Через месяц, когда у неё была очередная истерика, она вспомнила мои слова.

«Убей!»
Дрожащий, по-детски тонкий и милый голос раздавался по всей квартире, беспокоя любопытных соседей.
«Убей!»
Я никогда не врал ей. Я правда могу убить, если она так захочет. Я могу убить только одного человека.
Она настаивала. Её желание имело нечёткие границы, но играло очень важную роль для неё.
Я убью одного человека, если она так захочет. Завтра утром, когда она уже успокоится и, как ни в чём не бывало, пойдёт принимать утренний душ, она найдёт моё безжизненное тело в ванной.