Мутирoвaнный живoй глaз-цвeтoк встрeчaл eё нeдoвoльными пискaми и, когда полукровка подбежала ближе, закрылся листами, трясся от страха. Но Рейн он был не нужен: она спустилась вниз, обнаруживая, что находилась в самом низу храма – удивительное строение пещер – так легко запутывало, будто менялось само по себе. Но ей не стоило забывать, что она ходила по живой материи и, похоже, добралась до места, которое с лёгкостью можно было назвать что-то вроде «желудка»: дампир очутилась в самой низине, и её окружала ядовитая чёрная вода – настолько грязная, что в ней невозможно было даже разглядеть дно: под водой скрывались мёртвые изувеченные тела фрицев и даемитов. Полукровка подняла голову: на столбах, больше похожих на грибы, растущих из небольшого озёра, сражались на смерть оставшиеся солдаты: они стреляли из РПГ по монстрам, взрывали тут всё к чертям, и огромные куски стен из живой материи падали вниз вместе с жертвами недолгой битвы. Одна из «шляпок» инородного гриба упала в водоём, поднимая волны, и Рейн поняла, что ей нужно опять добраться до самого верха. По крайней мере, оставшиеся из солдат вермахта гремели именно там.

Дампир прыгнула на один из островков, огибающий живой столб, а затем побежала по натянутым волнующимся жилистым тросам; даемиты, учуяв чужака, повылазили из своих гнёзд, готовые напасть в любой момент, но Рейн они совершенно не волновали: к чёрту их, ведь впереди могло быть что похуже, а тратить оставшиеся патроны на них – себе дороже. Спустя минуту показался небольшой тоннель, и полукровка кинулась к нему, но затормозила, когда из входа на неё напали заражённые солдаты, у которых, как у кукол, были чужие головы – нацистские глисты поработили оставшихся людей. Рейн быстро достала последние из арсенала автоматы Greaser Artil и, стреляя с двух рук, по-македонски, зажала спуски, тратя все патроны на мерзких уродов. Она не щадила никого: ей хотелось превратить рожи даемитов в кровавое месиво; один, второй, третий… — никто не успевал добежать до неё: все они замертво падали, и она просто переступала их, как какой-то мусор. В воздухе запахло свежей кровью. Но, зная, чья это – было противно. И когда надавила указательными пальцами на спусковые скобы, нагретые автоматы издали глухие щелчки, полукровка поняла, что больше огнестрела у неё не осталось. Слишком много даемитов, слишком мало оружия и времени. А захвативших чужие тела становилось всё больше.

Выкинув ненужное оружие в пропасть, дампир устремилась прямо по пещере, стараясь не попадаться на вылезавших из-под земли, точно сорняки, монстров. С каждым разом она всё больше удивлялась тому, насколько же их много их. Наконец, добравшись до выхода, она тут же перемахнула на соседнюю «шляпку» огромного столба и побежала по натянутым тросам, на ходу перерубая появлявшихся монстров. Только вперёд. К основной цели. Не отвлекаясь ни на что. Рейн перепрыгивала с ветки на ветку, поднималась всё выше и выше; вокруг неё происходила ожесточённая неравная бойня: даемиты, нападавшие скопом, скидывали в бездну поверженных солдат: они будто выбирали себе носителя из тех, кто продолжал бороться с заразой. Дампиру даже в какой-то степени было их жаль, но… вспоминая неприятные эпизоды недалекого прошлого, она вновь сосредотачивалась на настоящем и продолжала идти вперёд.

Пещера, освещённая сферическими кристаллами инородных пород, державшихся за счёт небольших отростков, похожих на демоническую ладонь, прокладывали ей путь к тоннелю: наконец, добираясь по живым «верёвкам» в сторону единственного выхода, Рейн запрыгнула на островок и устремилась вперёд, надеясь, что больше ей не попадутся местные изголодавшиеся по живой плоти жители храма. Однако стоило ей сделать один шаг, земля под дампиром провалилась, и она, пригнувшись, заскользила по, будто промасленной, дорожке вниз, выставив руки с клинками на случай, если придётся резко тормозить. Но этого не понадобилось: остановившись, она пробежала ещё несколько метров по инерции, останавливаясь у котлована, вокруг которого рос ободок с острыми шипами – больше похожих на клыки. Рейн осторожно дотронулась до них и, подойдя к самому краю, посмотрела вниз: яма будто состояла из чёртовых круглых челюстей – словно венерина мухоловка: упади туда, и ловушка захлопнется. Но иного пути нет: Рейн, сжав кулаки, прыгнула в пропасть, скатываясь по склону, иногда уворачиваясь от попадавшихся на пути наростов. И, добравшись до низа, она побежала вперёд, на ходу рубя глаз-цветок, который, будучи раненным, заставил открыть двери, выходящие в новое неизвестное место.