Oля нeжнo ступaлa пo стaрым, дaвнo прoгнившим дeрeвяшкaм, слoвнo пытaясь нaйти ту сaмую, которая сломается именно под ней.
- Раз, два, три, — шептала она сама себе, поднимаясь все выше и выше.
Её телефон молчал уже минут десять. Олю это беспокоило больше, чем звуки сверху, доносящиеся прямо из так хорошо знакомой ей комнаты. Внезапно лестничный проем оглушил звонок.
- Да?
- Это вы, Ольга?
- Верно! — девушка тут же остановилась и начала внимательно слушать собеседника.
- Говорят, что вы теперь в Могилеве живете? Мне необходимы вы здесь! Я поражен вашим талантом, пожалуйста, умоляю! Вернитесь.
- Спасибо! К сожалению, это невозможно.
- Нет, вы не понимаете, — голос из трубки задрожал, — я заплачу.
- Сколько?
- В 10 раз больше, чем вы берете.
- Выезжаю сегодня.
Оля пробежалась глазами по телефонным записям:
- Терпеть не могу людей, — сказала она очень тихо, однако, те, кто был сверху, это услышали.
- Ты там долго?
- Иду, иду…
Оля взмахнула хвостом и быстрым шагом дошла до пункта назначения.

Из того, что раньше было окном, торчало что-то, напоминавшее маленького ребенка. Она поздоровалась с дружками, протерла глаза и вновь взглянула туда. Все было как и в первый раз. Девушка подошла к телу.
- Записывай, подросток… М… А, нет, девочка, лет… нет, пиши, что возраст распознать не удалось. Синяки на теле, глаза отсутствуют, признаков насилия не обнаружено… Суицид.
- Тебя не пугает, что это уже пятый случай за месяц?
- Нет. С чего бы? Самоубийц сюда как магнитом тянет. Да, честно признаюсь, я сама тут часто бываю. Иногда наблюдаю за ними. Боже, какие они забавные. Один как-то меня пытался избить. Бил, бил, только я не чувствовала, словно о стенку горох. Ничего. Тогда он заплакал, а я толкнула его. Упал с лестницы. Ты тогда тоже приезжал, написали — самоубийство.
- Ах, точно, я его видел. Вчера, что ли. Прогуливался с собакой, вижу эту бездарность. Хотелось ему в лицо плюнуть. Фу, какой же он мерзкий. Заслужил, не спорю.
- Да, он похудел, стал каким-то бледным. Я уверена, сюда он больше не вернется. Сломала. Нет, нет. Я, я! Я его сломала! — Оля громко засмеялась, передавая позитивное настроение своим коллегам.
Дело было закрыто. Никого не интересовала дальнейшая судьба той девочки, будто бы её никогда и не было.

Поздно вечером девушка собрала чемодан, накрутила бигуди и легла спать. План был прост — приехать, сделать заказ, уехать обратно. Приснилась ей сладкая кончина жертвы, будто она сама задушила, сама зарезала или сама выстрелила в висок.
Утром на её душе было неспокойно, она чувствовала, что совершает ошибку. Совесть стучала по сердцу, душа вырывалась из тела, пыталась перестать существовать. Но Оля не остановилась.

Через 2 часа она уже была в городе. Заказчик встретил её ещё, а аэропорту, довез до отеля, помог с чемоданами и наконец присел поговорить с ней.
- Понимаете, я пытался. Не получилось.
- Вы сделали все точно, так как я сказала? — поправляя смявшееся платье, спросила девушка.
- Да, да! Там было все, все до словечка.
- Быть не может… Вероятно, вы все же не давили.
- Прочитайте сами.
Оля взглянула в экран монитора и увидела огромный комментарий к какой-то статье. Она выхватила глазами все *словечки*, которые обычно говорит, перечитала каждую букву и неутешительно сказала:
- Странно. Все же по шаблону. Что могло пойти не так? — девушка ещё раз посмотрела ну строчки, потом отвела взгляд и вновь прочитала. Все было на месте.
- Думаю, стоит начать с денег, — после долгого молчания начал заказчик.
- Подождите, тут дело не в деньгах. Мне самой интересно. Давайте только за перелет и проживание. Я не возьму больше.
- А вы сможете?
- Смогу! — очень уверенно произнесла девушка.

Клиент ушел. Оля осталась наедине с компьютером. Она жадно глотала воздух и все писала и писала новые строки. В её душе было так много гнева и ненависти. Клавиши под её тонкими руками так сильно прыгали, что, казалось, сейчас вовсе улетят. Комнату наполнил звонкий запах злости.
Работа была завершена. Оля вызвала такси и уехала обратно. Она ждала встречи с тем, кто посмел выстоять.

Вновь поднялась по ступенькам, громко скрипнула каблуком у порога кабинки и закашлялась, чтобы обратить внимание стоящего впереди. Но он не обернулся.
- Простите, вам осталось совсем чуть-чуть, молодой человек.
- Да нет. Не собираюсь я умирать.
- Тогда зачем вы здесь?
- А вы?
Оля забегала глазами по комнате, которая теперь ей казалась совсем незнакомой. Стены покрылись кровавыми пятнами, с потолка покапало непонятное, оно с каждым соприкосновением с нежной кожей разъедало её, оставляя кровоточащие раны.
- А вы? — повторил незнакомец, — зачем вы здесь? Неужели пришли посмотреть на кончину ещё одного «банального, просторечивого и ужасного»? Теперь уж вы простите меня, но не получится.
- Такого не бывает! Вы должны умереть! Ясно? Вам не место здесь, не место! Только я, слышите, только я смею тут быть самой лучшей. Вы — никто, и те, кто были до вас, тоже никто! Не будет будущего без моих советов, — Оля начала говорить стихами, однако, её не было слышно из-за громких капель зла, которое падало и падало ей на тело, — … я — критик!
- Невозможно не согласиться. Однако, хватит. Хватит убивать невинных. Вы хоть раз задумывались, как тяжело живется тем, кого вы загубили? Им точно так же больно, как и вам сейчас от этих капель. Они вас съедят не снаружи, нет, нет. Внутри. Вы погибните.
- Не посмеешь, — девушка резко подорвалась и добежала до собеседника. Она почти падала с ног, но продолжала говорить, смотря прямо в глаза, — вы из тех? Ослолюб…
Незнакомец внезапно скорчился от боли, больше не лила с потолка злоба. Оля же, напротив, выпрямилась и продолжила.
- Ты — бездарность. У тебя нет дара! Дара писать что-либо. Даже если для самого себя — не имеешь права. Ты омерзителен. Посмотри! Взгляни на меня! Не дотянуться, верно? — Оля взяла за горло жертву, — Чувствуешь? Это я забираю то, чего у тебя нет. Талант.
- Я не брошу, — практически без звука произнес незнакомец и тут же ожил.
- Ч… что?! — набирая воздуха, сказала она.
- Хватит притворяться, Елизавета.
- Нет! Перестань!
- Ты — Лиза, ведь так? Снимай ты уже эту маску *критика*. Я вижу, что ты не такая. Но тебе придется умереть, чтобы потом возродиться совсем другой.
Незнакомец толкнул Лизочку. Она покатилась по лестнице, ударяясь о каждую ступеньку, о каждое свое слово, испуская при этом ярко-красные искорки. Падение было настолько громким, что шансов на выживание точно не было.

Лизочку видели как-то в библиотеке. Она вежливо приветствовала новых читателей и предлагала им каких-то странных авторов. Никто никогда их раньше не видел, но после прочтения прибегали вновь и вновь в библиотеку за партией новых неизвестных начинающих.
Засеребрился свет где-то вдалеке. Это был рассвет. Рассвет новой личности.