The Devils (Глава VII. Лорд Джованни Де коленцо)

20:21. 4-й дeнь.

Нa слeдующий дeнь Рeйн прoснулaсь прикoвaннoй к стулу, ee руки были скoвaны стaльными нaручникaми, пeрeд нeй стoял длинный стoл с нeскoлькими пустыми тарелками. Она заметила, что одета не в свой обычный наряд, а в одно из самых уродливых платьев, которые она когда-либо видела, оно было сшито из темно-красного велюра, но выглядело старым и грязным, почти изношенным, оно было довольно туго пристегнуто, и у него был очень низкий вырез, а на ногах были какие-то туфли на низком каблуке. Она также заметила, что ее клинки, пистолеты, ожерелье — все исчезло.

- Ты уже встала. Ты в порядке? Надеюсь, я не причинил тебе вреда.
Она узнала его голос и подняла глаза, чтобы увидеть его в конце стола.
- Тебе вдруг стало не все равно, что со мной будет? — Рейн заметила, что все его раны исчезли.
- Я просто не хотел причинить тебе вред, прежде чем у меня будет возможность поговорить с тобой.

— Повредить мне? — да, этот парень считает меня вещью, а не человеком. — Где моя одежда? Мое оборудование?
- Я забрал их в подземелье, и они будут возвращены, когда ты решишь встать на мою сторону. И не беспокойся о платье, это Мирина тебя одела.
- О, я так рада. — Саркастически заметила она. — По крайней мере, это объясняет, почему шнурки такие тугие. — Блондинка, которую она видела в «Волчонке», появилась у него за спиной. — Кто ты такой?
- Ты все еще не знаешь? Я бы подумал, что вы находчивы и можете учиться самостоятельно. Ну, во всяком случае, мне не нужны твои мозги, мне нужны твои мускулы. — Сказал он, вставая со своего места, и подойдя к ней вплотную, облокотился на край стола, глядя на нее с улыбкой. Она обнажила клыки.
- Я скажу тебе, потому что хочу, чтобы ты знала: я не псих, я не хочу убивать тех, кто не хочет убить меня первым и что ты мне нужна. — Он улыбнулся. — Мирина, пожалуйста, оставь нас.
- Но ты сказал, что я могу жить с тобой.
- Да, но сейчас я хочу побыть наедине со своим гостем. Я позову тебя, если ты мне понадобишься. — Сказал он, не спуская глаз с Рейн. Затем он медленно заговорил:
- Моя дорогая, меня зовут сеньор Джованни Де коленцо, и это мой город, мой город с 1453 года. Я проснулся и пришел заявить о своих правах истинного правителя. Когда я бодрствовал, я охранял город и помогал ему процветать, и он рос под моим руководством более 300 лет, но в 1797 году, когда пришел Наполеон, я упал, пытаясь защитить его, и был вынужден бежать, чтобы оправиться от ран. Я проспал 200 лет, а потом проснулся и увидел этих жалких негодяев на месте, которое должно было принадлежать мне! У них слабая кровь, они не заслуживают власти, они не знают истинных нужд города.
- Ты не был бы нужен городу, если бы они пришли сзади и одолели тебя.
Он улыбнулся, его глаза сузились, показывая Рейн свои клыки.
- А почему бы мне не знать, что хорошо для моего народа?
- Потому что ты — реликвия, анахроничный бесполезный кусок навоза, который понятия не имеет, как устроен современный мир. Дай угадаю, если бы ты хотел, чтобы «твои люди» были счастливы, ты бы дал им землю, верно?
- Нет, я думаю, что деньги будут работать лучше, но в любом случае, как ты думаешь, почему я встал на сторону «рыцарей»?
- А какое это имеет отношение к ним?
- Много. Видите ли, мой дорогая Бладрейн, я планирую вернуть свой город снизу вверх; мне было трудно оставаться с ними, учиться у них, но я все равно сделал это, потому что они самые близкие к городу люди, они знают, что внутри, что снаружи, они знают грязный лик города, и, как почти всегда, уродливая сторона вещей — это их истинная сторона. Они знают грехи нового века.

Рейн только сердито посмотрела на него.
- Тогда позволь задать тебе один вопрос. А почему именно похищения? Вы не могли найти Панков достаточно вкусными?
Он усмехнулся:
- «Вообще-то, нет, я не могу, я не ем мусор, а «рыцари», ну, чтобы каламбурить на их языке, под кайфом. Они были испорчены химическими веществами, и, кроме того, я думаю, что они довольно ужасны на вкус.
- Но у меня были и другие причины для таких действий. Прежде всего я хотел подразнить Арпино, полукровок, которые украли мои владения, но самое главное, мне нужен был страх на моей стороне, чтобы создать напряженность, что никто не находится в безопасности, что на людей будут нападать в их собственных домах, и что чиновники ничего не могут сделать, чтобы остановить это. Позже, когда ситуация выйдет из-под контроля, я поставлю своих людей на место власти и покажу городу, что они компетентны и что они могут защитить, что я могу защитить их.
- О, я понимаю, ты не хочешь убивать, ты хочешь поработить.
- Хорошо. — Сказал он, улыбаясь.
- Ладно, хватит об этом! — Она начала вырываться, но цепи не поддавались. — Отпусти меня!
- Почему ты так расстроена? Я наведу порядок в городе.
- Ты несешь хаос в город! Ты сам сказал: на твоей стороне страх, и только хаос может исходить от страха! Посмотри на улицах, люди паникуют, это не порядок!
- Дорогая моя, ты должна видеть картину в целом.
- Я действительно вижу это! Ты несешь свой орден в город; не смей оскорблять меня, говоря, что ты делаешь это для «большего блага», Кей? Весь твой спектакль «Я знаю лучше всех» — чушь собачья, и ты это прекрасно знаешь!
- Что я делаю такого плохого?
- Ты пытаешься навязать свою волю свободным людям, ты подчиняешь их себе!
- И что же делает тебя такой хорошей? Ты все время соблазняешь мужчин, чтобы получить то, что хочешь.
- Я не пытаюсь поработить их, ты даже не даешь им выбора.
- Некоторые из них напрашиваются на это, как овцы! Их нужно направлять.
- Ты не проводник! Ты доминируешь над ними! Я видела, что ты делаешь со своими приспешниками, ты лишаешь их воли, вот почему у них такой зомби-взгляд! Перестань оправдываться, будь мужчиной и просто признай, что ты юродивый фрик.

Он начал смеяться. Рейн свирепо смотрела на него, ее глаза сверкали, клыки были обнажены.
- Даже если ты не находчива, ты компенсируешь это другими способами. Да, твои наблюдения верны, я принимаю их свободную волю. Sanguis imperium est. Видите ли, я обнаружил это, когда меня сделали вампиром, моя кровь чрезвычайно сильна, и даже одного глотка из нее достаточно, чтобы обеспечить лояльность. Мои подданные выпили его и счастливы.
- Скорее мертвый мозг. — фыркнула девушка.
- И ты тоже выпьешь его, если я не заставлю тебя встать на мою сторону по собственной воле.
- Я скорее убью себя собственными клинками. — свирепо прорычала она в ответ.
- В этом нет необходимости, но я думаю, что ты лучше всех понимаешь, что кровь — это сила.

Рейн подняла бровь.
- Видишь ли, я знаю, что ты — Дампир, и ты должна знать, что твоя сила исходит из того факта, что ты наполовину вампир и у тебя есть все сильные стороны, и из того факта, что ты наполовину человек, у тебя нет фатальных слабостей. И, моя дорогая, я могу сделать твою кровь еще более сильной, все, что тебе нужно сделать, это выпить из меня.
- И провести остаток жизни прикованной к тебе? Почему бы тебе не принять твое предложение и не засунуть его себе в одно место?

Он только усмехнулся:
- Мой кровавый Дракон, мое кровавое царство, мы объединим царство могущественной крови.

Он потянулся, чтобы коснуться ее щеки, но она отвернулась от его жадных пальцев.
- Ты такая же, как она.
- Например, кто?
- Как Ализа, моя последняя опекунша. У нее тоже была сильная воля, и в конце концов она отдала свою жизнь за меня.- Сказал он с ухмылкой. — Давай я тебе кое-что покажу.

Он отошел от Рейн, но через несколько секунд вернулся с деревянным ящиком в руках. В ящике было окно, через которое можно было увидеть, что находится внутри: два меча с лезвиями темными, как смоль, и когда свет падал на них, они светились странным красным светом, как будто внутри было пламя. Ручки были красиво сделаны из какого-то металла, и в центре каждой из них был Рубин.

- Она была единственной, кто мог ими владеть, но не потому, что они были тяжелыми, а потому, что если кто-нибудь дотронется до них, то обожжет себе руки. Я могу держать их только в том случае, если сначала обагрю их своей кровью, и не только рукояти, но и лезвия.
- Ну и что?
- Так что ничего, я просто показал тебе ее оружие, потому что хотел, чтобы ты увидела, что она сражается так же, как и ты, и что, возможно, если она присоединится ко мне, ты также рассмотришь мое предложение.
- Конечно, просто отпусти меня, и я покажу тебе свое решение.

К удивлению Рейн, он поставил деревянный ящик на стол и принялся освобождать ее от цепей, но он был готов: как только Рейн прыгнула на него, он схватил ее за руку и заломил за спину, приблизив ее шею к своему рту. Затем он прошептал ей на ухо:
- Продолжай бороться, моя дорогая, твоя грудь так красиво двигается в этом платье.

Рейн понимала, что независимо от того, как много ее поступков контролируется похотью, гнев имеет над ней большую власть. С кипящей от ярости кровью она нашла на столе нож и воткнула ему в глаз. Она знала, что это не убьет его, но этого было достаточно, чтобы отпустить ее и дать ей достаточно времени, чтобы ударить его в живот. Он вынул нож и начал звать своих охранников. 15 панков быстро вошли в комнату, и Рейн поняла, что не сможет бороться со всеми ними, особенно потому, что она давно не ела и у нее не было никакого оружия.

- Отведите ее в подземелье. Я буду держать тебя там, пока ты не проголодаешься настолько, что у тебя не останется другого выбора, кроме как пить мою кровь!