Прошлое расскажет (Глава первая)

Сaйгoн: 1969 гoд

Я зaкaзaлa мeстную куxню. Я дeлaю этo вeздe, кудa бы я ни пoшлa, пoтoму чтo я всeгдa находила так много замечательных вещей, чтобы поесть таким образом. Служанка удивилась, что я говорю на ее языке. Но я забыла, сколько языков я выучила за почти два столетия. Я заказала местное вино, которое тоже пришлось ей по вкусу. Обдумав инструкции моего куратора, все еще улыбаюсь, когда думаю об этом термине; люди пытались обращаться со мной не самым наилучшим способом на протяжении многих долгих лет, от моего незаконнорожденного отца до каждого мужчины, который видит незамужнюю женщину, и считает её непотребной до тех, кто технически был бы моими братьями и сестрами, отцами Кейгана, до профессора Трумейна из общества Бримстоуна перед его смертью, а теперь и Конрада. Однажды он умрет. Только мой враг и я бессмертны.
Конечно, это не совсем так, ведь бессмертие по определению означает вечную жизнь. Учитывая, сколько вампиров я убила, а значит, мы действительно не такие. Я работаю на общество только по одной причине: они посылают меня туда, где есть сообщения о вампирах, и я убиваю их. То, что они находят мои цели, означает, что у меня действительно есть немного свободного времени, чтобы попробовать еду или, как говорят американцы, понюхать розы. Эта мысль пришла мне в голову, когда вошли два американских депутата. С тех пор как умер Кеннеди, их присутствие в стране постоянно увеличивалось. Благодаря инциденту в Тонкинском заливе они сняли перчатки не одним способом. Один из них указал на мой столик. Кто-то, с кем я говорила о приближении к камбоджийской границе, должно быть, продал меня американцам. Если они это сделали, и я догадываюсь, кто именно, это создает проблему. Мне нечего было делать во Вьетнаме. Мне пришлось пересечь границу Камбоджи, которая переживала свой собственный коммунистический кризис с красными кхмерами, предлагающими пути для Вьетконга, чтобы войти в страну. Если бы я, женщина, и вероятно, европеец, захотел отправиться туда, я, без сомнения, имела бы дело с героином или, возможно, оружием для повстанцев в обеих странах.

Самой большой проблемой была моя раса. В стране уже не так много европейских лиц, поэтому меня будет легко узнать. Французы были разбиты при Дьенбьенфу более десяти лет назад, и большинство оставшихся европейцев ликвидировали свои владения и двигались дальше после этой катастрофы, пока американцы не построили свои войска в стране. Если бы они послали меня сюда еще четыре года назад, мне пришлось бы иметь дело только с местными жителями. Теперь это вертолеты, новые приборы ночного видения, тысячи американских солдат и, конечно же, вампиры. И конечно же глупцы, которые продают меня властям, любым властям. Они подошли к моему столику, уверенные, что могут подчинить себе женщину. В конце концов, мой рост всего 1,57 метра. Как в старой песне: рост пять футов два дюйма, глаза голубые. Если бы мои глаза были голубыми.

- Удостоверение личности, пожалуйста. — Спросил один из них по-французски. На мгновение мне захотелось притвориться, что я не говорю на нем. Конечно, судя по его виду, он использовал все, что знал по-французски. Он был больше из тех, кто «бьется над проблемой, пока она не исчезнет». Я была уверена, что он просто бросит меня на стол, наденет наручники и потащит в участок. Может быть, кто-то там знает, на каком языке я говорю.
- Может быть, если мы будем говорить по-английски?- Спросила я. Он выглядел смущенным из-за моего акцента. Я родилась в румынском городе Флорешть в 1783 году от Рождества Христова. Для американца самым близким акцентом был бы Бела Лугоши, или русский. Я держала пари, что он пойдет на русский, имея в виду, что я, очевидно, представляла торговца оружием или российское правительство. Я видела, как в его глазах пляшут нашивки старшего сержанта.
- Позвольте взглянуть на ваши документы, пожалуйста.

Я полезла в сумочку и вытащила австрийский паспорт. Один из тех, кому всего восемнадцать лет. Он посмотрел на него, но был побежден простым немцем. Честно говоря, даже будучи румынкой, я знаю, что Republik Osterreich означает Восточная Республика, и все, что вам нужно сделать, это произнести Osterreich, чтобы решить Австрию. Но этот парень не смог бы купить ключ, даже если бы у него был четвертак. Он передал его своему напарнику, который был не намного умнее.

- Я родилась в Румынии, но являюсь гражданином Австрии.
Я могла бы и не беспокоиться, ведь все знают, что Румыния теперь в Варшавском договоре. Это значит, что мы снова коммунисты. Они обменялись взглядами и теперь оба мечтали о повышении.
- В последнее время у нас возникли кое-какие проблемы, не могли бы вы спуститься с нами в участок?

Неужели я так глупо выгляжу? Они надеялись доставить меня туда счастливой, как моллюск, прямо перед тем, как туда попадет соус Табаско. Я вздохнула, подзывая официантку.

- Пожалуйста, сделайте это, чтобы забрать.- я ей сказал. — Эти шуты хотят, чтобы я пошла с ними.
- Пожалуйста, мадемуазель. Будьте осторожны с янки.- прошипела она.
- Со мной все будет в порядке.

Она доставила мне еду, но благодаря американцам мне не разрешили взять с собой вино. Я взяла сумку и села в патрульную машину. Они сели следом.

- Кстати, кто меня сдал? Фан?
- Да.- сказал первый глупец. Все, что им было нужно, — это еще один человек, чтобы стать тремя марионетками.
- Спасибо.

Я поставила сумку на землю, затем наклонилась вперед, положила руку на их головы и стукнула их лбами друг о друга. Они спустились вниз, чтобы посмотреть на графа. Машина была реквизирована у местного жандарма, и так как они были американцами, они вывели ручки из строя, сняв их. Я наклонилась в сторону и ударила ногой. Дверь сорвалась с петель и врезалась в стену. Двое местных мужчин просто смотрели, как я выхожу.

- Не убивайте их. — я предостерегала. — глупые враги — это настоящее сокровище.- надеюсь, я спасла им жизнь, но я знала, что в этом городе машина будет разобрана в течение часа.

Разбираюсь с проблемами.

Я подождала, пока фан включит свет, а потом схватила его за шею и швырнула в стену. Он резко повернулся, и я выхватила у него из рук старый «Люгер». Это вернуло меня назад. Затем я схватила его за воротник и швырнула на стул. Он в ужасе уставился на меня, когда я заняла другой стул, опустошая свой обед. Я подошла к его шкафу и достала бутылку коньяка. Он поморщился, когда я налила его на дюйм, выпивая так, словно это была вода. Часть моего наследия. Я открыла коробку, взял свою вилку и начал есть.

- Рейн! Как я рад тебя видеть.- Я слышала, как сильно бьется его сердце. Опять же, часть моего наследия.
- Фан, я недовольна тобой.- я соскребла тушеное мясо на контейнер с рисом, помешала и начала есть. — ты отправил меня в масс.
- Я бы никогда … — я подняла глаза, и он замер, как птица, увидев приближающуюся змею.
- Это одна ложь. Не заставляй меня вставать… — произносится очень даже сердито.
- Хорошо, я признаю это! — он чуть не закричал. — Они поймали меня на контрабанде виски. Они сказали мне, что кто-то пытался бежать в Камбоджу. Я знал, что ты направляешься туда, но не сказал им об этом, так что они подумали бы, что ты, возможно, друг французов, которые все еще живут в этом районе.
- С восточноевропейским акцентом, конечно.- спокойно сказала я. Прекрасное рагу. Если бы у меня была такая возможность, мне пришлось бы вернуться и взять еще. — так что же мне с тобой делать?

Он вспотел, как свинья. Если бы я была танцором фламенко, я могла бы использовать его сердцебиение для кастаньет. Я заметила, как его взгляд метнулся к мясницкому ножу на столе рядом с ним. Быстрый человек может схватить его и убить меня. Я заглянула в контейнер. Как только я это сделала, он схватил меня и ударил ножом.

Я небрежно схватила его за запястье, поставила еду и посмотрела ему в глаза. Люди всегда удивляются моей силе. Коротко, но удивленно. Он попытался отдернуть руку, но она застряла, как жук в янтаре. Его глаза расширились, когда я схватила его за локоть и как механический пресс, согнула его руку так, что нож был нацелен ему в грудь. Он успел сказать только одно слово «пожалуйста» до того, как его воткнули ему в грудь.