- Пaпoчкa, пaпoчкa! — кричaлa мoя дoчкa, сидя нa мнe вeрxoм. Ee бoльшиe сeрыe глaзки смoтрeли мнe прямo в лицo — Пoшли скорее гулять!!! Папочка! Ты обещал! Пошли!
- Да, да, милая. Сейчас, конечно, — вставая с дивана, ответил я, — сейчас пойдем.
Сегодня мой родительский день, жена на работе – она работает сменами. Значит дочь до вечера на мне. Мы быстро съели по тарелке каши, выпили чая, оделись, и уже через несколько минут я одиноко сидел на лавочке, присматривая за ней. Дочка весело игралась на детской площадке. В этом году ей уже в школу. Рядом играли другие дети. У нас хороший двор, и все детишки такие хорошенькие и милые. Чему я очень рад. Я уже несколько часов провел за занятиям в своем телефоне: игры, интернет и прочее.
За этим занятием я не заметил, как ко мне подошла девочка лет семи с мягкой игрушкой в руках. Она пристально посмотрела на меня своими большими пронизывающими глазками и улыбнулась мне.

Что вы бы сделали в ответ? Улыбнулись ей? Да.И это нормально и правильно. Но, поверьте мне, этого сделать мне захотелось меньше всего… Особенно этой девочке. Этот взгляд… Он прожигал насквозь… Стало жутко, страшно и я понял, что это совершенно не простой ребенок. Я почувствовал в этом взгляде угрозу. Опасность. Не знаю почему. Внутреннее чутье или что это было, я не могу объяснить. Или эта девочка дала мне понять, что она не совсем то, что находится передо мной. Это было нечто в облике маленькой беззащитной девочки. Странная какая-то, я часто тут гуляю, но готов поклясся, что вижу ее в первый раз…
- Как тебя зовут? — спросил я ее, стараясь отбросить свои жуткие мысли. И что на меня нашло, что я так напрягся? И зачем вообще я с ней заговорил?
- Поли, — задорно ответила мне она и посмотрела так, что я невольно поежился.
- Полина? — поправил я ее, хотя мне совершенно не хотелось разговаривать с этой девочкой. Я лишь хотел, чтобы она оставила меня в покое. Я чувствовал опасность этого «нечто» в облике маленькой девочки.
- Я же сказала, Поли, — сердито и недовольно поправила меня она и нахмурила свои тонкие детские бровки. Мне стало понятно, что «оно» сердится на меня, чего бы я желал меньше всего в данный момент.
- А где твоя мама?… — зачем я продолжал с ней разговаривать? Видимо так я старался не нагнетать на себя беды.
Я не могу четко рассказать, что я чувствовал в тот момент. Страх. Дикий страх от этого взгляда. Я боялся эту девочку. Не знаю, как я это ощущал, но это было ужасно.
- Ее нет, как нет папы, братьев и сестер — спокойным голосом ответила мне эта девочка.
И в этот момент я увидел, как мягкая игрушка в руках этой Поли с детской легкостью разрывается на две части, вата вываливается наружу, а девочка улыбается, словно нечаянно обрызгала меня из водного пистолета. Так наивно и одновременно… очень жутко… Как это нет мамы? А где мама? Где ее, черт возьми, родители? Меня обдало каким-то внутренним холодом…
Я понял — надо уходить. Я попытался встать, чтобы уйти от этого пугающего меня до самых костей, ребенка, но в тот же момент эта девочка положила свою маленькую ручку на мою ногу.
- Сиди! — слегка повысив голос, произнесла Поли, но так, чтобы это слышал лишь я и больше никто. В тот же момент она вжала свои маленькие коготки мне в кожу. Острая боль пронзила меня. Сила, с которой эта девочка вжала свои пальцы в меня, была неимоверна. И я почувствовал, что если бы она захотела, то оторвала бы мою ногу в ту же секунду — и ей явно бы хватило на это сил. Я сел обратно на лавку.
- Господи, Боже… — прошептал я. — Что …
Я не успел договорить, она зажала мне рот своей ладошкой. Она рассердилась. Рассердилась на то, что я захотел уйти.
- Тебе что? Не хочется со мной поиграть? — в этот момент она приблизила свое милое личико к моему лицу. Ножкой в сандаликах она наступила мне на ботинок, и в этот момент я почувствовал как мой ноготь на большом пальце ноги впивается в меня, причиняя невыносимую боль. На грани… Все на грани. Еще немного и я бы лишился бы ногтя, а быть может и пальца ноги.
Что нужно от меня этому безумному чудовищу в облике ребенка?
Девочка убрала ногу с моего ботинка и ладонь от моего рта. Это было явно предупреждение. Следующим шагом будет нечто более ужасное.
- Поиграть…? — выдавил я, капли пота проступили на лбу.
Было безумно страшно, несмотря на то, что вокруг в парке были толпы народа. Мамочки со своими детишками, продавец мороженого, неформалы, сидящие на соседней лавке, рабочие, чинившие дорожные ограждения… Было много народу вокруг — но я знал, что как только я попытаюсь привлечь к себе внимание — меня ждет неминуемая смерть. Я чувствовал это как-то внутренне.
- Во что мы будем играть? — спросил я.
- Играть, — улыбнулась девочка. — Мы будем играть… в игру. Ты будешь как будто мой папочка, а я твоя доченька. Хорошо?… – она выдержала паузу и добавила. – Папочка?!
Я кивнул, я никак не хотел злить это существо. Мои конечности онемели от страха, как и весь я. Даже то, что она подергала меня за щеки, сообразив тем самым как бы мою улыбку, я не ощутил.
- Ну, что ж, папочка. Я очень люблю загадывать загадки и очень не люблю, если их не разгадывают, — она погладила меня по ноге, и это прикосновение я почувствовал по всему телу. Будто бы что-то острое и холодное пронзает меня всего. — Я, папочка, расскажу тебе стишок. Это необычный стишок, а загадка. И ты должен отгадать ее, иначе… — она посмотрела на мою дочь, играющую на площадке, — я сделаю твоему ребенку очень больно… — закончило «нечто» в облике маленькой девочки – ну, конечно, и тебе тоже… — пронизывая меня своим ядовитым взглядом, добавила девочка.
- Хорошо… — почти шепотом онемевшими от страха губами, выдавил я.
- Чудненько, — Поли улыбнулась, и по ее улыбке я понял лишь одно — она не шутит, и от игры с ней будет зависеть жизнь моего ребенка… и моя собственная.
- Я загадаю тебе загадку. Очень простую, — слегка прищурившись, начала Поли. — Слушай очень внимательно… Очень внимательно! Ты же внимательный, папочка?
Она посмотрела на меня так, будто бы держала лезвие бритвы у моей шеи, и начала:

В комнате Поли и братья ее,
Один телевизор смотрит давно,
Второй у окна смотрит на вербы,
В шахматы третий играет усердно,
Четвертый за книгой сидит в уголке,
Пятый кроссворды решает себе,
А что же тогда мне ответь поскорей,
Делает Поли в квартире своей?

Хоть и рассказывала она не спеша, половину слов я просто пропустил или прослушал, думая лишь о том, что сделает она с моим ребенком, если я буду плохо играть. Из всего сказанного, я лишь понял, что Поли со своими братьями одна в квартире, и все ее братья чем-то заняты — вот только вопрос — чем занималось само это чудовище в это время.
Откуда я могу знать? Видимо, кого-то мучила или издевалась над кем-то, как надо мной, или как меня — шантажировала расправой моей семье в обмен на «поиграть с ней».
- Что? — переспросил я. Я старался говорить это как можно тише, чтобы не вызвать у этой девочки ни капли агрессии, так как от каждого сердитого взгляда этой особы – непременно страдала какая-либо часть моего тела. Я ждал, что она повторит свою загадку, но губы ее наоборот сжались от моего вопроса, брови, словно две молнии нависли над ее пронизывающими насквозь глазами — она сердилась…
- Ты очень не внимателен, папочка… Мне это очень не нравится… Я повторю лишь один раз… Но после этого — тебе стоит дать мне правильный ответ, потому что кроме нее, — она указала в сторону моей дочери, — пострадают и все остальные детишки на этой площадке…
Она повторила стишок. И я понял, какой правильный ответ. Но что она хотела от меня. Что она хотела услышать от меня? Что вообще она хотела от меня?
- Шахматы, — тихо, почти шепотом произнес я — Поли играла в шахматы…
Наступила пауза, которая, как мне показалась, шла вечность. Ребенок был расстроен. Загадка разгадана. Поли усердно играла в шахматы вместе с третьим свои братом — он же не мог играть сам с собой.
- Это неправильный ответ, папочка! Ты очень невнимательный. Я же уже говорила, что у Поли нет братьев, нет мамы, нет папы и нет сестер! Поли одна!!! Она никому не нужна. Она ничего не делала в своей комнате, потому что у нее нет своей комнаты! Понятно тебе, папочка? Понятно? Папочка! Папочка! Папочка!!!
Голос ее нарастал. Она злилась. Глаза ее стали черными. Ее рот искажался, становясь каким-то нечеловеческим. Она сжала свои детские ладошки в кулаки… Я приготовился к самому худшему. Девочка схватила меня за плечи и начала трясти, постоянно повторяя: «Папочка!!!»

Я очнулся. Меня трясла моя дочь:
- Папочка! Папочка?! Ты что, уснул, папа? — произнесла она.
- Что? — сонно и растеряно глядя по сторонам, переспросил я. — Ах, да… папа уснул. Просто сильно устал сегодня, дочка.
- Пойдем домой, я хочу есть.
- Да-да, конечно, дорогая. Пойдем. Фуф, это лишь сон, просто сон…
Я огляделся по сторонам. Ничего подозрительного. Все так же игрались дети, а мамочки болтали на скамейках, на соседней лавке тусовались неформалы, а ремонтники делали дорожное ограждение. Я был безумно рад, что это всего лишь страшный глупый сон. Не было этой девочки, не было этих загадок и всего остального. Мы с дочерью поднялись в квартиру. Она быстро разделась и побежала в свою комнату. Я снимал обувь, но из моей головы никак не выходила эта жуткая Поли… Я четко чувствовал остывающую боль в пальце на ноге, на которую мне она наступала, а на моей руке еще обжигали следы от ее маленьких коготков. Но куда она пропала? Куда подевалась? Или я все-таки верно отгадал ее дурацкую загадку…
Слава Богу, что все это позади. Пожалуй, мне просто все приснилось, надо бы выпить что-то, чтобы прийти в себя. Я стал проходить в комнату, мне на встречу выбежала дочка.
- Как же я рада, — закричала она — у меня теперь своя комната! Своя комната… и мой папочка!!!
Улыбающаяся дочка подбежала ко мне и посмотрела на меня каким-то жутким пронизывающим взглядом. И по этому взгляду я понял одно — у девочки Поли не было ни братьев, ни сестер, ни мамы, ни папы. У нее не было даже собственной комнаты…