Нeкoгдa мoлoдoй чeлoвeк oпустил свoй взгляд нa свoи нoги, a тoчнee нa мeстo, гдe oни дoлжны были быть. Ужaс и шoк скoвaли инвaлидa, лeжaвшeгo в зaбрoшeннoм доме, неподалеку от места где скульптор потерял контроль над своим прошлым телом где-то час назад. Если быть точным, чувство непомерного ужаса преследовало скульптора весь прошедший час, а не пришло внезапно после осознания своей неполноты. Тысячи. Нет, миллионы вариантов развития событий начали проноситься в голове «инженера мироздания», но вид бездны не давал мыслям развиваться, уничтожая их на половине пути. Абсолютная пустота, заполняемая лишь собственными мыслями. Место, где единственные звуки — это твои крики о помощи. Неожиданно прозвучавшая сирена скорой помощи разогнала мысли бездомного по всем углам сознания сверхчеловека.

- Должно быть, они нашли мое тело и вызвали врачей — усмехнулся скульптор, на секунду впав в ступор от звука собственного, неестественно звучащего голоса.
Это тело определенно ему не подходило. Старое, дряхлое и больное. Почему именно оно. Но старый ужас стал вдруг ничтожно малым, по сравнению с великим ужасом пришедшим после.

Скульптор услышал мысли человека, увидел его характер и прочитал его память. Десятки лет одиночества и голода, ненависть к обществу, вкусно пахнущий недалеко лежащий человек. Вкус человеческой плоти на языке повлек за собой выворачивание желудка нищего на изнанку. Пот от осознания грехов стекал со лба и разбивался об твёрдый асфальт. Внутренний голос подсказывал, что нужно уходить из этого тела. Грех продолжал давить на плечи. Этот человек… Он совершил слишком много плохого за свою жалкую жизнь. Отвращение по отношению к собственному же телу начало переполнять мозг скульптора, пока он не осознал, что начинает делить вместе с ним и черты характера владельца. Ненависть ко всему вокруг просочилась внутрь сердца «инженера», но тут же была им отвергнута.
- Это слишком для меня — тихо прошептал бомж, после чего поник головой и потерял сознание. Последний вздох бездомного знаменовал смерть ещё одного человека, найденного скульптором.

Раннее весеннее утро. Молодая невинная школьница. Прекрасный, горячий чай… Поздний весенний вечер, старый больной бомж. Пробирающий до костей холод. Скульптора смущал не сам факт изменения одного события на другое, а скорость этого изменения. Ещё несколько часов в бездне сделало психику молодого парня ещё более неустойчивой. Когда родители разбудили девочку, надеясь увидеть своего ребёнка они не обратили внимания на то, что в теле их девочки жил тридцатилетний человек. Хотя, вряд ли кто-либо на месте родителей обратил бы внимание. Память. Скульптор ещё не получил доступ к памяти нового тела, но детская жизнерадостность уже успела взбудоражить мозг мужчины. По сравнению с тем каннибалом, пребывание в этом теле казалось скульптору раем. А тем временем, помимо жизнерадостности, парня окутало тепло от воздействия горячего, утреннего чая. Лазанья на завтрак, восемь часов утра. Пора в школу.

Во время выхода из дома скульптор увидел в глазах своих новых родителей непонимание. Они смотрели на свою дочь и чувствовали, что что-то не так, но не могли понять что именно. — Опасность — сказал про себя скульптор. Действительно, раскрытие аномального воздействия со стороны родителей можно считать опасностью. Как минимум, ему придется ходить к психотерапевту, а в худшем случае, он может попасть в дом с жёлтыми стенами. Нет, только психушки ему не хватало. Странный холодок прошёлся по спине чудовища, в теле ребёнка. Одним взмахов руки, он сотряс само мироздание. Знающим код реальности ничто не помешает её взломать и изменить по своей воле. Однако, зачастую именно восприятие реальности мешает абсолютному контролю над оной. На секунду, в комнате воцарилась тишина. Нет, не умиротворяющая, а сковывающая тело своей пустотой. Потолок пробили несколько стальных нитей и иглами впились в тела простых смертных. Отец завыл от боли, а мать вскрикнула так громко, что соседи бы наверняка это услышали. Если бы комната, в которой они находились, не исчезла из настоящего мира. Кровь капала на пол. Скульптор в теле невинного создания поднял глаза.

Два полу-трупа с надеждой смотрели на своего ребёнка. Ужас застыл на их лицах. Острые нити продолжали резать плоть родителей, не оставляя им иного выбора, кроме как кричать. Скульптора охватила паника и ещё десять острых игл прорвали небеса и плоть двух жалких существ. — Давай же! — прокричал скульптор, пытаясь не задеть нитями жизненно важные органы, а попасть прямо в мозг. Победа. Две новые иглы отправились прямиком в сознания взрослых. Осознание, понимание, равнодушие, отчаяние и покорность. Оттенки всех этих эмоций красиво переливались на лицах тех, кто был ему новыми родителями. — Семья — прошептал монстр наблюдая за реакцией родственников. — Семья… — одновременно прошептали родители. Он вновь сломал барьер реальности.

Школа. В памяти скульптора довольно часто всплывали воспоминания о школе. Прекрасные деньки, отличные учителя и красивые одноклассницы… Невольно девчонка возбудилась и покраснела. Подруга внимательно уставилась на девушку и с ухмылкой спросила — Ты в кого влюбилась что ли?
- Конечно нет! — Смущенно ответил скульптор, поняв, что его мысли и эмоции, несмотря на все его усилия, останутся его мыслями и эмоциями. Девочка, это всего лишь тело и её память.
- Так чего покраснела как помидор? — Иронично спросила подруга.
- Помидоры не краснеют. Они рождаются красными — Парировал скульптор. Действительно, он не осознавал что делает. Взрослый разум и детская плоть не сочетаются и он прекрасно это знал, но не хотел признавать. Он действительно хотел прожить ещё одно детство.
- Не прикапывайся к словам! С каких пор ты у нас разбираешься в помидорах? Хотя, судя по твоему жирку, в последнее время ты начала разбираться во всех сортах еды!
- За что ты так? — Непонимающе высказался скульптор. Нет, правда, за что? В его школе такого не было. Была лишь дисциплина, сплоченность и дружба. Девушку напротив он никак не мог назвать подругой, хотя та утверждала обратное.
- Да за то, что ты возомнила о себе невесть что! Думаешь, что можешь положить свой глаз на моего парня и остаться незамеченной?
- Что!? — Закричал скульптор, не осознав, что покраснел.
- И твое личико тому доказательство — Сказала девушка, тыкнув пальцем в щеку девочки.
- Я… я… — тихо промямлил скульптор, увидев то, что все в классе смотрят на них. В том числе и он… Да, девочка действительно любила «парня» своей подруги. Она действительно испытывала возбуждение, когда видела его. Но вот скульптор внутри её тела. Он противился от подобных мыслей. Отвращение и возбуждение вместе составляют взрывоопасную микстуру.
- Головка от — почти сказала девочка, но рот её был прикрыт рукой человека, чьё тело получить страстно желала память, покоившаяся в черепной коробке этого тела. И от такого расклада, скульптору хотелось кричать.
- Не позорь меня — Грозно прошептал парень, смотря на свою «девушку».
Скульптор поднял свои детские глаза и казалось бы, пробурил ими скважину в лице молодого, мускулистого парня. Бред. Ужасно. Надо было выбирать тело другого ребёнка. С другими половыми признаками. Парень увидев красное лицо скульптора, сам невольно покраснел, взял свою девушку под ручку и увёл её в коридор. Похоже у них будет серьёзный разговор.
- Что, решила посягнуть на чужую собственность? — Насмешливо сказала девочка позади скульптора.
- Что? Нет!
- И это называется подруга! Если с тобою никто не хочет встречаться из-за твоего уродства, это ещё не повод предавать своих друзей — закричал парень слева от скульптора.
- Ну… — прошептал скульптор.
- Баранки гну! Никакой совести! Никакого чувства ответственности! — Закричал кто-то спереди. Слёзы потекли с лица одержимой, словно её глаза на несколько минут обратились в дождливые тучки. Звонок. Освобождение.

Неделя. Всего недели хватило скульптору, чтобы быть окончательно сломленным. Он пытался общаться с другими, но его манера общения была непонятна им. Его шутки были слишком взрослыми для других. Его слова звучали бредово, а доводы были похожи на оправдания. Неделя и скульптор оказался один. Никто не общался с ним. Не одноклассники, не одноклассницы. Мечта о новом детстве быстра рассыпалась в прах. Бывали ночи, когда скульптор запирался один в комнате и несколько минут ревел в подушку. О своих «друзьях», о собственной судьбе и о своём возлюбленном… Любого нормального ребёнка поддержали бы родители. Но у скульптора не было родителей. У него были два трупа, успевшие уволиться со своих работ, оставив работодателей в недоумении. Накопленных денег, должно было хватить на несколько месяцев. А если нет, он опять сломает мироздание. В конце концов, он же скульптор реальности, всемогущий и одновременно ничтожный. Плачущий прямо сейчас в подушку, не осознавая своих собственных действий. Забравший жизнь у другого человека.

Этот день был неприятным. Уроки были легкими. Восемнадцать лет назад скульптор был уверен в сложности школьных предметов. Теперь же, он слушал учителей осознавая своё умственное превосходство над убогими. Пожалуй эта мысль успокаивала его. Недалекие любят унижать умных. Все люди вокруг были ничтожными по сравнению с ним. Что они могли противопоставить на силу, с помощью которой можно поднять всю воду на планете и превратить её в чёрную дыру? Ненависть — раздалось в голове скульптора. Это был риторический вопрос, но его разум быстро дал ему ответ. Ненависть других людей это самое ужасное оружие, после ударов которого раны на теле начинают кровоточить. Сегодня, после уроков скульптор вместе с другими детьми отправился в парк. По задумке учителей, это позволило бы школьникам и школьницам сплотиться и познать души друг-друга. Звучало все красиво, но…

- Так что уродина? Ты действительно думала, что сможешь избежать расплаты за свои грязные, пошлые мыслишки? — Раздался голос сзади. Сначала скульптор подумал, что ему показалось, но когда его тельце оказалась на земле он понял, что его только что толкнули. Будет больно.
- Ай! Больно! — наигранно закричала чудовище в теле невинного существа. По правде говоря, больно не было. Тельце школьницы просто плюхнулось на мягкую землю.
- Поделом! — Вскрикнул какой-то парень из толпы школьников, которые начали окружать девушку со всех сторон.
- Прислушайтесь ко мне! Вы должны понять, что ваши действия бессмысленны! Вы ничего не измените своими словами!
- Свинья — сказал ужасный палач… Нет, не ужасный. Прекрасный палач. Его мысли спутались, а тело не слушалось его команд. Слезы начали интенсивно стекать из его глаз.
- Прошу… Не надо… — Жалобно простонал трус, загнанный в тело маленькой девочки.
- Слишком поздно для извинений, дурочка — сказала девушка, что называла себя подругой скульптора. Удар. Щека болит, словно её вырвали резким движением. Взмах руки и небеса разразились громом. Иглы опутали тело любимой подруги. Та с ужасом подняла глаза на скульптора.
- Ты…

Звук взрывающейся плоти. Пахнет приятно… Наследие от прошлого тела. Нити продолжали спускаться с небес, опутывая тела тех, кого трус в теле девочки считал убогими. Слабыми. Невольно, одержимая рассмеялась. Самые ужасные монстры — это люди. Плоть детей продолжала отделяться от мёртвых тел. В попытке подавить свою боль, школьники вырывали свои глаза, истезали свое тело своими ногтями и впивались зубами в свои руки. Девушки же умирали гораздо быстрее. Иглы пронзали их хрупкие тела, которые ломались одним движением, словно куклы. Казалось, что ужасный ребёнок забравшийся в песочницу слепил себе кучку домиков, а потом начал их разрушать. Пластилиновые конечности отделялись от пластилиновых тушек, окрашивая зелёный парк в красные цвета.

Два снайпера расположились на крыше парка неподалеку от места преступления. Один из них открыл библию и начал читать молитву Люциферу, надеясь получить билет в иной мир, когда придёт нужное время. Второй снайпер же принадлежит к другому братству, тоже состоящему в глобальной оккультной коалиции. Сотни мировозрений уживавшиеся в одной организации. Это действительно вызывало восхищение. Однако сейчас, думать о таком грешно. Скульптор реальности лёг в позу эмбриона посреди парка и начал громко рыдать. Полиция оцепила район. Слишком много свидетелей. Впрочем, это никогда не было особой проблемой для глобальной оккультной коалиции. Другое дело, уничтожение скульпторов реальности. Третий агент переговорил с полицией и начал делать медленные шаги по направлению к девочке, убившей кучу детей.
- Террористический акт. Ставлю сто долларов, на то, что они назовут этот случай террористическим актом. Ты ставишь? — Спросил первый снайпер.
- Я уже проиграл двести на твоих треклятых играх. Пожалуй воздержусь — расхохотался второй снайпер.

Трус, загнанный в угол, продолжал плакать. От трупов вокруг воняло. Они все мертвы… Даже тот, кого он… Нет, она любила. Полноватая, невысокая женщина в странноватого вида водолазке прошла сквозь ограждения полиции. Слёзы продолжали вытекать из глаз девочки. Когда женщина подошла к скульптору, тот сам прыгнул к ней в объятия. Женщина прижимала девочку к своей груди, словно она обнимает собственную дочь. Возбуждение возникшее в мозгу скульптора тут же сменилось тревогой. Он резко увидел то, что происходит с его «родителями». Вооруженные люди и пара человек в лабораторных халатах ворвались к ней в дом и задают отцу вопросы о странном поведении его дочери. Резко скульптор осознал, что он не может пошевелить своими конечностями. Они онемели. Он не мог двинуться. Он не мог даже дышать. Водолазка была чем-то пропитана… Яд! Его отравили! Могущественное существо, стало рабом своих собственных способностей. Он сам загнал себя в ловушку! Он обрек себя на смерть, заперев себя в теле маленькой девочки! Разумом, он пытался выйти из тела. Пытался уйти в бездну, но это было бесполезно. Паника охватило скульптора и последняя слеза выпала из глаз его тела. Три мгновенных инъекции. Игла точно вошла внутрь плоти. Девочка обмякла и её тушка упала на грязную землю.