Чaсть 1.
Спустя вoсeмь лeт…
Грaницa вoстoчныx и южныx зeмeль.

Шeл сaмый рaзгaр oсeни. Сoннoe нeбo с рaннeгo утрa зaвoлoклo сeрыми тучaми, кoтoрыe, слoвнo горюющие женщины, дни напролет рыдали, поливая землю тяжелыми каплями. Лес, находящийся около небольшого городка, еще не потерял своей волнующей красоты. Окрашенный в различные оттенки красного и желтого, он не мог не приковывать к себе восхищенных взглядов заплутавших мечтателей. Но уже близок час, когда все эти краски спадут и оставят лишь голые скелеты деревьев на фоне все такого же печального неба.
Сам город едва ли мог очаровать. Скорее он навевал тоску, тяжелую, давящую. Не было больше привычной суеты и нестройного звучания голосов его жителей. Большинство решило спрятаться от непогоды под крышей своих домов, которые отчего-то были похожи на могильные плиты. Трудно было поверить, что лишь несколько месяцев назад город был похож на цветущий сад, а не на кладбище.

Он шел по гладко выложенной мостовой. На голову был накинут черный балахон, а лицо скрывала маска, серая, словно небо перед дождем. Нельзя было сказать точно, сколько ему лет и лишь глаза проливали свет на личность человека. Мужчина двигался в сторону церкви, где у него были недоконченные дела. Привычный к косым взглядам и шепоту, полному презрения, за спиной, он не отвлекался ни на что. Походная сумка была истерта и сплошь покрыта заплатами, был о видно, что ее владелец пережил многое. Содержимое издавало едва слышные звуки при каждом шаге неизвестного. Он давно решил покончить с этим, но для этого ему нужно было выполнить последнее задание. По иронии судьбы оно станет лишь началом его длительного и захватывающего приключения. Бесшумно ступая по дороге, он прошел мостовую, миновал серый, сложенный из обожженного кирпича постоялый двор и оказался прямиком около церкви.
Святилище божие выглядело довольно ухоженным, построенное неизвестно когда, оно обладало внушительным размером и, пожалуй, это было единственное здание в городе, не имевшее изъянов. Ни единой трещины, ни горстки мусора. От него веяло если не благоговением, то теплом и уютом. «Как жаль, что местный священник был лишь куклой, прогнившей нутром», — произнес человек в балахоне. Он постоял в нерешительности некоторое время, а потом вошел.
Процесс поклонения богу был в самом разгаре, верующие и неверующие склонились перед священным писанием, которое было установлено на каменном пьедестале. Они пели песню, значения, которой мужчина не мог знать. Потом молодая служанка, решившая отказаться от мирских соблазнов и посвятить себя служению господу, обошла собравшихся и собрала в небольшой ковш подаяния. Каждый опустил в сосуд небольшую сумму и умылся огнем из чаши, что находилась во второй руке девушки. Священник завел красивую речь о том, какое наслаждение можно получить, поклоняясь господу, и как он вознаградит их за послушание после смерти. Он рассказывал о милости божьей, о том, какой дар он преподнес детям своим. В его словах это называлось «Снисхождением господнего огня». Люди принимали это как высшее благо, их повергал в шок факт того, что огонь не обжигает.
В какой-то миг человеку в балахоне это надоело, и он вынул из-за пояса клинок, который спустя миг пригвоздил запястье «святого» к писанию. Зал пронзил оглушительный крик. Священник обезумевшими от страха глазами смотрел на правую руку, из которой бурной рекой текла кровь. Человек в балахоне приближался и уже спустя миг оказался напротив него. Он задал лишь один вопрос: «Где Ная?». Лицо священнослужителя перекосило от страха, в глазах отчетливо виднелось отчаяние. Он ответил, что понятия не имеет о ком идет речь. В ответ на это неизвестный выдернул клинок из руки священника и ударил его кулаком по лицу. Толпа загудела, отчетливо были слышны проклятья, а мужчины уже готовы были разорвать в клочья богохульника. Вся их решимость спала в один миг, мужчина снял балахон. Люди смогли отчетливо разглядеть его внешность. Огромный шрам пересекал его лицо от уха до уха, создавая подобие улыбки, из-за чего тот не мог нормально говорить или же улыбаться. Но, если отбросить эту деталь, его лицо выглядело привлекательно: ярко-голубые глаза, в которых была различима тоска, золотистые, цвета солнца волосы, темная кожа. Нет, она не была темной, как у заморских жителей. Вернее она была цвета молоко, в котором только что развели шоколад. Опытный путешественник сразу распознал бы в нем тенаида. Ему было не больше семнадцати.
- Не подходите! — произнес он.
Но люди не послушали. В тот же миг он щелкнул пальцами, и из них вырвалось пламя. Но люди не испугались, они верили, что «снисхождение огня господнего» защитит их. Глаза молодого человека наполнились горечью. Щелчок — последнее, что слышали невинные жители в своей жизни.
- Повторяю вопрос, где Ная? — спросил неизвестный.
Священник стоял на своем…
- Что ж, не скажешь ты, скажет кто-нибудь другой, а это я заберу — вымолвил наконец человек, снова накинув балахон.
Он порылся под пьедесталом, достал оттуда небольшой потертый ларец, заглянул в замочную скважину, начертил на земле носком сапога звезду, заключенную в круге, и приложил к ней ладони. Церковь, вернее то, что от нее осталось, озарил яркий лазурный свет. Спустя миг он держал в руке ключ, которым впоследствии открыл ларец. С полностью беспристрастным лицом он ссыпал все его содержимое в небольшой кожаный мешочек, который некоторое время назад мирно покоился у него в походной сумке. В том, что он сделал далее, увидеть смысл мог лишь он, он высыпал содержимое различных склянок, которые были у него в сумке, в круг, который ранее начертил. Произошла уже известная реакция, но результат мог свести обычного человека с ума. Вокруг неизвестного стояли все люди, которых он ранее уничтожил щелчком пальцев. Но они уже не были теми, кем были при жизни. Та же участь ждала и «святого».
Он шел по гладко выложенной мостовой. На голову был накинут черный балахон, а лицо скрывала маска, серая, словно небо перед дождем. Нельзя было сказать точно, сколько ему лет и лишь глаза проливали свет на личность человека. Мужчина двигался в сторону леса, в котором его ждали существа, о существовании и жизни, которых мы и не представляли. За ним двигалась небольшая процессия из тринадцати людей: восемь мужчин, пять женщин. Но они не шли, как обычные люди, они ползли за неизвестным на четвереньках, словно собаки…

Западные земли.
Поместье дома Шайнов опустело, недавно его жители пережили утрату и сейчас все жители сего рода поминали Софию Шайн. В крепости не было никого, кроме семилетнего Кристофера, сына Грегори, который сейчас являлся главой семьи, и его няни Клары Дивэйн. После смерти всеми любимой госпожи прошло немного — немало семь месяцев. Она умерла в пятидесятитрехлетнем возрасте от болезни.
Маленький Крис — так звали ребенка окружающие. В силу возраста, он никак не мог понять, почему всем людям грустно или, может быть, не хотел этого понимать. Убедившись, что в поместье никого не осталось, тетя Клара повела его в усыпальницу предков, что находится под семейным гнездом.
- Тетя Клара, а куда мы идем? — спросил ребенок.
- Тебе исполняется восемь лет, мой мальчик, и я приготовила для тебя особенный подарок — ответила ему женщина.
- А что это? — заинтересованно спросил маленький Крис.
- Скоро увидишь — ответила та.
Около лестницы мальчик в нерешительности остановился. Он не мог понять, заем ему туда спускаться, к тому же детский страх темноты давал о себе знать. Но любопытство подталкивало его и, поборов себя, дитя последовало за няней. Они петляли по лабиринту залов и коридоров около часа, рассматривая различные настенные рисунки. На одном из них был изображен человек, пронзающий змея копьем. На вопрос ребенка, женщина остановилась, дабы объяснить несмышленому дитю содержание высеченной на камне картины.
- Это твой прадед Оливер Шайн — сказала она, а потом добавила — здесь изображена сцена боя твоего родственника с василиском, что однажды пробрался в ваше родовое поместье.
Остальная часть пути прошла все в том же духе. С момента спуска прошло около трех часов, ребенку стало скучно. Он снова поинтересовался, куда они направляются.
- Почти пришли — заверила няня.
Это оказалось правдой, пройдя около двух поворотов, они вошли в огромную усыпальницу, в центре, которой находился невообразимой величины алтарь, за ним кто-то стоял или что-то…

Под-глава. II.1

Тем временем.
Они спорили, казалось, затянувшееся время не собирается заканчиваться. Время — единственное, что неподвластно богам, но доступно смертным…
В воздухе так и витало напряжение, небесные создания высказывали свои предложения, перебивая друг друга. Лишь один из них не участвовал в споре, честно говоря, ему было все равно. Бог лени — Лэйз. Он мог вершить судьбы, менять решения, стравливать армии, но ему это уже давно наскучило. Один из самых древних богов среди ныне живущих. Большинство древних небожителей кануло в небытие, так как у них не осталось почитателей. Но у этого бога всегда будут верующие, ибо пока жив человек, будет жить и лень. Люди и не подозревают, что лишь они властны над теми, кто властен над всем сущим. Человечеству не понять, что боги рождаются из его сокровенных желаний, мечтаний, привычек и мыслей. Бог лени уступал по возрасту лишь одному богу — богу войны. Если сравнить их, сходства почти не будет… почти. Да, Лейз был прекрасен, но он был пуст внутри, так как ни к чему не стремился. А его оппонент — покрытый шрамами закоренелый воин, был целеустремлен. Лишь одна идея жила для него: он хотел создать… впрочем, неважно.
После совета, боги разбрелись группами, каждый в свои покои. К Лейзу подошла одна из богинь счастья — богиня удачи Фортуна. Никто и не подозревал, что она была тайно влюблена в него. Никто, кроме самого бога лени. Но он умело скрывал свое знание. Завязалась довольно интересная беседа на тему бытия, которая была, увы, безразлична беспристрастному богу. Он не хотел тратить энергию даже на эмоции и разговоры, в то время как Удача пыталась перевести разговор в известное лишь ей русло.
Романтическую атмосферу развеял один миг, способный лишить рассудка здравое существо…
Кто-то ломился в Небесные врата…
3 бога войны: бог грабежа — Вотан, дисциплины и военной хитрости — Ур и бог случая — Криг, наспех вооружившись, приготовились к бою. Их оружие отливало серебряным блеском в лунном свете. Некоторое время спустя к ним присоединился бог охоты Хант в эльфийском облачении со своим легендарным луком в руках.
Минуты текли словно вечность, кто-то упорно пытался взломать ворота…
Спустя четыре минуты наступил ожидаемый момент, нет, ворота не были сломаны, их взорвали извне. Неизвестным богам оружием. Чтобы как-нибудь осветить темный проем, Хант выстрелил зажженной стрелой в зияющую дыру. В ответ на это, оттуда вывалилась лапа, размером с голову бога хаоса, затем вторая, показалось голова, отнюдь не мерзкая, а можно даже сказать, привлекательная. Неизвестное существо открыло пасть, из которой понесло смрадом, трупный запах разнесся вокруг. Бог охоты выстрелил. Реакция не заставила себя ждать. Существо, громко взвыв, выломало ворота, вернее то, что от них осталось и побежало на богов. За ним следом в бой устремились десятки, сотни, тысячи существ поменьше, но отнюдь не слабее, они лишь отставали от собрата в эволюции, но были более маневренными и сообразительными. Гигантская тварь, что первой ворвалась в проем, напала на богов войны: сначала она одним легким прикосновением оттолкнула Вотана, потом, рассвирепев от полученной стрелы, с размаху смела остальных двоих. Бог охоты вступил в неравный бой, используя свой легендарный клинок, носивший имя Гладриэль, спустя некоторое время он одолел гиганта, но перед его глазами предстала неприятная картина. Боги пытались спастись бегством от напавших существ, которым не было страшно могущество небожителей. В это трудно поверить, но они не уступали им богам по силе. Бог лени безучастно раскуривал трубку, забравшись на древо жизни. На Ханта наступали с разных сторон, спустя миг, он оказался в плотном кольце и понял: это конец. Перед смертью он проклял бога лени на вечные муки, на что тот лишь криво усмехнулся. Поняв, то боя не избежать, он не спеша облачился в доспехи, взял свой клинок, давно не находивший применения и вступил в схватку. Трупы тварей падали к его ногам одна за другой, а он смеялся, бог давно не испытывал боевого безумия. Клинок кромсал направо и налево, но в 1 миг это прекратилось, все завершила яркая вспышка-молния, которая ударила в Лейза. Она исходила со стороны тварей. Клинок бога упал с небосвода на землю, а самого бога ждала судьба, которая была хуже смерти. Все дело в проклятии…
Шел самый разгар осени. Сонное небо с раннего утра заволокло серыми тучами, которые, словно горюющие женщины, дни напролет рыдали, поливая землю тяжелыми каплями.