Плeмя кoчeвникoв, имeнующee сeбя Тeнaидaми, издaвнa кoчуeт пo тeрритoрии Вoстoчнoгo мoря в пoпыткe выжить в мирe, в кoтoрoм им, из-зa прoклятия дрeвниx, нeт мeстa. Испoкoн вeкoв oни ищут сeбe пристaнищe, кoтoрoe мoгли бы нaзывaть свoим домом, но они не имеют права остановиться. И однажды, в 32 серебряную зиму у них рождается светловолосый голубоглазый ребенок, судьба которого сразу определена. Но его высокая роль в дальнейших событиях, которым еще предстоит произойти, обернулась для героя лишь нагромождением проблем. После посвящения весь мир узнал о его рождении, и ему придется тщательно отбирать друзей. Сможет ли Вик пройти отведенную ему судьбой дорогу или же потеряет себя и сгинет в пучине лжи и лицемерия?
- Мам, а почему мы не можем поселиться в одном месте как многие люди? — сказало дитя.
- Ты еще мал, чтобы понять это, но я попробую объяснить: видишь ли, нам нет места среди остальных людей, они считают нас варварами — людьми, далекими от цивилизации, их веры и их обычаев. По их мнению, мы недостойны жизни, а причиной тому является наша непохожесть на все, что когда-либо попадалось им на глаза, во что они верят, чему радуются и о чем горюют — ответила ему женщина.

— А почему мы не можем сами создать себе место, где мы смогли бы жить, не боясь представителей других рас и цивилизаций? — задал еще один вопрос ребенок
- Когда-нибудь мы его обретем, главное верить — ответила ему мать.
- Я верю, — ребенок решительно сжал свою хрупкую ручонку в кулак и добавил, — мы найдем такое место.

В это же время, в другой части Великой Империи, в городе Ворфие, глава тембрессийцев обсуждал подготовку к назревающей войне на родовом совете.
- Господин Глориан, мы должны запасти больше зерна, чтобы обеспечить нашу армию провиантом. К тому же нам не явно не хватает оружия и доспехов на всю армию, стоит заручиться поддержкой наших соседей — сказал военный советник.
- Мы не можем позволить себе такой риск, вы прекрасно знаете, что как только мы вступим в бой, они вонзят нам нож в спину — ответил граф
- Тем не менее, мы не можем удержать наши земли без союзников — старый вояка все не сдавался.
- Какой толк от союзников, если на них нельзя положиться и приходится постоянно ожидать худшего! — молодой дворянин, известный своей сдержанностью, начал терять самообладание.
- Мы могли бы обратиться к Стоунам. Говорят, он верен слову и никогда не нарушит клятвы — все не унимался советчик.
- Глупо полагаться лишь на одни слухи. Если верить всему, что говорят, мы можем быстро кануть в небытие. Вы забыли, что испокон веков мы всегда полагались лишь на наших? А сейчас они на грани вымирания. Учитывая, что сторону клана искажателей времени приняли высшие эльфы, мы в невыгодном положении — граф был непреклонен.
- Как бы там ни было, мы должны готовиться к войне. Мой вердикт таков: за помощью обращаемся к мерсийцам… — обоим было ясно, что это его последнее слово.

Тем временем в древнем поместье небольшого, но влиятельного графства Стоунов.
15-летний подросток, которому оставался еще год до совершеннолетия и сдачи своих юношеских шпор, ждал отца, сидя у камина. Вид у него был озабоченный.
- Марк, ты где? — послышался мужской голос со стороны двери.
Обрадованный ребенок ринулся к порогу.
- Отец! Как дела на совете? — дитя с криком бросилось к родителю на шею.
- Мы решили отправить торгово-дипломатическую делегацию к сэру Глориану из тембрессийцев… — ответил ему мужчина.
- Тех самых из Ворфия? Легендарный народ, славившийся своей доблестью, так же называемый небесными наездниками! — сказал пораженный ребенок.
- Откуда ты так много знаешь? Это не тетя Сара постаралась? — задал вопрос родитель, явно гордящийся своим чадом.
- Она рассказывала мне сказки, среди них была и эта легенда. Хотя, возможно это была лишь выдумка, мы ведь не видели виверн. А о самих тембрессийцах сейчас ничего не слышно, словно они канули в небытие.
- Знаешь, сын мой, в любой легенде есть толика правды, оттого она и называется легендой, а не сказкой.
- Буду иметь в виду, отец! А почему ты называешь бабушку Сару тетей?
- Как бы сказать. Как ты думаешь, сколько ей лет?
- Ну, она старая, очень старая.
- Она была моей кормилицей.
- Сколько же ей тогда лет?
- Кто знает?..

Тем временем в Цитадели империи проходил совет.
На плечи юного принца Вильяма, которого уже прозвали бесстрашным, свалился большой груз ответственности — он был в ответе за всю империю, ее жителей и их благосостояние. После смерти отца, он получил в наследство целое королевство, но не все графы согласились подчиняться столь юному королю, еще не прошедшему коронацию.
- Ваше высочество, я считаю: что мы должны разобраться с ситуацией на востоке империи.
- Прошу прощения сэр Роберт, но о чем вы?
- Вам еще не доложили? Восточная часть империи восстала против власти короля. Главой мятежников стал лорд Рикард Сур. Он объявил себя новым королем и готовится к войне с нами. Сейчас он усиливает свое влияние среди благородных семей и это нас беспокоит. Суры, Хоноры и Либеры уже объявили о создании своей коалиции. Мы должны предотвратить соединение их армий, иначе они захватят Рагнару. Я думаю, что все понимают, что случится в этом случае: к ним начнут присоединяться и другие влиятельные роды, и благородные семьи. В таком случае, мы потерпим поражение.
- Почему я узнаю об этом только сейчас?! Где сир Грегори Шайн?
- Он покинул цитадель сегодня утром. Мы предполагаем, что он отправился на охоту.
- Как-то это все подозрительно выглядит, не находите?
- Не думаю, что сир Шайн предаст нас. Вы прекрасно знаете, что нет человека вернее.
- Это просто апофеоз! И что нам теперь делать?!
- Мы могли бы отправить десятитысячное войско в восточную часть империи. Я предлагаю поставить главой армии моего племянника, сира Стефана Брауна.
- У меня есть кандидат, более подходящий на эту роль, вызовите ко мне сира Стоуна.
После окончания совета молодой принц отправился в свои покои: ему нужно было обдумать последнюю полученную информацию и принять наиболее правильное решение.

Западные земли, под руководством главы древнего рода, испокон веков правившего этими территориями, так же были вовлечены в политическую борьбу за влияние. Молодой граф всеми силами старался удержать ведущее экономическое положение своей области в империи.
- Господин, леди София ждет вас к столу.
- Уже? — темноволосый голубоглазый юноша должен был завершить проверку всех документов и соглашений, которые ему следовало подписать или отклонить — скажите матери, что я скоро приду.
- Я передам, доброго вам вечера сир.
Внешностью граф больше походил на мать, ежели на отца. Его поведение и поступки лишь подтверждали принадлежность молодого человека к древнему аристократическому роду. Благородный, высокомерный, способный на решительные поступки отрок был гордостью своих родителей. Отец его — лорд Утер Шайн был известен своей отвагой и мужеством. Будучи молодым, он принял участие в нескольких войнах, ни разу не сменив стороны. Именно он и его армия склонили исход восьмилетней гражданской войны в пользу империи, нанеся повстанцам сокрушительные поражения в сражениях на реке Рур близ столицы и в восточных землях, в битве за мост, соединявший остальную часть империи с этой территорией.
Подписав последний документ, который являлся планом для сельскохозяйственных угодий для центральных западных земель, которые являлись его территорией, молодой граф с облегчением выдохнул, встал из-за стола и, зевнув, отправился в приемные залы, где его за столом ждала мать и три посла, пришедших с других частей западных земель для заключения торговых договоров.
Спустившись по лестнице, Грегори остановился, поклонился послам и пригласил их сесть за стол отобедать вместе с ним и за трапезой обсудить дела.
- Сир Шайн, я пришел к вам с предложением от моего, господина — начал самый молодой из послов.
- Прошу вас, покажите свой герб, чтобы я мог понять, о чем идет речь и стоит ли это моего внимания.
- Да, конечно — посол показал медальон, с высеченным на нем крылатым соколом, сжимающим в когтях красное знамя. — Я пришел к вам от главы тембрессийцев, что живут на окраинных западных землях и мой господин поручил мне обсудить с вами условия военного союза, если вы согласитесь его заключить.
- И против кого же вы собираетесь воевать?
- Я думаю, вы прекрасно понимаете, что настали смутные времена, империей правит ребенок и Цитадель больше не обладает былым могуществом.
- Давайте ближе к делу.
- Мы хотим объединить все западные княжества, чтобы суметь отразить нападки южных кочевых племен, нашу сторону уже приняли искажатели времени и род Тарли, сейчас мы обсуждаем условия союза и с домом Стоунов на севере. В будущем, возможно, мы могли бы объединить все роды и княжества в одно единое и образовать могущественную империю, каковой была она раньше.
- А какая нам с этого выгода? — молодой граф безразлично расспрашивал посла.
- Ну, если нам удастся объединить все западные княжества, торговля начнет процветать и, учитывая, что ваше графство находится в центре западных земель, ваши доходы значительно возрастут.
- Я подумаю.
Молодой граф обратился ко второму послу, который во все время разговора невозмутимо сидел и внимал разговору первого посла с графом. Лицо посла было словно высечено из камня, да такого древнего и рыхлого, то, казалось, вот-вот рассыплется.
- Господин Фредерик, я слушаю вас.
- Что ж, тогда я расскажу заем пришел в ваш дом.
Ближайший час Грегори внимал словам посла и поминутно менялся в лице, к концу разговора от его былого воодушевления не осталось и следа. Посол оставался невозмутим.
- А вы не ошиблись? Это правда сир Родрик?
- Господин, вы меня обижаете, разве я вам когда-нибудь лгал?
Граф стремглав пустился в свои покои так и не выслушав третьего посла, его просьбу он оставил матери.
Быстро взобравшись по лестнице на второй этаж, он вошел к себе и перевел дух, горло молодого человека словно зажали в тиски, в висках пульсировало, и каждая пульсация отдавала головной болью. Он не мог поверить в то, что услышал, казалось, это лишь выдумки и хотелось верить, что Фредерик — старый друг семьи, служивший послом у его дяди что-то перепутал, но такого поворота событий быть не могло. Этот человек никогда не ошибался…

Наше время.
Начало долгожданной весны, теплой, как всегда живой и прекрасной. Снег уже начал таять, но этот процесс был далек от окончательного метаморфоза из кристаллического агрегатного состояния воды в жидкое. Тем не менее, на голых скелетах деревьев уже появились первые почки — будущие листья. Цветы, которые некоторые народности называют подснежниками, уже можно заметить в снегу. Их ангельски — белый окрас приковывает к себе взгляд. Скоро небо, как бы жалуясь земле на холод, низвергнется на бурую иссохшую, изголодавшую по влаге почву. Но сейчас оно чисто, ни облачка — ясный небесно-голубого цвета простор. Города уже начали просыпаться и отходить от зимней спячки, кипит жизнь на рынках, творческие личности стараются запечатлеть на холсте, описать или же просто восхищаются этой красотой. Большинство пернатых вернулось на свои насиженные места. Жизнь пробудилась, люди счастливо празднуют начало расцвета. Отовсюду веет надеждой, счастьем, но у него на душе грусть…
Ему еще нет четырнадцати, но он уже пережил трагедию, пережить, которую, здравый человек не пожелал бы даже врагу, он потерял семью…
В этот момент я закрыл глаза ладонью. С тех пор я мои глаза никогда не слезились, почти никогда. Меня зовут, впрочем, неважно. Мне 43 года, хотя, это тоже не важно. Сейчас я поведаю вам историю, историю человека, чья жизнь всегда была лишь чьим-то экспериментом. Историю, которая, в сущности, является лишь насмешкой судьбы. Вернее вечными насмешками.
В тот день я допоздна засиделся у друга, мы делали домашнее задание. Тетя Хлоя позвала нас к ужину. Тогда я и не подозревал, что происходит в соседнем доме. Мы жили в округе в штате. Наступила ночь, стрелка часов указывала на одиннадцать. Хорошо отужинав, я вышел на улицу, сразу появилось тревожное чувство, словно что-то произошло или происходит что-то такое, от чего хочется выть, кричать и биться в истерике.
Я бегом пустился домой, казалось что-то стряслось, но мой мозг отчаянно не хотел поддаваться этому смутному чувство. Перелетев через забор, я в спешке двинулся в сторону дома. Кругом тишина, казалось, она готова в любую минуту поглотить меня, на бесконечно черном небе не было ни единой звезды, стало ясно, что скоро будет дождь. Мертвенно-бледная луна освещала мне путь, но потом ее тоже закрыло темное облако. В темноте я споткнулся и ударился о что-то твердое, в голове зашумело. Когда мое тело усилием воли было поднято с земли, мир вокруг закружило и заволокло туманом. Спустя миг я понял, что лежу на земле, во рту привкус железа, в висках пульсировало и, казалось, эта пульсация меня убьет. Тем не менее, я поднялся и направился в сторону своего дома. До не было рукой подать.
Войдя домой, я обнаружил человека в черной одежде, на которой было изображено кровавое сердце, этот рисунок навсегда запал мне в память. Неизвестный казался мне ужасным великаном, пришедшим, чтобы разрушить все, чем я дорожу. К горлу подкатил ком, застряв в глотке, он не давал мне дышать, меня охватил приступ тошноты, во рту оставался противный привкус железа. Человек в балахоне держал под плащом тело моей матери. Ее волосы колыхались около ее рта, но она была без сознания. Неизвестный посмотрел в мою сторону. Мой мозг осознал, что человеком он не является. Весь его рот был перепачкан чем-то красным, с клыков капала красная жидкость. Монстр удовлетворенно улыбнулся, его хищный оскал будет вечно сниться мне в кошмарах. Чудовище двинулось в мою сторону, оно не видело во мне угрозы, и поэтому было спокойно и даже беспечно. Я стоял на подкашивающихся ногах и дрожал всем телом, неспособный сделать что-либо. Существо прошло мимо меня, я обернулся в направлении его движения. Сердце бешено заколотилось, казалось, его разорвет на части, ведь позади мен стояла моя сестра, в глазах зарябило, по щеке скатилась мелкая слеза. Губы и нос сестренки разбухли, но слезы продолжали рекой течь по ее милому личику. Монстр посмотрел на меня и, улыбнувшись, ударил ее. Она вылетела в другую комнату и ударилась о стену, потеряв сознание. Неизвестный двинулся в ее сторону, хищно скалясь, он шел и с наслаждением смотрел на меня, ему доставляли удовольствие мои страдания. В какой-то момент мое тело пронзила острая боль. Она словно сжигала мое тело изнутри, так, будто бы между костьми что-то двигалось и разрывало мою плоть. Меня выворачивало наизнанку, чудовище удивленно смотрело на мою грудь. Потом взглянул и я, из нее торчало что-то наподобие клинка, довольно острое, из раны струей текла алая кровь. Меня снова пронзила адская боль, казалось, мне не пережить такой пытки. Клинок был вынут из моего тела, а державший, такой же монстр, как и тот, что смотрел на меня в этот момент, улыбался самой чистой и искренней улыбкой на свете. Я упал на колени, потом опрокинулся на живот. Первая тварь с разочарованным видом двинулась в сторону моей сестры. Из моего рта вылетел крик, но это был не мой голос. Он был намного грубее и на непонятном мне языке. Чудовище снова удивленно взглянуло на меня. Боль как рукой сняло, я приподнялся и ужаснулся. Моя рука! Она была словно обуглена на костре, вся сжалась и почернела, между пальцами, из которых выросли полуметровые когти, появились перепонки, между поясницей и кистью появилась черная кожа. Подобие руки напоминало крыло летучей мыши, но лишь отдаленно. Я взглянул на левую руку, она была совсем непохожей на правую. Между пальцами не было перепонок, но были ногти той же длины, правильнее сказать когти. Они были схожи с орлиными. Между моей поясницей и кистью руки так же появилась кожа, но покрытая золотистыми перьями, они были легки, но прочны как железо и совсем не сгибались. Оба монстра смотрели на меня с ужасом, называя тварью. Мною завладела жажда крови, мой разум был поглощен желанием убить обоих. Когда я попробовал шагнуть, мне стала заметна странная деталь, все застыло на месте. Подойдя поближе к первому чудовищу, я нанес удар, который не оставил от него и следа. На месте твари появился разрез, он тянулся, как я тогда подумал, на полкилометра. Левой рукой я махнул в сторону второй твари, все вокруг разнесло. От дома не осталось и следа.
Моему разуму вернулась ясность ума. Воспоминания постепенно заволакивали его. На глаза навернулись слезы, я поднял неизвестно как уцелевшее зеркало и взглянул на свое отражение, от увиденного закружилась голова. Мое тело было словно создано из двух тел и поделено пополам: кожа на всей правой части обуглилась и стала черной, из правой половины лба торчал черный рог, заостренный в конце. Левая же часть была покрыта золотистыми перьями, а цвет кожи стал намного светлее, словно я несколько лет не выходил на солнце, из левой половины лба торчал такой же рог, просто окрашенный в цвет серебра. Руки были похожи на два крыла, который я уже успел описать. На месте раны остался шрам, который уже начал исчезать.
Хотелось выть, я начал бегать из стороны в сторону, потом вспомнил о сестре, ее тела нигде не было. Вдруг меня осенило, ведь это же моя вина, я сам убил ее, своими руками. Тело матери я так же не нашел. К горлу подкатил ком, он не давал дышать и произнести что-либо. Слезы потекли из глаз, казалось, моя жизнь кончена, и от этого проклятья мне не избавиться. Таким образом, я лежал до рассвета, когда глаза уже перестали источать влагу. Заплаканный и настрадавшийся я заснул, думая, что лучше бы мне не жить.