Зeлeнoглaзaя дaмпир ярoстнo смoтрeлa нa снeг, кaк будто ее гнев мог каким-то образом растопить его в аэропорту. На мгновение она обратила свой затвердевший взгляд на женщину за стойкой, ее пальцы теребили кулон на шее. Она прилетела сюда три ночи назад, вопреки здравому смыслу, оставив больную Минс в штабе. Вернувшись к стойке, она послала молодому смертному за ней глубокий рык:
- Простите, мэм. — пропищала девушка, качая головой. — В такую погоду просто нет рейсов.
- К черту все это! — рявкнула Рейн, прежде чем развернуться на каблуках и умчаться прочь. Проходя через аэропорт, она достала сотовый и набрала знакомый номер. Тотчас же мягкий голос на другом конце провода начал успокаивать ее простым и слабым «Привет».
- Эти дармоеды не уйдут. — начала халфлинг, пытаясь прогнать гнев из своего голоса. — Так что я возьму напрокат машину и поеду домой.
Со своей стерильной постели в удивительно современном медицинском крыле, Минс улыбнулась про себя, удивляясь и восхищаясь упорством и ярым упрямством своей союзницы. Страсть, которую испытывал молодой агент, казалось, послала небольшое обновление энергии в тело ее больного наставника.
— Я буду ждать тебя, как и в прошлом году на Рождество, с семьей здесь. — глаза тибетца дампира затуманились при мысли о картинах резни, которые Рейн привезла из той поездки. — когда ты застряла в Сан-Антоне и подарки оставались завернутыми, пока ты не вернулась домой. — О, в этом нет ничего нового, милая, я буду ждать тебя.
Небо над головой, возможно, было бы усеяно звездами за тонкими облаками, если бы у Бладрейн хватило духу взглянуть на них, но все это лишь усилило бы физическую боль в ее сердце при мысли о ее некогда ярком наставнике, который столько раз бросал вызов смерти, а теперь лежал слабый и хрупкий в постели. Младший агент ни разу не прервал свой звонок, и да поможет Бог копу, остановившему черный «купе Девиль», горящий резиной по направлению к Лос-Анджелесу.
- Рейн, со мной все будет в порядке. Повесь этот проклятый телефон, пока тебя не увезли за вождение в нетрезвом виде. — Минс сильно закашлялась, закрыв глаза от внезапного головокружения, которое охватило ее, только чтобы открыть их снова и обнаружить алую кровь, покрывающую ее руку. — Рейн, послушай меня, положи трубку, ладно? Кроме того. — умирающая женщина на мгновение запнулась. — мне нужен отдых. Я обещаю, что буду ждать тебя, как в шестьдесят восьмом, когда должен был родиться мой ребёнок, но я сказала тогда, что ей придется подождать, пока ты не приедешь и не встанешь рядом со мной. Помнишь, дорогая, первые крики моей дочери? Я всегда восхищалась твоим упорством, силой и трудом. Когда-то ты была неопытной вампиршей, но в глубине души я всегда знала, что ты оправдаешь любые надежды. Я всегда хотела, чтобы моя дочь была как ты. О, в этом нет ничего нового, милая, я буду ждать тебя. — с этими словами оба агента повесили трубки.
Новое чувство вины сжало сердце Рейна, Лидии тоже не было с матерью, и вряд ли она вообще знала, что Минс заразилась. Старший сын ее возлюбленной взял девушку с собой в путешествие незадолго до драки, и Себастьян уговорил его оставить ее у себя. Американка, родившаяся хафлингом, терзалась мыслью о том, как объяснить это своему ребенку, и подобные мысли заставляли ее жать на газ.
Рыжая не останавливалась весь день, чтобы перекусить, и, наконец, около полуночи добралась до лагеря Бримстоунов. Тут же ее поприветствовали Владимир и Себастьян, оба с серьезными, почти мрачными лицами. Один взгляд на лица ее спутников, и горячие слезы потекли по лицу Рейн. Влад нежно обнял девушку и крепко прижал к себе, шепча: «Рейн, она в лучшем месте, ей больше не больно».
Сунув руку в карман, он вытащил кусок пергамента цвета слоновой кости, сложенный пополам и скрепленный старомодной восковой печатью. От страницы пахло корицей и кровью, запах, который ни с чем нельзя было спутать. Человек тихо сжал плечо дампира.
- Она сказала, чтобы дать тебе эту записку на всякий случай.
Осторожно сняв замысловатую печать, Рейн взглянула на красивую каллиграфию, и к ее глазам подступили новые слезы, когда она молча прочитала слова: «Я буду ждать тебя у врат рая. Мне все равно, сколько времени это займет, и я скажу Святому Питу, что не могу прийти без моей любви и моего лучшего друга. О, в этом нет ничего нового, да, я тоже люблю тебя, милая Рейн, я буду ждать тебя. Ты всегда будешь моим лучшим другом и ученицей».