Эффект Мотылька, часть номер 2

Кoгдa я приexaл, в дoмe гoрeл жeлтый свeт, гoрeл тaк, слoвнo oжидaя тoлькo мoeгo пoявлeния. Скoрee всeгo тaк и былo, пoтoму чтo к одиннадцати вечера Мэрри была абсолютно свободна, и это время она редко когда тратила на чтение журналов и в основном уже спала. Но сегодняшний вечер был решающий и она ждала только меня. Я это понял, когда не создавая лишнего шума, аккуратно прикрыл дверь и в своей куртке, стряхивая по пути капюшон от снежинок зашел в спальню.
Мне даже сейчас кажется, что красивее ее в тот момент не было ничего на свете ни одного создания. Это была особенная красота, не пошлая, неприкосновенная, неповторимая. Она, стоя у зеркала, примеряла свое ожерелье, доставшиеся от матери как семейный подарок, тело ее покрывало тонкое длинное черное платье, а желтые, слегка кудрявые локоны буквально отражали свет настольной лампы. Я тихонько подошел и протянув руки легким, слегка хрустальным движением, пристегнул сзади два конца алмазного ожерелья. Она не испугалась, потому что видела как я к ней подхожу и, не оборачиваясь, смотрела на меня через зеркало. Неожиданно ее губы, украшенные алой помадой зашептали ласковым голосом:
- Как хорошо, что ты будешь всегда со мной, это все, о чем я мечтаю.

Недолго думая я сказал:
- Я буду рядом, рядом с тобой. Всегда. — Из моих уст это прозвучало вполне обычном тоном, возможно, потому что мне казалось, что так будет всегда.
Когда Мэрри сидела в машине, я прикрыл дверь и скинул ключи от дома в карман куртки.
Как и было обещано, мы доехали и были в ресторане в одиннадцать.
Тут было не так как в других ресторанах. Он оставлял свою атмосферу чего-то непривычного, а слабый запах духов молодых и тихих на удивление пар, с переменным запахом вкусных блюд, которые здесь готовили, вызывали больше интереса. Одними из таких блюд были креветки с листами свежей зеленой капусты, запах которых я не выносил, но которые нравились ей. Мне даже ждать не пришлось, потому что я знал, что она выберет, я не стал брать меню в руки, попросил просто вина.
Вечер затянулся, как и ожидалось. Наконец, допивая последний бокал я задал вопрос, слегка перебив ее разговор, а работе и о том как ее начальник в швейной фабрике сегодня заболел.
- Мэрри. Позволь мне задать один вопрос?
Немного прослушав она спросила:
- Прости, ты о чем?
Тут было полуминутное молчание, потому что я внимательно рассматривал ее вопросительное лицо, это меня забавляло и, слегка придержав смех, я ответил:
- Дорогая. Вопрос, который я хочу задать, мучил меня очень долго, видимо, не хватало решимости или времени, но теперь этот вечер, этот момент, они ценны, потому что только сейчас я смогу спросить…
Я вытащил из правого кармана своего пиджака маленькую розовую коробку, покрытую бархатом, в которой лежало кольцо, купленное еще неделю назад, и положил перед ней. Она посмотрела на меня, этот взгляд, в нем виднелась как сквозь стекло: бурная борьба счастья и удивления, радости и довольства. Мне уже было понятно, что она скажет «Да». Но мне надо было это услышать. Молча глядя на меня и на коробку, улыбаясь, чтобы утаить удивление, заикаясь она сказала:
- Говард, это, это…
Приставив свой палец к ее губам я вопросительно прошептал:
- Мэрри, просто скажи, согласна ли ты выйти за меня, солнце мое?
Сделав выдох и глоток вина она повторила
- Говард, это просто чудесно. Говард… Я согласна!
Казалось, все было в тот вечер для меня и только для меня, как будто я был единственным на земле счастливчиком, и ничего не могло изменить столь большого счастья.

Двенадцатый час ночи. Люди уже собирались как по расписанию, наверно, чтобы не проспать выходные, которые синоптики обещали снежными.
Я быстрым и бодрым шагом пошел к машине, держась за руку вместе с Мэри. Она сидела и неловко осматривала каждое мое движение. Да. Я выглядел довольно странно, настолько радостным я никогда не был. Все мое поведение поменялось. Поймав ее взгляд, я неловко спросил в чем дело, но она просто улыбаясь сказала, что все в порядке, и медленно повернулась к окну.
Мы проезжали мост над рекой, которая уже покрылась тонкой, но заметной в белой туманной ночи пеленой. Он вел непременно в сторону длинной лесополосы Дувиля. В машине играла случайная музыка, и не замечая того я просто внутри себя подыгрывал ей в такт, она была мне знакомой, она играла еще когда я был совсем молод. Мэрри же просто смотрела за машину, ее взгляд был отведен за стекло еще с того самого момента, наверно она пока не собрала свои мысли от такого сюрприза. Дабы прервать тишину, я задал вопрос, ответ которого был всегда очевиден и приятен:
- Дорогая, ты всегда будешь любить меня?
Она шутливо ответила:
- Всегда-всегда, мой милый, ты у меня один такой и всегда будешь таким среди миллионов.
Тут у меня появилась мысль, что тишина будет продолжаться дальше, но будет приятной и доказывающей свое место, как вдруг…
По крыше машине что-то сильно ударило, оставив огромную вмятину между мной и Мэрри. Она закричала в страхе, а я потерял управление от столь мощного удара: машина начала вилять по заснеженной дороге, а руль скользил по моим ладоням, я уже ничего не мог предпринять, и транспорт врезался в дерево, слетев с дороги и ломая за собой ограждение.

Я бы наверно потерял бы сознание, если бы ее крики и зов не были слышны сквозь контуженные расплывчатые звуки. Резко открыв глаза, я пришел в себя и моему взгляду предстало нечто: длинная, мохнатая серая лапа, тянувшаяся через разбитое боковое стекло откуда-то с крыши машины, схватила за руку Мэри, которая пытаясь сопротивляться, дергалась и отмахивалась, толкая меня, чтобы я очнулся. Не зная что делать, я машинально схватил Мэри и пытался хоть как-то отдернуть руку. Все было четно, я понял, что нужно ее нужно проткнуть, и в считанные секунды вынул из кармана ключ от дома, который был даже вполне как орудие, недолго думая, я его воткнул в широкую кисть, от которой ответвлялись длинные тонкие пальцы с коготками. Из конечности чудища потекла непонятная жидкость серого цвета, и сверху раздался дикий вопль, который я смог услышать аж через плач Мэрри. Но неожиданно вторая рука потянулась прямо оттуда, где была первая, и схватила Мэрри за горло. Я ошалел и пытался было отбить руки, как вдруг эти две лапы потянули Мэрри за дверь и, выбив ее с креплением, унесли Мэрри в темноту. Я кричал: «Мэрри, нет, сволочь, отпусти ее» — пытаясь выбраться из машины, но мне не удавалось, мою ногу придавил подрульный бардачок, который вмялся вниз с капотом, все, что я смог — схватить ее за ожерелье, но оно сорвалось и осталась лишь у меня в руке, в эту секунду, крича в недоумении, пытаясь выглянуть из окна и хоть как-то выбраться, случился еще один удар на крышу машины, он меня окончательно оглушил, с трудом отведя взгляд, я увидел, что с крыши на лобовое, почти треснувшее стекло упала Мэри, лицо, которой было покрыто кровью и смотрело вверх беспомощным и мертвым взглядом. В коме я думал, что она еще жива, и последними силами говорил: «Дорогая, ты жива, смотри на меня, ты тут?» — После этого я отключился.

- Как хорошо, что ты будешь всегда со мной, это все о чем я мечтаю.
- Говард, это просто чудесно. Говард… Я согласна!
- Дорогая, ты всегда будешь любить меня?
Эти слова мучили меня, я видел все, что случилось в ту ночь, все…

Когда я очнулся, мое зрение еще было расплывчатым, но я видел отчетливо четыре черные фигуры, который стояли надо мной, среди них одна очень плотная. Я поморгал пару раз и слегка тряхнул головой, а потом понял кто это, и где я. Передо мной было двое врачей в белы халатах и масках, и двое мужчин, один в коричневом костюме, с бритой головой, а второй в синей полицейской форме, держа свою фуражку в двух руках: первый был Николас Лойт, один из агентов Федерального бюро расследований, это я понял по значку на лацкане, а вторая полная был Билл Хаммерфол — сам начальник управления полицейского участка Дувиля.
Их лица говорили о том, что что-то было не так, их подставные улыбки, выражали не столько счастья, сколько горести. Я продолжал бы так смотреть и дальше пока один из докторов не выкинул:
- Состояние стабильное, он очнулся, уже.
Я невольно отвел очи в его сторону, а тот в свою очередь обращался к Биллу и Николасу. Лойт, буквально продолжая разговор посмотрел на меня и спросил:
- Говард, мистер, вы слишите меня? Говард? Посмотрите на меня.
Я повернул взгляд в его сторону и хотел было что-нибудь спросить, но тут же понял, что на мне маска с дыхательным аппаратом, которую я почему-то не замечал, и Лойт обратил на это внимания, потому и попросил одного из докторов, чтобы те отключили аппарат. В минуту врач послушно отсоединил маску от компьютера и аккуратно стянул ее с моего лица, она как будто отлипла от моей кожи, судя по всему, я тут долго, вопрос на этот ответ был первым, который я задал вслух за все время. Это приметил второй врач, который почему-то тоже не говорил. Но на мой вопрос не поступило нужного ответа, однако, Николас снова обратился ко мне:
- Мистер Бэннет. Мы так рады, что вы наконец-то пришли в себя.
Его улыбка сразу дала знать о себе, я спросил:
- Где Мэри, как она, я хочу ее увидеть, где она?
Неожиданно заговорил Хамерфолл
- Беннет… — Он вздохнул, взял рядом стоящий стул, повернул его спинкой вперед и повторил. — Беннет, мы нашли вас с Мэрри Вальтц в 22:34 на лесополосе около пригородного моста возле 225 шоссе, точнее проезжавший мимо дальнобойщик, кстати — сменил он тон. — Он тоже взволнован и пришел сюда, сидит у входа — Я перебил его попытку сгладить тему и снова спросил:
- Где Мэрри, она здесь? Она цела? — Его глаза направились вниз, я знал этот взгляд, такой же был у моего отца, когда я, будучи маленьким, спросил у него, как наша собака, но он ответил, что с ней все будет в порядке, однако, она умерла давно. Стараясь не путать мысли, я снова спросил где Мэри, он продолжил:
- Говард, сожелею, но она мертва, она умерла уже полчаса до того как ты полностью отключился. Мы до сих пор ведем расследование по этому поводу.
На моих глазах выступили слезы отчаяния и горести, я пытался сдержать их кое-как, но у меня не выходило. Боль раздирала душу насквозь.
Какое зрелище, когда мужчина плачет, рыдает, кажется, что ему нужна помощь, но это был, увы, не плачь слабости или беспомощности, в эту минуту я дал себе посмертную клятву: найти эту сволочь, забить ее, оторвать ей лапы своими руками, и заставить дохнуть в собственной крови и воплях. А ведь недавно мне казалось, что счастливее меня человека не было. Мои тревожные мысли перебил своим немного хриплым голосом Николас Лойт:
- Мистер Беннет, успокойтесь, и выслушайте, на данный момент мы не знаем точную причину смерти вашей подруги и так же причину катастрофы, потому нам нужен вы, прошу, скажите, что произошло в ночь 16 ноября в 12:16? Поверьте, те кто меня прислали, найдут на это ответ, и даже если это не вернет вашего близкого человека, мы сделаем все, что сможем.
Я кое-как с трудом выслушал его речь, она казалась мне длинной, наверно, потому что мне не хватило сил, было достаточно на сегодня, все это поняли, один из докторов резко проговорил, что мне нужно время на отдых, я как бы еще не пришел в себя. Теперь меня ждало долгое лечение ран.