Нeдeля 4. Пятницa, 1 мaя.
— Пoлaгaю, вы вызвaли мeня в связи с убийствoм лeйтeнaнтa Зoтoвa. Нa этoт рaз убит oдин из нaшиx сoтрудникoв. — Бeз лишнeй нa тo язвитeльнoсти нaчaл Грoмoв.
— Вaм слeдуeт знaть кoe-чтo eщё: Зoтoв зaнимaлся рaсслeдoвaниeм убийствa вaшeй сeстры. — С низкими нoткaми в гoлoсe пoвeдaлa шeф, смoтря мужчинe прямo в глaзa.
— Нo это дело закрыли, как безнадёжное, три года назад! — Удивился её словам Сергей, чуть выгнув бровь.
— Верно, но я возобновила следствие. — Женщина выдержала небольшую паузу, сложив руки на груди. — А теперь Зотов убит.

Совещание проходило без лишних перешёптываний, в этот раз сотрудники казались излишне тихими. Сергей Громов не говорил о своей сестре, и даже когда речь заходила о ней, его лицо вытянулось, но виду он не подавал. Время спустя опер Сергей Громов и эксперт-криминалист Ирина Волкова были уже на месте преступления, готовясь с новыми силами взяться за новое дело.
— Убийство на карнавале? — В интонации мужчины читался лёгкий сарказм. — Вряд ли Зотов мечтал о подобном развлечении. — Мужчина неспешно мотнул головой слева-направо, тем самым осматриваясь. Добро пожаловать на карусель в прямом смысле этого слово: перед нами аттракционом с лошадьми. Цикл из повторяющихся кругов и ярко мерцающих огоньков, с жёлто-янтарным отливом. Лошади с красивым раскрасом, заманивающий детей и взрослых. На полу, чуть поодаль от одной, именно в заднем ряду, лежала сахарная вата на палочке розового цвета, цвет который напоминал ностальгический бум из прошлого. Во втором ряду, на приличном расстоянии между лошадьми, наблюдалась большая лужица крови, тёмно-багрового цвета, которая неровно растеклась на поверхности. Временами может показаться, что она чуть ли не сливается с тёмно-коричневым полом. Перед одной из лошадок виднелась та, у которой не было прорисованной подковы на правом заднем копыте. Из-за произошедшего атмосфера преобладала гнетущий окрас.
— Сахарная вата с новым вкусом — с привкусом крови. — Недобро подметил Громов, повернув голову в сторону Ирины, которая стояла впереди от него. И вправду на сахарной вате были участки окрашенные в багровый цвет. Скорее всего, вата успела уже пропитаться в лужи крови, получив мрачный оттенок. Но самым выделяющимся было…
— Либо этой лошадке прислали любовное письмо, либо убийца оставил записку. — Подойдя ближе, на одной из лошадок действительно виднелось послание. Кончики пальцев мягко скользнули по верхнему уголку записки. Ирина медленно опустила глаза, обращая внимание на почерк и на стиль письма, пока они не поднялись чуть выше.

18:56. Анализ улик.
— Ира, что в записке? — Поинтересовался Громов, стоя напротив.
— Записка написана кровью: «Удачной охоты, капитан. Скоро увидимся». И подпись: «Шутник». — Девушка недовольно свела брови, чуть хмурясь, после чего подняла глаза на капитана.
— Кто на кого охотиться? — Хмыкнул он, метнув взглядом в сторону. — Он что, думал нас развеселить этим? — Мужчина молча взглянул на Ирину, которая вторично пробежалась глазами по тексту. — Ладно, завтра посмотрим, что Зотову удалось узнать об этом Шутнике.

Суббота, 2 мая.
Дверь в кабинет неспешно отворилась. Взору предстал творческий беспорядок и рабочий процесс во всей красе.
— Посмотрим, чем занимался наш сотрудник, прежде чем его убили. — Добавил Громов, войдя первым.
На столе был полнейший беспорядок: куча разбросанных бумаг и распечаток, в правом углу кипа бумаг, хаотично разбросанные в разные стороны, да и ковёр серого цвета был весь завален бумагами и папками разного цвета. На краю стола виднелась жёлтого цвета папка, будто кинутая небрежно, почти в попытке сползти и упасть. Из чёрного ведра для мусора выглядывал уголок листа А4. В углу кабинета стоял четырёхсекционный картотечный шкаф светло-бежевого цвета, чуть отдающий оливковым оттенком. Впереди, на белой стене виднелись грамоты и дипломы. Между двумя столами имелось расстояние, однако дальний стол был забит не меньше. Огромная часть документов без файла были сложены в многочисленные тёмно-синие папки, небрежно выглядывающие из них. На краю стола с правой стороны имелся средней высоты цветок в небольшом горшке. Дальний стол был с надставкой, сверху которой свисал красного цвета флажок, на котором красовалась надпись, выделенными буквами чёрного цвета. Монитор был повёрнут к вошедшим полубоком, говоря о том, что его, скорее всего, кто-то двигал. Странно, но некоторые из проводов были отсоединены, на штекере для видеонаблюдения был найден надрез, а сам штекер был кем-то заботливо выкинут в мусорного ведро. Чёрный мешок для мусорного ведра был небрежно надет, словно в спешке. На столе стопкой были выложены папки разного цвета, а на дальнем столе, именно на самой верхней полке были разбросаны вещи: колонка откинута в сторону, проектор был опрокинут кем-то за стол. Один из выдвижных ящиков, причём самый первый, был открыт, будто в нём что-то искали. Ирина обвела взглядом кабинет, понимая, как подозрительно всё это выглядело. Компьютерное кресло на чёрных колёсиках было отодвинуто подальше от письменного стола. Какой же кавардак. На дальнем столе имелась небольшая серого цвета доска, на которой был оборван жёлтый лист. Время тянулось долго, из-за чего казалось, что осмотр длился вечно. Повсюду разбросанные бумаги и документы, куча разноцветных папок, что на столе и на полу. Что же здесь произошло? Неожиданно в какой-то момент взгляд Ирины Волковой замер, и руки, находясь в одном полураскрытом положении, замерли на долю секунды. Она медленно потянулась к своей находке.
— Не знала, что эти штуковины до сих пор в ходу. — Пробурчала она себе под нос.
В этом мусоре было сложно найти нечто важное и относящееся к делу. Шелест страниц, несколько раз просмотренные тетради по 60 и 80 листов, куча раз открывание, чуть ли не одних и тех же на вид папок. Однообразие и монотонность позволяла чуть ли не запутаться в этом беспорядке, из-за чего казалось, что ты просматриваешь одни и те же файлы по нескольку раз.
— Интересно, откуда взялась эта записка? — Вдруг подал голос Сергей Громов. Его взгляд был обращён на картотечный шкаф. Сбоку виднелось очередное послание. Переглянувшись с Ириной, они молча посмотрели на очередную улику от некого «Шутника». Чуть повернувшись к оперу, девушка продемонстрировала ему свою находку: это была дискета.

21:33. Анализ улик.
— В записке сказано: «Дорогой капитан Г., приходи на улицу Строителей, 12, и узнаешь разгадку. Шутник». — С каждым разом голос девушки становился на пол октавы ниже, и в какой-то момент что-то так неприятно кольнуло в груди.
— Неужели записку подбросил убийца? — Призадумался Сергей, смотря куда-то в пол. Он отбивал пальцем по подбородку, будто какой-то ритм. — Вот так просто зашёл в управление, положил записку и вышел? — С недоверием произнёс он, разводя левой рукой в сторону. Их взгляды встретились, и он с серьёзным видом выгнул бровь, будто сам не веря в произнесённое им.
— Он либо абсолютно уверен в себе, либо окончательно свихнулся. — Покачав головой, выдала Ирина.
Этим вечером Громов чуть не устроил скандал, допрашивая всех и вся, пытаясь понять, каким образом убийца проник в управление? Записи с камер так ничего и не показали, словно их кто-то отформатировал. Никаких следов входа и проникновения, как и выхода из здания. Весь вечер до сухости глаз он убил на просмотр записей с камер видеонаблюдения, с опросов сотрудников, и с попыток понять, как преступнику удалось войти и выйти незамеченным, словно он какой-то невидимка.
— Или и то, и другое. — Устало произнёс он, забыв про остывший кофе на столе.

Воскресенье, 3 мая.
— Это наверняка ловушка, но без проверки тут не обойтись. — Чуть в полуприсядку и шёпотом поведал он, после чего более твёрдо и уверенно добавил. — Ира, ты остаёшься здесь!
— Но, Громов… — Девушка с полуоткрытым ртом взглянула на опера, хотев уже начать ему противостоять.
— Никаких но! — Укоризненно он взглянул ей прямо в глаза, в тот момент, когда он находился в сантиметре от её лица. — Ты должна ждать снаружи, чтобы вызвать в случае чего подмогу. — Он чётко произнёс каждое слово, не отрывая от неё взгляд.
Ком сдавливал изнутри, будто что-то надавливало ей на грудную клетку. Слева и справа от них проросшая трава, сочно-зелёного цвета, длинная и высокая по размерам, а по середине услужливо была размещена белая доска, словно тропинка для прохода. Она была далека от дорожки из террасной доски, но походила вместо неё. Перед ними виднелся заброшенный и страшного вида домик, он не был большим на вид, скорее как на отшибе, весь в трещинах, внутри которого можно было застать лишь затхлый запах, но больше всего пугало виднеющаяся вдали чернота. Света в доме не было, как и двери, вместо этого чёрный проём, словно затягивающий в свой мрак. Выбитые стёкла в окнах заброшки, слева от дверного проёма медленно проползал внушительных размеров паук, совершенно не спеша и не стесняясь своей медлительности, считая себя хозяином положения. С другой стороны от двух окон образовалась средних размеров паутина, которая легонько покачивалась на несильном ветру. Впереди черно и эта чернота словно пыталась поглощать собою пришедших, и чем дольше Ирина всматривалась в неё, тем больше ей становилось не по себе. Она глубже задышала, из-за чего её грудная клетка прерывисто поднималась и опускалась с каждым разом. Она чувствовала в этом всём крупный подвох. Стрёмный на вид домик не внушал ей никакого доверия. Слева от окон виднелось высокое зеленоватое дерево сочного цвета, но бывать в таких местах одному никогда небезопасно. Сам заброшенный дом был из потресканных досок тёмно и светло-серого цвета. Девушка оглядывалась по сторонам, метнувшись слева-направо и обратно, словно быстрым поворотом камеры. Позади неё послышался негромкий треск, больше похожий на лёгкий хруст. Девушка глубоко задышала, как внутри неё всё приподнялось, бегло осматривая землю.
— Громов! На помощь! — Завизжала девушка, что есть мочи, резко обернувшись на подступающий звук.
— Темнота — друг молодёжи, капитан! — Прохрипел жуткого вида человек, находящийся в тени, похожий на самого настоящего отшельника: сальные нерасчёсанные и местами редеющие волосы, заросшая и совершенно неухоженная борода, желтоватый оскал мерзких на вид клыков, грязная на вид одежда, будто не стиранная месяцами, и самое внушающее ужас — его обезумевший и яростный взгляд. Его глаза словно залились кровью, он выглядел как самый настоящий безумец-маньяк. Его грязное лицо в каких-то нездоровых пятнах и тёмно-бордовая куртка в грязи, и тоже в многочисленных отметинах, мало-средних размеров, походившие на грязь и жижу. Он не в себе, и это видно по его глазам, чуть ли не выпадавшим из орбит. Бум! Донёсся глухой удар, после чего послышался рёв мотора и звуки с визгом шин. Перед глазами постепенно начинало темнеть, с каждым разом обзор всё сильнее сужался. Глаз медленно закрывается, раз за разом, будто сознание решило впасть в некий транс. Дыши. Обзор постепенно тухнет, словно выключающийся свет. Всё больше начинает темнеть, девушка не в силах оказать сопротивление, глубоко задышала, но её разум проваливался в невольный сон. Ниже. Послышался глубокий выдох. Перед глазами чернота, словно квадрат Малевича. Ты находишься будто под водой, где тебя освещают круговороты с голубоватым свечением. Лучезарный отлив и прорывающиеся лучики солнца непроизвольно ложатся на твоё лицо. Ты под водой, твои глаза закрыты. Эффект Вавилова в действии и вот гребни прибрежных волн светятся в ночи. Твой разум отключён, погрузившись в сумрак ночного сияния.

Безвременье. Анализ улик.
— Сергей, с тобой всё в порядке? — Негромко спрашивает женщина средних лет, слегонца касаясь предплечья. Мужчина ворвался в переговорную весь впопыхах, еле отдышавшись, и взволнованно смотрел на шефа.
— Этот тип, кто бы он ни был, похитил Ирину и оставил эту записку. — Быстро проговорил он, чувствуя, как в лёгких начинал заканчиваться воздух.
Негромкий шелест прошёлся по комнате для совещаний.
— В записке сказано: «Обезьянки ничего не видят, ничего не слышат и ничего не боятся. Шутник». — С холодным выражением лица прочла женщина, подняв на того свой непроницаемый взгляд.
Как только взгляд Сергея сфокусировался, а дыхание восстановилось, он молниеносно кинул:
— Я еду в зоопарк.

Понедельник, 4 мая.
— Мерзкие макаки. — С недовольным видом бурчал Громов, проходя чуть вперёд, при этом зло приподняв губу, чуть ли не походившую на заячью в такой гримасе. — Только гляньте в их чёрные глазюки… они явно что-то задумали. — Мужчина взглянул справа от себя, щурясь от палящего солнца. Несколько мартышек одного вида, большинство взрослых и пару детёнышей. Один из них сидел на невысоком безлистом деревце и что-то мял в своих лапках. Непропорциональная каменистая дорожка с проросшей травинкой, где трава занимает большую часть самой тропинки, а по бокам от неё полу-большие камни. Пробегающие по тропам озорники, быстро глазеющие на подошедших, жующие банан и метающиеся из стороны в сторону. Одного из малышей мама прижимает поближе к себе, будто пытаясь закрыть своей тушей от любопытных зевак. Впереди от обезьянок светло-зелёный ручей с большими булыжниками и камнями, выстроившиеся в неровный ряд, словно образовывающий каменистую цепочку. Камни под свечением словно принимали солнечные ванны, как и некоторые из представителей обезьян. Светло-серые и белые тона преобладали в этой локации, днём было солнечно и жарко. От пробегающих сорванцов исходила падающая тень на неровную каменистую дорожку. Один из умников спрятался в не слишком высокой траве, словно решил вздремнуть. Громов долгое время с серьёзным прищуром осматривал местность в поисках очередной улики: что в этот раз? Очередная записка от поехавшего? Он настолько прошёл вперёд и настолько сильно был увлечён процессом, что не сразу услышал звук резкого старта машины. Звук заноса? Снова тот же визг шин. Резко повернув голову в сторону источника шума, он ничего не заметил, пока его глаза от удивления не расширились, будто не веря происходящему.
— Ирина! — Крикнул, то ли радуясь, то ли удивляясь Громов, быстро подбежав к ничего не понимающей девушке. Мужчина схватил ту под локти, как только она перестала озираться по сторонам.
— Он меня отпустил. — С прищуром проговаривала девушка, пока лёгкий ветерок игрался с кончиками её волос. — Громов, он охотится за тобой! — Воскликнула девушка, чувствуя нарастающий страх внутри себя и за него, из-за чего она сильнее сжимает его руки.
— Ты успела разглядеть его? — С выясняющим тоном вопрошал он.
— Нет, он не дал мне такой возможности. — Отрицательно качнув головой, проговорила она.
Экран замедленно темнеет. Сегодня у них был долгий день, однако Ирина понимала, что для Шутника это всё какая-то больная игра. Его игра.

Без подсчёта времени. Анализ улик.
— Громов, он сумасшедший и он повёрнут на тебе. — Девушка расхаживала взад-вперёд, взмахивая руками в воздух. — Ему кажется, что это всё игра.
— Мы получили ещё одну записку: «Капитан, теперь ты знаешь, на что я способен. Ты следующий». — Зачитал вслух Сергей, не отрывая взгляда от написанного психом.
Девушка подошла поближе и недовольно свела брови: — На конверте указан адрес отправителя. Опять ловушка… — С придыханием проговорила она, отводя взгляд в сторону. Её алые губы были слегка приоткрыты и позже она всё же перевела взгляд на Сергея.
— И нам придётся сыграть в его игру. — Утвердительно качнув головой, заявил он.

Вторник, 5 мая.
— Думаешь, это дом Шутника? — Спрашивала Ирина, пройдя чуть вперёд.
— Не знаю. Давай заглянем внутрь.
Бетонные стены грязно-серого цвета, грязно-жёлтый потолок, грязный деревянный пол из тёмно-серых досок. В стенных плитах виднеются чернеющие трещины и просвечивающиеся пробелы. Справа у стены свёрнутая накидка болотного цвета и лоскуты ткани. Словно удлиняющийся коридор, который с каждым шагом искажался, сужаясь в пространстве, ведь впереди виднелось окно в пол с грязно-серыми рамами, словно почерневшими от пыли и грязи. Слева от окна, прямо возле стены, деревянный стул, а напротив стула сооружённая мини-сцена. Тусклый свет еле проходил через большое окно с одной отсутствующей частью рамы. Атмосфера была нагнетающей и мрачнеющей из-за тускло жёлтых и сероватых цветов в самой комнате.
— Дневник маньяка! — Подскочила девушка к накидке, сверху на которой лежал открытый дневник с белоснежными страницами. — Наверняка, интересное чтиво.
И так было понятно, что он намеренно оставил его здесь. Он хотел, чтобы его прочли. Однако самым выделяющимся было на мини-сцене, сооружённая самим маньяком: находка, которую нельзя было не заметить.
— Голова обезьяны, набитая опилками. Превратить тушку в чучело — тоже искусство! — Подметил с долей иронии Сергей Громов.
Эта голова довольно большая по размерам, походящая чем-то на игрушечную, находилась прямо по центру, точно по середине сцены, и была гвоздём всей кульминации. Всё так, как он и задумывал, Шутник.

Анализ улик.
— Прочти последнюю запись в дневнике. — Приподняв указательный палец вверх, попросил Громов.
— «Дорогой дневник, по-моему, я уже достаточно наигрался с капитаном Г. Завтра на рассвете в порту наша игра завершится».
Неожиданно мужчина подошёл поближе и указал:
— Здесь ещё записка: «Капитан, приходи один».
Белоснежные страницы отдавались небольшим шелестом, когда девушка прочитывала каждую запись, пролистывая один лист за другим. На изучение ушло некоторое время, но больше никаких подсказок найдено ими не было.
— Ладно, давай покончим с этим. — Уверенным тоном заявила девушка, захлопнув дневник в своих руках, смотря Сергею в глаза.

Среда, 6 мая. День, порт.
— Шутник, хватит прятаться! — Прикрикнул Громов, расхаживая вокруг да около и осматривая местность. Чуть сильный ветер взъерошил его волосы, делая неровную укладку. В этот день было ветрено, однако на небе ни облачка, оно чисто синее. Большие столбы с цепью для ограждения, смахивающие чуть ли не на глыбы, жилые высотки с маленькими окошечками идущие в ряд выглядели смешновато и даже нелепо. Сами дома были светло и ярко-оранжевого цвета: Два высоких и четыре, более низких. Поток воздуха проходившийся по реке, заставляющий волны идти свёртком и биться об слипы. По воде виднеется ложащийся солнечный луч, что придаёт блеска, словно волны сияют на ветру. Время пролетало незаметно, в уголке виднелось едва выглядывающее бледное облако, которое было неуверенно, стоило ли ему выходить.
— И чего ты от меня ждёшь? Мне надоела эта тупая игра, Шутник! Выходи! — Завопил зло Громов, резко озираясь по сторонам. Он был наготове — как никогда.
— Ты облегчаешь мне задачу, капитан. — Донеслось откуда-то сзади, его голос словно шептал на ухо, приближаясь с каждым разом. Так резко и нежданно-негаданно, словно чёрт появившийся из табакерки. — Спокойной ночи… — Томно и столь же ехидно протянул Шутник, словно смакуя каждое своё слово, тем самым наслаждаясь своей безнаказанностью. Он просто был горд, что оказывался на шаг впереди, и ему хотелось задать немой вопрос: «Ну и какого это знать, что я умнее и хитрее тебя? А, Громов?».
— А-а! — Разнёсся гулкий крик на пустом порту. Глухой удар по голове сзади и перед глазами мужчины медленно начинало темнеть, с каждым разом обзор перед его глазами сужался, пока снова не был виден очередной квадрат Малевича. Экран потух. Затемнение — как в напряжённом кино. Кажется, эта игра уже затянулась.

Вечер. Анализ улик.
— Громов… — Грустно прошептала Ирина, смотря в никуда. Глаза девушки застыли на одной точке, и казалось, были совершенно пусты. Пальцы чуть крепче сжали пластиковый стаканчик с ароматным чаем. Взгляд опустился куда-то вниз, наблюдая за тем, как пар валился из стаканчика неровными струйками, словно играясь. Такие непроизвольные линии пара, неровно тянущиеся куда-то вверх. Девушка чуть помедлив, провела пальцами по стаканчику вверх-вниз, медленно, словно окунаясь в свои раздумья.
— Мы найдём его, это я вам обещаю. — Стук каблуков и мягкая улыбка озарило лицо, только что подошедшего шефа.
Ирина приподняла глаза, будто удивившись, явно не ожидая увидеть кого-то перед собой. Их взгляды встретились, и если во взгляде женщины читалась теплота, то во взгляде Ирины можно было прочесть лишь нарастающую обеспокоенность. Что-то внутри приподнялось вверх с новой силой. Ирина смотрела в пол прямо перед собой и с особой силой сжала стаканчик в руке, из-за чего его содержимое чуть не выплеснулось на пол. Губы поджались, некая злоба вырывалась наружу. Как же она от этого устала.
— Пора брать этого урода! — Твёрдо заявила она.

Четверг, 7 мая.
— Ёклмн… — Проскулил Громов, держась за голову. Глаза были зажмурены, из-за чего на носу виднелись морщинистые лучики. Быстро заморгав, он пытался самостоятельно привести себя в чувства. Чуть расширив глаза, взгляд не был чётко сфокусирован, из-за чего картинка была мутной, словно плыла. Он видел проплывающие мушки, словно небольшие ярчайшие вспышки, как быстрыми кадрами всплывали перед глазами и тут же гасли. — Что ты со мной сделал? — Прохрипел он, мечась глазами по сторонам, хотя голова всё ещё гудела.
— Так, небольшой укольчик. — Ухмыльнулся кривоватой полуулыбкой, сидящий напротив него псих. — Расслабься и лови кайф. — Добавил тот, вставая и проводив Громова ехидным взглядом, скрылся в неизвестном направлении. После этих слов голова Громова снова поплыла, как в тумане. Картинка перед ним медленно шла вверх дном, будто перевёртыш, словно оператор намеренно снимал снизу-вверх, неспешно переворачивая пол с потолком. Мужчина начал моргать, позже тряхнув головой и зажмурившись, недовольно простонал. Открыв глаза пошире, он повторил сделанное, но картинка по-прежнему оставалась расплывчатой. Угол под девяносто градусов, всё вокруг шло искосо.
— Я должен сосредоточиться… должен! — Повторял опер самому себе, держась за голову, но поле зрения было мутным.
В комнате полумрак. Перед ним широкий стул, от которого спадала чернеющая тень, напротив стула находился светло-бежевый стол, обычный, деревянный, и ничем не примечательный. Напротив мебели двухсекционное окно из которого ярко светило солнце, пронизывающие лучи словно заставляли разум пробуждаться. Белый свет, насыщенный, будто лучик светящий в этой полутьме — хоть какой-то источник. В комнате мрачно и полутемно. Слева от стула, вниз пола, капитан медленно проследовал глазами одной линией — там ярко-красная лужа крови, маленькая, совсем свежая, будто недавно пролившаяся. Громов нетрезво заморгал.
«Чем? Чем он меня накачал?» — С явным торможением пронеслось в его голове. Очень хотелось спать, словно навалившаяся усталость за все эти годы давала о себе знать. Он оглядел комнату неспешным взглядом, будто с трудом мог поворачивать голову и неспешно моргал глазами, заставляя себя очнуться. Занавески сверху порваны, словно лоскутки. Яркий свет ударил по глазам из-за чего он ощутил нестерпимую боль, резко отвернувшись. Он будто пьяный, но это всего лишь такое чувство. Наверное, он накачал его наркотой. Справа от него на стене имелось неоновое граффити. Он чуть приподнял голову, чтобы рассмотреть, хоть и вышло не с первой попытки, будто шея не держит. Глаза полузакрыты, но он видит. Видит двух изображённых девчонок, словно мультяшки. Они смешные на вид, весело ему улыбаются и при этом отзеркалено стоят напротив друг друга, в одной и той же позе. Он медленно блуждал взглядом по помещению, не понимая, где находится. С дрожью в коленках кое-как привстал, недовольно простонав, не забывая держаться рукой за стенку. Он полз, словно черепаха или слизняк, а держась за стену, словно это была его опора и поддержка в одном ключе, делая мелкие шажки, неизвестно куда. Как же темно с левой и с правой стороны. Солнечный свет хорошо освещает стол и стул, справа от него. Справа под столом виднеется мусор, какие-то катышки и незамысловатый узор из шнурочков и толстой чёрной нитки, которая тянется одной линией, словно змея.
«Как же темно. Мне нужно… Мне нужно ближе к свету».
Ещё шаг, ещё один, и перед глазами всё перекувыркнулось. Неуклюже, он с грохотом падает на пол, сам не понимая, как так нелепо получилось. Медленно моргая, он разлёгся словно амёба, и не мог больше пошевелиться. Издав протяжный вздох, его грудная клетка неспешно вздымалась и опускалась вниз, а глаза были чуть неподвижны. Если бы здесь были часы, то стрелка бы бежала, как кенгуру в Австралии. Он протяжно дышал, пытаясь ловить ртом воздух, будто что-то душило его изнутри и сжимало с новой силой. Глюки? Он не знал, смотря на чёрную нитку под столом. Он уже почти не моргал, вытянув правую руку вперёд и замерев в такой неуклюжей позе. Он замер, не двигаясь. Тихие вздохи, едва слышно разносились по комнате, пока внутри всё не сжалось от страха. Его глаза сжались в немом ужасе: нитка начала двигаться, образовывая всё больше змееобразную форму. Она чуть шевельнулась вначале и внутри Сергея вскочил комок, подходя к горлу. Он было дёрнулся и чуть качнул головой с силой, как мог. Тело немеет, он осознавал это. Ноги всё больше становились ватными, он будет как камень лежать здесь неподвижно. Пару раз дёрнув кончиками пальцев, он на минуту задёргался и снова остановился. Его силы были на исходе. Нитка имела уже головку и посмотрев сначала налево, позже направо, и тут же устремила свой проницательный взор на него, будто задерживаясь глазами.
«Змея! Это чёрная змея!» — Проносилось в его голове с долей непреодолимого ужаса. — «Змея! Она хочет…»
Нитка в виде змеи качнула головкой набок, будто удивляясь его мыслям. Постепенно незамысловатый узор приобретал утолщённую форму и медленно проползая вперёд, надвигалась к вытянутой руке Сергея. Мужчина быстро задышал, изо всех сил пытаясь отползти, при этом не убирая взгляд с этой твари. Та лишь неспешно ползла вперёд, будто игриво медлила, после чего послышалось негромкое шипение.
«Точно накачали».
Глаза мужчины уже были начали закрываться, на долю секунды ему по…
— Громов, держись, я иду! — Откуда-то издалека, эхом доносится, до боли знакомый голос и чуть заседает в голове. Шаги приближаются, отчётливо отдаваясь в ушах. Кто-то приподнимает его и вдруг поднимает лицо, когда он ощущает тепло аккуратных рук на своих щеках.
— Ты была права… — Пролепетал он. — Я обязан тебе жизнью, Ир… Ирина. — Его взгляд нетрезво мечется по девушке, не в силах сфокусироваться. — Но как ты меня отыскала?
— Ты здесь не единственный сыщик, Громов. — Девушка на радостях обнимает его, сильно зажмурив глаза. Как камень с души, она испытывает внутреннее облегчение. Выдохнув, она вздыхает полной грудью, смотря куда-то в сторону.
Мужчина смотрит на змееобразную нитку, которая высунув свой язычок, недовольно отползает назад. На секунду он закрывает глаза и ему кажется, что в комнате стало светлее. Ему хочется забыться здесь, забыть обо всём происходящем, что было с ними. Нитка резким движением пала вниз обретя прежнюю форму. Он открывает глаза и в ужасе замечает, что никакой нитки под столом нет и не было. Он тупо уставился в одну точку не моргая, на минуту он даже забывает, как нужно дышать, не чувствуя объятий своей напарницы.

Позже.
— Да уж, ещё бы немного и… — Протянул опер, приглаживая свои волосы. Чуть поджав губы, он не решается закончить свою мысль, поднимая глаза с пола.
— Пока что нам не удалось ничего выяснить об убийстве вашей сестры, но я не теряю надежды. — Женщина средних лет сложила руки на груди, с едва проскользнувшей улыбкой на лице.
— Неважно, шеф. — Серьёзным тоном подал голос он. — Главное – мы живы, а этот урод в тюрьме.
Женщина понимающе взглянула на Сергея, положительно кивнув.
— Возьмите отпуск, капитан, вы его заслужили!