Xoлoдный вeтeр прoнoсился мeжду дoмaми, зaдувaя в рaсщeлины и зaвoрaчивaя в пoдвoрoтни. Кaзaлoсь, нигдe нeльзя укрыться oт нeгo, вeдь кудa бы ты нe нaпрaвился, oн всeгдa нaгoнял тeбя, тo зaмeдляя шaг, тo пoдгoняя впeрёд. Свoими пoрывaми вeтeр кaк будтo нaпрaвлял в нужную стoрoну или нaoбoрoт, преграждал путь перед тем, чего видеть не следует. Казалось, в этом месте только ветер знал всё то, что так тщательно скрывали унылые окна многоэтажек.
Одинокий человек вошёл в проулок и огляделся. Он был осторожен и осмотрителен, но, даже несмотря на это, казался такой же неотъемлемой частью ландшафта, как и одиноко смотрящие на него дома, колышущиеся деревья и давно заброшенная детская площадка, расположенная между домами. Гнетущая тишина и всеобъемлющее уныние практически не волновали путника, ведь он был здесь не первый раз. Со временем он привык к этому, также как и любому человеку свойственно привыкать к рутинному труду, составляющему часть его жизни. Являлось ли рутиной то, чем он занимался? Было бы ему лучше, если бы он был обычным сотрудником офиса? Можно ли было изменить свою жизнь прямо сейчас, окончательно и бесповоротно? Ответов на эти вопросы он не знал.
Но знал ответ на более важный вопрос: «Куда отправиться дальше?».
Вдруг сзади он услышал слабый звук, больше похожий на перешёптывание деревьев.

— Алёша.
Он резко обернулся, на ходу опуская руку на кобуру с пистолетом. Как и ожидалось, сзади никого не было, лишь детские качели плавно раскачивались от ветра. Видимо, показалось. «Хм, Алёша», подумал путник. Как же давно его так никто не называл. Он уже привык к официальному «Алексей», так к нему обращались его коллеги – сталкеры. Сталкеры… Сам Алексей не любил такое название его профессии.
В этом названии было что-то детское, игрушечное, никак не соответствующее тому, чем он и его товарищи занимались. Свои ежемесячные «прогулки» по заброшенным местам Мёртвого города он никак бы не назвал именно таким незамысловатым словом, но и другого на примете у него не было.
Так что, да, официально Алексей был сталкером.
«Нужно вернуться до заката», подумал путник и двинулся к одной из многоэтажек.
Если бы двадцать лет назад молодому, коротко стриженому парню, которого все тогда называли просто Лёха, сказали, что он будет зарабатывать на жизнь поиском уникальных вещей прошлой эпохи, он бы покрутил пальцев у виска и даже не стал бы дослушивать этот бред. Ведь тогда у него всё было впереди – поступление в институт, новая жизнь, новые знакомства. Всё, что тогда волновало юного Лёху – это наличие симпатичных девушек на этаже в общежитии. Но вот, спустя двадцать лет, уже не Лёха, а Алексей входил в подъезд многоквартирного дома в Припяти и искренне надеялся, что найдёт что-нибудь интересное в квартирах первого этажа. Пожалуй, единственное, что не изменилось в нём – это его причёска: он, как и тогда, в далёкой юности, носил короткую стрижку. Когда или из-за чего он навсегда перестал быть тем юным и беззаботным парнем, сам Алексей не знал. Возможно, сразу после окончания института, или в результате периодической смены мест работы, или после долгожданного отпуска в Сочи и знакомства с ней… В очередной раз за последние пять или даже больше лет все мысли о прошлом сводились к ней. Он вновь и вновь перебирал в памяти все события, связанные с этим отрезком его жизни. Их отрезком. Но в этот раз он не дал мыслям развиться достаточно далеко и усилием воли сконцентрировался на текущей задаче. Задача казалась предельно простой: среди брошенных больше тридцати пяти лет назад вещей и кучи образовавшегося за это время мусора найти уникальную вещь той эпохи, которая заинтересует любителей антиквариата и истории.
Но вот какая она должна быть? Что именно брать с собой? Как найти то самое нужное и ценное? На все эти вопросы можно было ответить лишь со временем; эти знания Алексей, как и многие сталкеры, приобрели спустя годы вылазок – так они называли свои походы в заброшенный город. Предметы советской эпохи, которые сталкеры приносили с собой в рюкзаках, назывались артефакты. Ещё одно слово, вызывающее отвращение у Алексея. Но, как и в случае с названием рода занятия, у него не было подходящего эквивалента.
Обшарив все квартиры на первом этаже в первом подъезде и не найдя ничего подходящего, Алексей с явным недовольством отправился к следующему подъезду дома. Подниматься на второй этаж, а потом на третий и так далее крайне не хотелось, сказывалась физическая усталость целого дня на ногах и моральная усталость от гнетущей тишины этой местности. Как бы ты со временем не привык к полному безмолвию города, долго находиться наедине со своими мыслями мало кому удавалось.
Алексей мало с кем общался за последние несколько лет и, в целом, привык к тишине и бесконечному потоку мыслей. Но здесь ему казалось, что все его мысли обретаю форму и неустанно преследуют его, оказывая очень сильное давление. Поэтому он никогда не ночевал ни в Припяти, ни в окрестностях города. И сейчас нарушать эту традицию никак не хотелось. Однако, приносить так мало артефактов в лагерь было практически бесполезно, ведь платят за количество. Две шкатулки, флаг, значок с изображением Ленина и потрёпанная кукла – вот всё то, что он успел найти. Несомненно, этого бы не хватило на выплату в полном размере. Денег, которые получал Алексей, когда артефактов было достаточно, как раз хватало на месяц – ровно до следующей вылазки в эту местность.
Так он и жил уже пять с лишним лет, получая деньги за артефакты, тратя их и вновь отправляясь на поиски предметов из прошлого.
Он ничего не откладывал и не копил, как многие из его коллег, а просто получал и тратил. Таким образом, он не обременял себя целями и задачами, а просто жил. Устраивала ли его такая жизнь – он ответить не мог, но часто задавался вопросом о своём будущем.
Проверив все квартиры и не найдя ничего кроме старого приёмника и кучи испортившихся вещей, Алексею пришлось зайти в последний подъезд. Надежда найти там артефакты таяла с каждой минутой, проведённой в очередной квартире. Мысленно выругавшись, сталкер выглянул в окно и решил как можно быстрее осмотреть верхние этажи дома. В Мёртвом городе начинало смеркаться. Идею остаться в доме на ночлег Алексей отмёл сразу. Он не боялся ночного города, несмотря на рассказы тех немногочисленных сталкеров, которые осмелились остаться в Припяти после заката. Ему казалось, что его сознание просто не выдержит давления всех мыслей, и он сойдёт с ума. Именно поэтому нужно было вернуться.
Лестничный пролёт, ведущий от первого этажа ко второму, не внушал доверия, но в этом месте не осталось практически ничего надёжного, ведь оно было покинуто очень давно. Алексей прошёл пару ступенек, а уже на следующем шаге услышал хруст под ногами и почувствовал как его нога проваливается вниз. Мир бешено завертелся вокруг, реакции сталкера хватило лишь на то, чтобы сгруппироваться и выставить руки.
Удар об пол был не сильным, но сверху стремительно падали осколки бетона, один из которых ударил Алексея по голове, и он потерял сознание.
Очнулся сталкер из-за шороха – что-то происходило совсем близко с ним. Он попытался встать, но с первого раза у него не получилось – он был завален обломками. Умереть под завалами многоэтажки в Мёртвом городе не хотелось, но и страха не было совсем. Собрав все оставшиеся силы, пусть их было и немного, Алексей резко дёрнулся и опёрся на руки.
Так стоять было тяжело, поэтому ещё одним усилием сталкер скинул с себя осколки бетонной плиты и выбрался из завала. Глаза, нос, рот, уши – всё было забито пылью. Как через эту пыльную завесу пробрался шум, не ясно. Алексей потянулся к рюкзаку, искренне надеясь, что его содержимое не было раздавлено. На артефакты ему уже было наплевать, главное, чтобы не вытекла вода и запасы еды. Рюкзак тоже был весь пыльный, но сильно не пострадал. Одна из найденных им шкатулок была разбита вдребезги, но вода и еда остались целы. Тщательно промыв лицо и горло, сталкер огляделся. Вокруг была кромешная темнота, в которой медленно плавала серая пыль. Фонарь, болтавшийся на поясе, работал с переменным успехом – то гаснув, то разгораясь вновь. Основную часть помещения составляли трубы, на которых большими слоями лежала пыль. Кое-где были видны сломанные деревянные ящики и лоскуты ткани. Судя по всему, это был подвал. Сам сталкер находился под разрушенной лестницей, которая должна была его привести на верхние этажи. Теперь было необходимо найти выход, если его тоже не завалило обломками. Выход нашёлся практически сразу за углом – это был многоквартирный дом типичной постройки; вход в подвал был со стороны улицы. Алексей поднимался по лестнице с возрастающим чувством тревоги – наверху еле виднелся дверной проём. Он искренне надеялся, что его затуманенные от пыли глаза видят всё не так, как есть на самом деле и на город только начали спускаться сумерки. Но зрение его не подвело.
Выйдя из подвала на поверхность, сталкер окончательно понял, что наступила ночь.
Он видел всё ту же местность, что и ранее, только теперь она преобразилась до неузнаваемости. Детская площадка выглядела зловеще, а покачивающиеся на ветру качели своим скрипом нагоняли тоску и одиночество. Деревья превратились в огромных чёрных великанов, практически полностью заслоняющих собой дом напротив.
Из пустых глазниц окон на сталкера смотрели пустота и мрак, наполняющие его душу тем чувством, которое он уже, казалось, совсем забыл.
Это был страх. Теперь он его ощутил по-настоящему.
Совершая ежемесячные вылазки, каждый из них уже привык к этому чувству и теперь попросту его не замечал. Конечно, с самого начала своей деятельности они все боялись даже малейшего шороха и дуновения ветра, но со временем страх превратился в уныние и скорбь по прошлому. Но сейчас… Алексей полностью отдавал себе отчёт в том, что он боится – за пять лет он ни разу не был ночью в Мёртвом городе. И боялся он вовсе не мыслей, которые так сильно давили на него днём и тут же улетучились после провала в подвал, он боялся находиться здесь, боялся обычным человеческим страхом – страхом за себя и свою жизнь.
Сталкер быстро выключил фонарик и постарался взять себя в руки. Проулок, дома, его имя, лестница, падение, потеря сознания, ночь – мысли веером прокручивались у него в голове, как будто он пытался найти решение сложной задачи. Время шло, а решение не приходило, от такого мысленного напряжения начала болеть голова. И тут его осенило – эту часть города он видел на карте перед выходом и запомнил, что небольшой квартал с многоэтажными домами заканчивается ещё меньшей улицей, на которой одиноко стояли пять-шесть небольших одноэтажных домишек.
Как они оказались рядом с такими гигантами – загадка, но это было единственное безопасное место, где можно было переждать ночь. По крайней мере, так ему казалось. Повернув направо, сталкер пошёл вдоль дома, всё время оглядываясь по сторонам. За годы вылазок он приобрёл неплохое чутьё и реакцию; сейчас ему казалось, что всё вокруг ожило и пришло в движение. Куда бы он не посмотрел – пустые окна домов, двери подъездов и подвалов, всюду ему казалось, что за ним кто-то следит и сопровождает его по мере его движения к потенциальному укрытию. Шаги Алексея становились всё быстрее, но он понимал, что бежать нельзя, потому что в этом случае он полностью потеряет контроль над происходящим и станет лёгкой мишенью. По его расчёту, идти нужно было не очень далеко – меньше километра, но при таких условиях этот путь казался очень долгим и трудным. Гнетущее ощущение чужого присутствия нарастало с каждой секундой и вот уже казалось, что преследователи достаточно близко чтобы напасть на него. Но, обернувшись в очередной раз, сталкер не увидел ничего опасного и продолжил свой путь.
До конечной точки маршрута оставалось пару домов…
Двигаясь вдоль домов, путник успокаивал себя мыслями о скором, пусть и неспокойном, отдыхе и последующем утренним возвращением домой. «К чёрту эти артефакты, займу у кого-нибудь немного денег, после следующей вылазки отдам…» — думал он. В этот раз впервые за несколько лет он пожалел, что не откладывал деньги на вот такой случай. Но откуда он мог знать, что такое произойдёт? В конечном итоге ничего плохого и не случилось, ведь он жив…
И в ту же секунду Алексей остановился, прервав все свои мысли.
Что-то было не так, что-то смущало его, выбивало из колеи, заставляло насторожиться и вслушиваться… И тут его осенило: весь шум, окружавший его всё время в городе, исчез. Не слышно было абсолютно ничего: ни завывания ветра, ни шелеста деревьев, ни того шума, который заставлял его оборачиваться каждые пять минут. Это была абсолютная тишина. Сталкер жил достаточно долго, чтобы понимать всю невозможность этого явления. Тишину нарушало лишь его дыхание, учащающееся с каждой секундой. Все те мысли и переживания, которые он старательно игнорировал и заглушал внутри себя, с невероятной быстротой появились в голове – это было похоже на взрыв гранаты, осколки которой устремились прямиком в подсознание. В этой гнетущей тишине у путника было чувство полного одиночества и незащищенности; казалось, сейчас он может сойти с ума от чего угодно. Невероятным усилием воли Алексей сделал шаг, затем другой, и вот он снова шёл вперёд. Мышцы слабо подчинялись, как будто находясь под властью тишины, но он упрямо шёл к убежищу.
Вдруг он услышал слабый отголосок звука, тихий шелест листвы, который в этой ситуации звучал скорее как душераздирающий крик посреди ночи. Он повернулся на звук и увидел его…
Прямиком из кустов на обочине дороги на Алексея смотрели глаза. Они были неестественно красного цвета и словно горели посреди городской тьмы. Сталкер успел заметить ещё одну особенность – у глаз не было зрачков… Во взгляде практически любого живого существа заметен проблеск сознания, искра мысли, но в этом взгляде не было ничего, кроме всепоглощающего ужаса и безысходности. Этот взгляд проникал в тебя как тревожная мысль и прорастал как семя, разрастаясь и распространяясь по всему телу… Красные глаза заполняли всё вокруг, уволакивая тебя внутрь, в бесконечное пространство, наполненное лишь ужасом и болью. Было ощущение, что мозг сталкера балансирует на грани между нормальным, человеческим миром и чем-то другим, совершенно пустым и тёмным. Но это тёмное, потустороннее как будто засасывало тебя к себе, притягивая всё твоё существо большими щупальцами… И вот, в какой-то момент путник понял, что он проигрывает эту битву с взглядом красных глаз и проваливается в кромешную тьму ужаса… Тьма поглотила его – так, по крайней мере, он думал до того момента, пока не увидел себя стоящим посреди длинного коридора. Что-то смутно знакомое виделось сталкеру в очертаниях этого места, как будто он уже был здесь и не раз.
И тут его осенило – он же в студенческом общежитии! Стены коридора были такие же старые и облезлые, а у некоторых дверей не было ручек – всё как тогда, в его далёкой юности. Но что он тут делает? Дверь справа неожиданно открылась и в проёме показался до ужаса знакомый силуэт и вдруг всё вокруг померкло, растворилось, и исчезло в темноте… Чтобы появится вновь громкой музыкой и неясным светом. Алексей моргнул и увидел себя посреди бара, за стойкой. Теплый ветер обдувал его лицо, ноги обволакивал мягкий песок и на душе была только умиротворённость. Но ведь такого не может быть! И тут он ощутил тревогу, словно сейчас должно произойти что-то такое, что разрушит всё и полностью перевернет мир. Тут он вспомнил, что будет дальше… и увидел её. Это была их первая встреча, первый разговор и первая прогулка. Ужас охватил путника – он должен ей всё рассказать и объяснить! Но только он собрался подняться и бегом направиться к той, которую он так долго любил, всё вокруг поплыло и растворилось…
Чтобы вновь превратиться в смутное видение, очертание чего-то. Через несколько секунд Алексей увидел сталкера, заходящего в многоквартирный дом. Сталкер ходил от квартиры к квартире и искал артефакты. Потом он вышел из дома и направился к соседнему.
Что-то неуловимо знакомое было в этом сталкере, он так был похож на… Него! Несомненно: тот же рюкзак, та же кобура, тот же комбинезон. Он наблюдал за собой! Понимание этого вызвало сильную боль в голове; мозг просто отказывался воспринимать всё то, что видел и ощущал. Он увидел себя в общежитии, потом момент встречи с ней и затем себя несколько часов назад. Но кто всё это время следил за ним? И почему он увидел только эти воспоминания? Голова раскалывалась от вопросов и разум угасал от давления со стороны. Сталкеру вновь казалось, что его затягивает бесконечная темнота, наполненная полной безысходностью и страхом…
И тут резкий звук как будто выдернул его из мрака обратно – в реальный мир. Еле открыв глаза, сталкер через пелену увидел всё тот же взгляд красных глаз, направленных на него. Он медленно опустил голову вниз и увидел причину резкого звука – под ногами лежал пистолет.
Он выпал из кобуры, которую он забыл застегнуть, либо она сама расстегнулась, когда он выбирался из-под завалов в многоэтажке. Алексей чувствовал себя просто ужасно – голову ломило от невыносимой боли, в висках стучало, в глазах плыло. Он вновь посмотрел вперёд – но красные глаза никуда не делись… Казалось, что он вновь начнёт тонуть в их омуте и наконец канет в бесконечную темноту навсегда. Но так не должно было произойти. Огромным усилием воли путник оторвал взгляд и, не поднимая пистолета, бросился бежать. Это было тяжело, потому что казались ватными и отказывались служить ему, а голова постоянно кружилась. Вся ситуация была похожа скорее на сон, чем на реальность – тот сон, в котором ты стараешься убежать от чего-то, но у тебя никак не получается. Но он всё же удалялся от этого взгляда, уносясь прочь не разбирая дороги. Рядом проносились незнакомые ему места и, казалось, прошло очень много времени, хотя он не знал этого наверняка.
Всё, что он хотел сейчас – это убежать от красных глаз, ведь все еще видел их, когда закрывал свои… Ушло чувство времени и пространства, голод и жажда отступили, осталось только одно желание – желание жить. Возможно, он уже давно потерялся в Мертвом городе и никогда не сможет выбраться из него. Возможно, взгляд преследует его и вот-вот нагонит. Возможно, он набредет на стаю диких собак, и они разорвут его в клочья. Но сталкер не думал об этом, не оглядывался, не смотрел по сторонам, не проверял время, не сверялся с картой – он бежал. А точнее, убегал от того ужаса, который пережил, убегал туда, где не будет его, где не будет ничего, только он сам, наедине со своими мыслями…
Пробуждение было резким и неожиданным, словно ты был без сознания несколько дней и вот снова способен видеть мир своими глазами, а не через пелену сна. Алексей резко поднялся на кровати, преодолел головокружение и осмотрелся – он находился в небольшой больнице в лагере сталкеров. Вокруг стояли койки, но они почти все пустовали, только в углу спал какой-то человек. С трудом поднявшись – голову еще ломило от боли – Алексей направился к выходу. Открыв дверь и выйдя на крыльцо, сталкер увидел лагерь, в котором все было как обычно в это время: у костра сидели люди в комбинезонах и о чем-то говорили, кто-то собирался на вылазку в город, кто-то шел в сторону небольшого магазина. Все было как всегда, словно и не было того ужаса, из-за которого он чуть не лишился рассудка. Но этого просто не могло быть! Он помнил этот взгляд, помнил ужас, помнил свое бегство, но вот дальше ничего не помнил…
Значит он должен узнать, как очутился в лагере после всего произошедшего.
К вечеру Алексей узнал все, что хотел, или почти все. Расспросив всех людей в лагере, он узнал следующее: его бессознательное тело нашел у окраины лагеря патруль, совершавший ежедневный обход.
Сначала они приняли его за труп, но потом заметили слабое дыхание и отнесли в лагерь. Следов преследования никто не обнаружил. Доктор ничего критического в его состоянии не определил – внешне он был здоров, кроме незначительных порезов и ссадин. Все его вещи, за исключением пистолета, были на месте; но куда делся пистолет – он помнил слишком хорошо.
Вся эта простота пугала сталкера, ведь получается, что он просто убежал от опасности и, сам того не замечая, вернулся в лагерь. Не мог так просто взгляд его отпустить…
Прошла неделя томительного ожидания повторения ужаса или напоминания о нем, но с Алексеем все было в порядке. Вот только ночи были неспокойные – когда он закрывал глаза ему снова виделся взгляд красных глаз. Сталкеры уходили и возвращались, но никто не видел ничего необычного. Вот только Алексей никак не мог успокоится – он ждал. Ждал каждый день после заката и до начала следующего дня, ждал появления красных глаз. Но их не было. Время шло, запасы еды и занятых денег подходили к концу, но желания возвращаться в Мертвый город не было совсем. Однако, других способов заработка здесь сталкер не знал.
И вот, через несколько дней, Алексей решился. Он собрал все необходимые вещи в рюкзак, купил новый пистолет и собрался идти в город. Только от одной мысли о будущем походе у него начинала болеть голова и начинался приступ бесконтрольной паники. А вдруг он снова встретит это в городе, но теперь не сможет убежать? Большим усилием воли сталкер отбросил все мысли и направился к выходу из лагеря. Вдалеке за лагерем виднелись небольшие дома – бывший поселок, в котором уже давно никто не живет. Дорога в город вела через него и Алексей бросил мимолетный взгляд на заброшенные дома и ему показалось… Нет, этого не могло быть! Среди домов смутно виднелся темный силуэт и еле заметное красное свечение. Сталкер остановился, не в силах пошевелиться. И все повторилось снова… Паника и тьма, переходящая в картинки и образы. Общежитие, бар, он среди многоэтажек города и совсем новая картинка: он лежит на койке в лагерной больнице. Это было совсем недавно… Все это значило только одно – эта мысль уже давно пришла сталкеру в голову – за ним все время следили. Казалось, все его поступки и стремления неизбежно сводились к одному – он должен был встретить взгляд. Видимо, это его судьба, и как бы он не пытался ей противостоять, он неизбежно попадает на этот путь. Даже если он решит уйти навсегда, забросить всё это, ему не удастся спокойно жить, ведь эти красные глаза всегда рядом. Все эти образы в его голове были предупреждением: «Смотри, я слежу за тобой и слежу очень давно, ты никуда не денешься от меня». Зачем это нужно и к чему приведет он не знал, знал лишь то, что не сможет противостоять воли этих глаз и сделает все, о чем они попросят. Это было предначертано, так было нужно. Оставалось только одно – смириться и покориться судьбе. Так он и поступит.
Алексей очнулся как от сна, рядом все было таким же, вот только он изменился. Сталкер всмотрелся в то место, где он видел силуэт, но его уже не было. Взгляд пропал, но вот щемящее чувство пустоты и безысходности, похоже не пропадет теперь никогда. Но он готов к новой встрече с ним. Теперь готов…