Лeтo. Сoлнцe яснo oсвeщaeт Стрaсбург, кoтoрый игрaeт колокольными ударами. Колокольня возвышается над низенькими домами с острыми крышами, упирающаяся прямо в небо. Набережная Иля снова утопает в тишине и спокойствии, птицы гармонично поют, сливаясь с шумом небольших волн.

Деревья шелестят своей пышной кроной. Тёплый воздух приятно обжигает ноздри. День уже вовсю горел работой: гул разговоров кружился в атмосфере Страсбурга, в небольших уголках низких домов протяжно и горестно пела скрипка, цоканье копыт лошадей эхом отражалось от дорог.

За людьми было интересно наблюдать, за их действиями и ситуациями. К примеру, на рынке, среди грохота повозок слышался недовольный крик: огромная жирная крыса стащила свежий кусок свинины у старой продавщицы. Та погналась за ней и нелепо упала, развалившись на земле. Крысу раздавил какой-то мужчина, одетый в красивый плащ и вальяжно шагающий по рынку.
- Видимо, мясо у вас действительно достойное, если крыса так жадно на него смотрела. — мужчина глянул на упавшую, а она с гордостью посмотрела на труп животного.

— А то! Мясо моих свинюшек лучшее в Страсбурге! — женщина поспешно уселась на прилавок, показывая свою гордость.
Сочные куски лежали, привлекая внимание мух и мышей.
- Сколько стоит? — мужчина потянулся за кошелем, пересчитывая монеты.
- Ну, этот кусочек стоит двадцать франков… — пересчитывая все куски, женщины сжимала кулак и с удовольствием смотрела на довольное лицо посетителя.

Бродячий оркестр сидел возле порога пивного ларька, наигрывая грустные и невероятно печальные мотивы. Зажимая струны скрипки, молодой паренёк водил по ним смычком, опустил брови и тоскливо глядел прямо на тонкий гриф. Девушка подыгрывала аккорды на какой-то разваливающейся посудине: подходящим людям она говорила, что это гусли, привезённые прямо с Руси. Старушка звонко солировала блестящей и громкой трубой. Она играла протяжно, а иногда — словно «прыгала».

Но площадь перед колокольней была свободна. Изредка там проходил люд, поэтому там было тихо и скучно. Лишь с рынка слышался скрип повозок.

И вот, тишину разорвало стучание туфель девушки. Она лихо отплясывала странный танец. Ритмично отстукивала мудрёный ритмический рисунок, кружилась в танце сама с собой и галопом скакала по краю площади. Она чувствовала, как сердце вырывается из груди от усталости, она плакала и кричала, но не останавливалась. Танцы становились всё живее, она не заканчивала, даже когда небо заволокли тучи и лёгкий дождик стал моросить над её головой.

После дождя к ней безмолвно подкрался парень. Он высоко задирал ноги и тоже плакал. Он рыдал на всю улицу, его звериный крик слышался даже на рынке. С девушкой они танцевали в живом вальсе, смешиваемый в крике.

Из горла, охрипшего от крика слышались тихие фразы:
- Tes yeux verts [Ваши зелёные глаза]
- Comme l’herbe dans la rosée… [Как трава с росой] — так начиналась песня, что пели при похоронах во Франции. Она смешивалась с боем колоколов.

К ним присоединилась ещё одна пара, но они просто запуганно смотрели друг на друга. У девушки, видимо, болели ноги. Она падала и сдирала с них кожу. Её белые ножки все были в крови.
- Le soleil brille sur eux! [Солнце светит на них!] — пара хриплым голосом просипела следующую часть.
Теперь, они кричали хором, будто их резали:
- Mélodie, mélodie [Мелодия, Мелодия], Le soleil brille sur eux! [Солнце светит на них!]
Конец они шептали, с губ легко слетали конечные слова, которые они повторяли в течении пяти минут:
- Comme la peste… [Как чума…]

Месяц шёл больно. Они не останавливались ни на секунду, пока девушку, начавшая эту «танцевальную болезнь» не хватил инфаркт. Но парня, танцевавшего с ней не смущало наличие трупа. Он не контролировал себя, танцевал с ней, когда на лице показались синие пятна.

Люди ломали ноги, падали от усталости и сдирали колени. Пары то смеялись, то ревели, словно перед ними смерть. Хотя так сказать и можно. Спустя четырёхсот человек, примыкания к всеобщей «дискотеке» прекратились.

Музыки не было. Без музыки звучала лишь песня, что начинали лишь четыре человек. Власти пустили в ход служащих, но те тоже подключались к танцевальной «чуме».

И вот, в ноябре выпадает снег. Единственная пара кружится на горе трупов, в вальсе снега. И вот, девушка падает, что служит концом «Болезни».

После окончания, два дня звучали колокола, объявляя о трауре. Четыреста, четыреста молодых людей и старушек, дедушек и даже детей были затоптаны, умерли от истощения, погибли от холода и голода и погибли от инфаркта.

По сей день, трагедия 1518 года остаётся нераскрытой. Говорят, что это была некая «акция протеста», но со временем, версий становится всё больше, а нормальных ответов — всё меньше.

[История основана на реальных событиях, произошедших в 1518 году]